Закон ментовского стрелка

«Все лица и властные институты в рамках государства — публичные или частные — должны подчиняться публично созданным законам, которые вступают в силу (в общем случае) заранее, и на основе которых публично осуществляется правосудие, они также должны иметь возможность пользоваться благами этих законов».

(Том Бингем)

В Украине судьи Верховного Суда и члены Высшего совета правосудия не знают, что такое верховенство права. В 8, 129, 147 статьях Конституции верховенство права есть, но что это такое — большинству слуг Фемиды неизвестно.

Это неудивительно. Если в стране один основополагающих законов, действующий кодекс (Жилищный) назван именем несуществующего государства (УССР) до сих пор провозглашает... ленинские идеи (да просто откройте первые 6 абзацев и спросите себя — это действительно закон, по которому мы живем, и который никчемные кнопкодавы за 30 лет не смогли отменить?), то о каком понимании верховенства права может идти речь?

В основе постсоветского болезненного понимания природы, назначения и применения права лежит двойной стандарт «Друзьям — все, врагам — закон», избирательность и необязательность применения правил для избранных. К этому прилагается общественно пренебрежительное отношение к правилам (нигилизм) и типичные предрассудки.

Отсутствие общей правовой культуры проявилось в бурном обсуждении вчерашнего задержания так называемого «днепровского стрелка» Артемия Рябчука (напомню, имя любого подозреваемого запрещено разглашать ч. 4 ст. 296 Гражданского кодекса Украины, но это уже было сделано. Ничего).

Я не хочу и не имею морального права сейчас обсуждать фактические подробности происшествия и мотивы содеянного и то, как оно было на самом деле. Впрочем, представим себе ситуацию: некий психопат, призванный на срочную службу в Нацгвардию, получает боевое автоматическое оружие. Под влиянием буллинга, неуставных отношений, психотропных веществ или команды из встроенного в мозг чипа он расстреливает 10 человек, из которых 5 умирают. Затем убегает, но через некоторое время просит прохожего вызвать полицию и сдается.

Что неправильно:

1. Начинать публично травить подозреваемого, называя его убийцей и преступником. В принципе, нарушением презумпции невиновности является то, когда так поступают официальные лица, а не рядовые граждане. Но давайте и мы будем сдержанными, особенно в отношении тех, кто уже не причини зла.
2. Публично разглашать имя подозреваемого.
3. Устраивать постановочные фотосессии с лежащим подозреваемым и героями-«космонавтами», похожими на робокопов, как символ непреодолимого господства милиции над гражданами.
4. Называть Национальную гвардию «армией». Случившееся, безусловно, может случиться и в ВСУ, однако пока такого не было.
5. Считать, что этот случай особенный и подобное больше нигде и никогда не случается.
6. Забывать о том, что в нашем обществе царит дремучая хоплофобия (страх оружия). Потому и распространяется бред, что огнестрельное оружие является чем-то сверхъестественным, и что убило людей оружие, а не нацгвардеец-психопат вместе с теми, кто его призвал на срочную службу, научил стрелять и выдал автомат.

Не буду приводить примеры, где наша власть ошибалась или фабриковала доказательства против невиновных людей, называя их преступниками. Лучше почитайте о холодном отношении норвежцев к уже осужденному Андерсу Брейвику (77 жертв) и условиях его заключения. Это не о гуманности и жалости к убийце. Речь о достоинстве и самоуважении. Не жестокость к преступникам, а неотвратимость наказания делает нас сильными.

А вот с неотвратимостью у нас как раз беда. Именно эти «космонавты-робокопы» в шлемах в основном разоблачают салоны эротического массажа, кошмарят майнеров и IT-компании, преследуют активистов, но так и не продвинулись с убийством Павла Шеремета, продвигали туфту по делу Кати Гандзюк и постоянно позволяют коллаборантам «шляться» по улицам Киева и других городов. У одного коллаборанта до сих пор даже есть собственный телеканал, и он надеется на приход оккупационных войск, чтобы возглавить Украину.

Теперь о стрельбе со стороны психопатов. Когда я служил в советской армии, бегство срочника из караула с оружием было обычным делом, поисками, как правило, занимались армейские подразделения и я, в том числе. Расстрел товарищей при этом иногда имел место, с такими особо не церемонились, а информацию от общества, разумеется, скрывали. Понятно, что таких случаев было много прежде всего потому, что срочников было в тысячи раз больше, чем сейчас, призывали всех, в том числе больных на голову или неграмотных. Кроме того, ужасная дедовщина и бесчеловечное отношение к срочникам, в первую очередь со стороны офицеров, способствовали проявлениям агрессии. В моих округах (Калининский и Ленинградский) это случалось каждый месяц.

Мой друг, военный эксперт Глен Грант, бывший офицер британского Генштаба, а затем начальник военной тюрьмы, рассказал, что у него в тюрьме сидело 8-10 подобных стрелков с разными мотивами, и не всегда это были конченые уроды. Иногда стрельба была умышленной, иногда нет.

Стоит также напомнить, что подобные инциденты случаются не только среди военных. Расстрелы бывают в школах среди учащихся и на работе среди офис-менеджеров.

Заключение по днепровскому делу. Нужно ломать советскую систему призыва, обучения, психологической подготовки и выдачи оружия. И заботиться, чтобы во время службы солдаты были в нормальном настроении и довольны жизнью. Подобно тому как водитель за рулем должен быть трезв и хорошо себя чувствовать. Советщина, когда вооруженные люди представляют собой жалкий скот, должна быть искоренена.

Ну и, наконец, об отношении к самому оружию. Вот вам пример двойного стандарта в головах — легально выдавать автоматы непроверенным на вменяемость солдатам для несения службы и в то же время ограничивать тех же солдат в праве на оружие дома. Не проверять военных на предмет психических расстройств, но при этом выдавать наградные пистолеты коллаборантам и коррумпированным судьям.

В городе Счастье, например, ни у кого не вызывало опасений, когда я с АКС и увешанный ручными гранатами заходил в отделение банка. Было впечатление, что человек с автоматом в форме, напротив, успокаивал работников банка. Однако при этом кнопкодавы-ленинцы (вспомните Жилищный кодекс УССР), с именными пистолетами от Авакова проваливают в воюющей стране закон об оружии.

Нельзя давать возможность системе МВД устанавливать с помощью «мутных» инструкций права лиц на владение оружием. Именно МВД дало автоматы «Артемиям Рябчукам» и наградные пистоли «судьям-волкам», а психически здоровым — нет. Потому что они ничтожные тунеядцы, раз так боятся сознательных. Вооруженные сознательные люди — это угроза для никчемных тунеядцев. Ведь они могут застрелить или выгнать тунеядцев путем мятежа. И скорее доказать обществу, что собственную безопасность можно гарантировать себе самостоятельно.

Мы переживаем трудные времена и угроза войны заставляет нас сплачиваться. Поэтому давайте делать это на основе жертвенности, уважения, взаимного понимания, знания, профессионализма и справедливых правил. Животные эмоции, фейки от лжецов-пропагандистов и общественные предрассудки пора уже отодвинуть в сторону.