Закон о замораживании половых клеток военных: из большого облака небольшой дождь

Качество половых клеток военнослужащих может ухудшиться из-за ранений и травм, которые они испытывают на войне. Для того чтобы люди после фронтовых поражений смогли стать родителями, в Раде им предлагают еще до отъезда в зону боевых действий заморозить свои половые клетки — за государственные средства. Автор законопроекта Оксана Дмитриева убеждена, что в начале сентября документ уже могут вынести на рассмотрение парламента во втором чтении.

Но сможет ли каждый, кто заморозит свою половую клетку, гарантированно стать мамой или папой? Кто, кроме этого человека, и на каких условиях может воспользоваться замороженным материалом? Как все это реализовать на практике? hromadske поинтересовалось у юристов и репродуктологов.

Государственных денег не хватит?

В пояснительной записке к законопроекту указано, что его реализация не потребует дополнительных расходов из бюджета — средства на забор и криозаморозку половых клеток предлагают перераспределять из других медицинских программ.

«Мы опирались на расчеты профильных учреждений здравоохранения, — говорит Оксана Дмитриева. — Они свидетельствуют, что себестоимость, в частности забора половых клеток, составляет около 450 гривен для мужчин и около 1425 гривен — для женщин. Но это ориентировочные расчеты».

По словам депутата, эти деньги будут поступать в клиники от Национальной службы здоровья Украины, которая также будет оплачивать процесс криозаморозки и сохранения клеток.

«После принятия законопроекта Минздрав пропишет, на каких условиях государственные и частные клиники будут участвовать в этой репродуктивной программе. Заведения, которые согласятся на объем средств от НСЗУ, смогут законтрактоваться на предоставление репродуктивных услуг. Будет создан соответствующий перечень клиник, чтобы наши защитники могли выбирать по своему усмотрению», — отмечает Оксана Дмитриева.

По убеждению медицинского директора Клиники академика Грищенко «Рід» Ксении Хажиленко, средства, о которых говорит автор законопроекта, не могут покрыть все расходы, связанные с забором, заморозкой и хранением половых клеток.

«Соответствующие процедуры для женщин стоят от 50 тысяч грн. Процедуры для мужчин дешевле, но все равно речь идет не о 450 гривнах. Не знаю, каким частным клиникам могут быть интересные средства, которые собирается платить НСЗУ», — говорит Ксения Хажиленко.

По ее словам, с начала полномасштабного вторжения клиники репродуктивной медицины в Украине очень активно предлагают участникам боевых действий бесплатный (или со значительными скидками) забор, хранение и заморозку половых клеток.

«Это своеобразное волонтерство репродуктологов, — отмечает Ксения Георгиевна, которая является членом Украинского общества репродуктивной медицины. — Поэтому острой потребности в принятии закона, гарантирующего бесплатное обслуживание военных, просто не существует. Более того, бесплатный забор и сохранение половых клеток гарантируется законопроектом только до 31 декабря 2024 года. Популизм какой-то, а не серьезный правовой документ».

Автор законопроекта прокомментировала срок действия, указанный в нем, так: «Не надо учитывать дату. До этой даты речь может идти о своеобразном пилотном режиме реализации закона, затем срок его действия продлится».

А как насчет хранения биоматериала?

Из текста законопроекта неясно, как долго государство должно оплачивать хранение замороженных половых клеток своих защитников. hromadske изучило прайсы некоторых киевских клиник: год хранения замороженной спермы и яйцеклеток обходится более чем в 4 тысячи гривен.

«Условия хранения этих клеток определяются стандартами Европейской ассоциации репродуктологов и эмбриологов, — говорит эмбриолог клиники «Рід» Наталья Шавадзе. — Половые клетки могут находиться в криоконтейнерах с жидким азотом практически бессрочно. Однако никто не может гарантировать оплодотворение после размораживания клеток, ведь невозможно спрогнозировать, как они перенесут замораживание».

По мнению Ксении Хажиленко, если государство хочет приобщить частные клиники к своим репродуктивным проектам, оно должно позаботиться и о безопасности замороженного биоматериала, а не оставлять эту проблему на репродуктологов.

«Государство говорит, что замораживание половых клеток — это сохранение генофонда нации. Но с начала полномасштабного вторжения репродуктологи и эмбриологи своим транспортом и за свой счет вывозили замороженный материал из зоны боевых действий на запад Украины. Государство нас тогда практически бросило», — говорит директор клиники.

По ее мнению, не лишней была бы помощь государства и в закупке жидкого азота. Ведь после 24 февраля 2022 года отечественные производители прекратили свою работу, и жидкий азот теперь необходимо поставлять из Европы.

Не менее острой проблемой является бесперебойная поставка электроэнергии в помещение, где хранится замороженный биоматериал.

«Для нашего оборудования необходимо идеальное поступление электроэнергии, — говорит Хажиленко. — Во время блэкаутов сотрудники буквально ночевали в клинике, чтобы следить за аккумуляторами и запускать генератор для подзарядки. Иначе мы бы потеряли замороженный биоматериал».

Есть ли сейчас в Украине безопасное место для хранения репродуктивного материала? Каждая клиника отвечает на этот вопрос, учитывая собственные возможности.

Автор законопроекта Елена Дмитриева решительно отвергает перспективу хранения половых клеток бойцов в других странах: для вывоза материала за границу пока нет никакой правовой основы. Но нет и гарантии, что какой-то дрон или ракета, запущенные россиянами, не сведут на нет все усилия государства по обеспечению будущего отцовства его защитников.

Половые клетки нельзя завещать

Законопроект не предусматривает «мер по поводу посмертного отцовства/материнства». Так что жена не сможет воспользоваться замороженной спермой своего погибшего мужа, чтобы родить именно его ребенка.

«Законопроект имеет очень узкую область применения, — говорит медицинский юрист Дмитрий Касьяненко. — Он недоработан, не рассчитан на запросы реальной жизни. И не только потому, что не регламентирует посмертное отцовство. Законопроект несовершенен и в отношении уцелевших на фронте бойцов, хотя формально именно на их нужды ориентирован. К примеру, женщина заморозила яйцеклетку, но после ранения не может выносить ребенка. Чем тогда ей поможет закон о безвозмездной заморозке?»

Как отмечает специалист по репродуктивному праву, адвокат Елена Бабич, в Украине очень остро стоит вопрос использования замороженных половых клеток и отдавших их на хранение людьми, и их родственниками. А законопроект Дмитриевой его не решает.

«В Украине, как и во всем мире, половые клетки не могут быть предметом завещания, потому что сперма и яйцеклетка не являются имуществом как таковым, — говорит Елена Бабич. — Поэтому нужно говорить не о завещании, а о распоряжении своего репродуктивного материала».

К нотариусу и в суд

По словам адвоката, в 2013 году Минздрав приказом №787 утвердил Порядок применения вспомогательных репродуктивных технологий в Украине, но он не регулирует вопрос посмертной репродукции. Поэтому проблему посмертного отцовства каждая клиника решает собственным способом.

«Мужчина, например, подписывает соответствующий договор с репродуктивной клиникой, нотариально удостоверяет заявление на использование его спермы, в том числе и посмертное. Опираясь на эти документы, супруга или партнерша смогут решением суда обязать клинику использовать замороженную сперму для их оплодотворения», — считает Елена Бабич.

Вполне возможно, что военнослужащий погибнет, не оставив никаких заявлений по поводу использования своей спермы. Тогда, по словам адвоката, сперма становится ничьей, и этот «генофонд» должен быть утилизирован.

Вот только возникает вопрос: зачем же его в таком случае намораживать, да еще и за государственный счет? Почему бы половые клетки, чьи владельцы погибли на фронте, не использовать как донорские?

«Доноры должны пройти тесты на наличие инфекционных болезней. Мужчина сдает сперму, ее замораживают. Через 6 месяцев, в течение которых инфекция в его организме может проявиться, он снова сдает анализы. Если заболевания не обнаружили, сперму можно пускать в работу. Боец ВСУ не имеет возможности проходить тесты на наличие инфекций с нужной периодичностью. Поэтому создание банка спермы военнослужащих невозможно», — объясняет репродуктолог Ксения Хажиленко.

При использовании замороженных и невостребованных яйцеклеток все еще сложнее. Если владели яйцеклетки погибла, выносить плод может только суррогатная мать.

Уже упомянутый приказ Минздрава №787 и ст. 123 Семейного кодекса связывают суррогатное материнство с семейной парой, которая по медицинским показателям не способна к естественному родительству. Вдовец, потерявший жену-военнослужащую, не может воспользоваться услугами суррогатной мамы. Как и родители погибших военнослужащих.

Впрочем, сегодня о неиспользованных яйцеклетках речь не идет.

«Забор яйцеклеток — очень громоздкая и длительная процедура, ограничивающая физическую активность женщин на несколько недель. Девушки из ВСУ просто не могут себе позволить выпасть из рабочего графика на столь длительное время. И я не знаю пока ни одного случая, когда женщины-военные замораживали свои половые клетки. Поэтому законопроект для женщин — это филькина грамота», — говорит Ксения Хажиленко.

Депутат Оксана Дмитриева настаивает, что ее законопроект предусматривает бесплатную заморозку клеток как разновидность социальной защиты бойцов и не решает всех репродуктивных проблем. По ее словам, для глобального решения вопроса хранения и использования половых клеток нужен другой законопроект.