Есть у матери три сына. Истории братьев, которые служат в одной бригаде

…В феврале 2023 года троим братьям из волынского села Велицк принесли повестки из военкомата. Теперь они служат в 100 бригаде. Озорной, вспыльчивый Роман — старший. Взвешенный и рассудительный Саша — средний. И младшенький, Богдан, — тот, кто по всем приметам и даже результатам УЗИ должен был родиться девочкой, а родился хоть и нежным к маме, но твердым в своих решениях и убеждениях парнем. Разве думала когда Татьяна, что именно от самого младшего услышит жесткие в своей правде слова: «Мама, надо все пережить»?

Мы поговорили с братьями Додиками о том, как воюют, когда родной брат становится еще и побратимом, а семья — важнейшим рубежом обороны. Мы нашли и их маму, чтобы узнать, как из маленьких проказников вырастают надежные и упорные мужчины, которым можно доверить свое будущее…

Надо все уметь

Старший родился смуглым, с черными глазами — мама сразу решила, что надо назвать Романом. А через год и семь месяцев родился второй сын. Назвали Сашей, как брата Татьяны, и Ромчик очень забавно это имя произносил — как раз научился говорить. А Богдана ей действительно дал Бог — роды были тяжелыми, Татьяна и сейчас плачет, вспоминая ту неделю в больнице.

«Старших в 1994 и 1996 годах родила — время трудное было, так тяжело должны были мы с мужем работать, чтобы поднять их. Работа, всегда работа. Посажу их вдвоем в одну каляску и беру с собой на огород или в поле — свеклу полоть, картошку. Рядно им расстилаю под вербой, бутылочки с молоком дам — они поели и заснули, а я спины не разгибаю за этой работой. Подросли, я пошла в наше сельхозпредприятие к коровам — и ребята мне помогали. Зима, а они, бедные, чистят за коровами. Научила их доить — ручки у них маленькие были, тяжело им, но старались. С 7 лет коров выдоивали», — рассказывает Татьяна.

С мужем учили сыновей, чтобы все умели делать: и в поле, и по хозяйству, и есть себе сварить, и постирать. Постоянно говорили ребятам, что жизнь — она такая, надо уметь все. И они справлялись: огород, кролики, свиньи, коровы, бычки, кони.

«Ребята есть хотят, еще и так тяжело работают, а ты выдумываешь, из чего им что наварить. Ни мяса нет, ни сала. На работе гречку выдавали, масло. Наваришь той гречки, луком приправишь с морковью. Или вареники — пшеница была своя, мука была. Это уже когда мы разжились, так я Роме чебуреки, Саше пельмени — они это любили», — душится слезами Татьяна.

Богдан родился в 2002-м — уже к тому времени семья немного поднялась. Маленький Бодя и ужин приготовит, и в доме управится, пока мама с работы придет. Поскольку старшие братья поехали после 9 класса учиться, младший должен был хозяйничать.

Дети подросли, родители стали ездить из села на заработки: мама одного с собой сына возьмет, отец — другого, а кого-то оставляли дома смотреть за хозяйством. Обычно Сашку — он серьезный, дом не сожжет, плохих друзей не приведет. У него и в огороде будет порядок, и огурцов он на зиму закрутит, и варенья наварит. Еще найдет, как подработать на каком-нибудь строительстве, чтобы деньги на мотоцикл собрать или на мобилку какую-то новую…

Сами братья о детстве вспоминают не так уныло, как их мама. И играли, и дурачились — как все дети. Много работали — но и веселье было, и развлечения, и, в конце концов, все тогда в селе жили тяжело, но к труду приучились.

«Мы понимали, что родителям нужно зарабатывать деньги, что их нужно выручать — помочь с хозяйством, за Богданом смотреть. Мы же семья», — рассудительно говорит Саша.

Они с братьями с малых лет знали, что никто ничего готового не даст: хочешь что-то иметь — приложи сил. До войны — для семьи заработай, сейчас — победи врага.

Волыняки из бандеровских лесов

Роман выучился на водителя-электрика, Саша — на автослесаря, Богдан — на бармена-официанта. Но с такими специальностями на Волыни заработать сложно. Поэтому ребята, когда стали взрослыми, вслед за родителями поехали на заработки. Строительство, работа в теплицах. А между заработками впрягались в свое хозяйство: поле, огород, скот, сбор черники.

В селе работа поздно укладывает спать и рано поднимает, лишний раз интернет открыть некогда. О начале полномасштабной войны братья узнали от мамы — она, встревоженная, позвонила из Польши, где была на заработках, рассказала, что Украину обстреливают россияне.

Война подступала к Татьяниным сыновьям медленно: сначала забрала их дядей, других родственников. Заботы в селе не решишь за один день: землю надо обработать, урожай собрать, с тракторами-комбайнами разобраться, помочь по хозяйству родным, чьи мужчины ушли на фронт. У Саши жена ждала второго ребенка, Богдан еще отходил от тяжелой операции, после которой его на 5 лет освободили от мобилизации. Романа донимали поломанные колени. Но в начале 2023-го братья Додики почувствовали, что война уже подошла к ним. Или они уже готовы были к фронту?

В феврале 2023-го повестки принесли всем троим братьям.

Из них срочную в свое время отслужил только Саша — но служба была немного… декоративной. В Президентском полку средний брат стоял в почетном карауле возле Мариинского дворца, когда глава Украины принимал зарубежных политиков. Но братьев такой пустяк, как отсутствие военного опыта, не остановил.

«Мы волыняки, в бандеровских лесах выросли, нам тех орков бояться? Или белорусов через границу? Старшие люди говорили, что если что, то вилами их в лесу закалывать будут», — шутит Роман.

О том, чтобы сразу всем проситься в одну часть, не думали. Саша в военкомат не поехал — отправился сразу в 100 бригаду, сформированную из волынян, тем более что там с первых дней большой войны воевал дядя Алексей, которого братья искренне уважали. Богдана по возрасту не мобилизовали и контракт с ним не подписали — по состоянию здоровья отправили домой. А Роман в поисках адреналина попросился в Десантно-штурмовые войска — оказался в 46 бригаде.

«Я самый старший, и я должен»

Сегодня полтора года службы в десантниках Роман вспоминает с ностальгией: «Залетел, дал кацапам пилюль, откатился, а потом думаешь: “Ого, я это все сделал?!”». Он воевал под Марьинкой, на Запорожском направлении, давал пинков псковским десантникам.

«Я не тот патриот, который словами захлебывается и рубашку на себе рвет. Я люблю Украину иначе. Для меня самая сильная мотивация — моя семья, чтобы россияне в дом не пришли, чтобы на моей земле не распоряжались. Страшно было очень — боялся, что не увижу, как сын растет, как он женится, что никогда не родится у меня второй ребенок, боялся, что никогда не увижу глаз своей жены, у Елены самые лучшие глаза на свете. Но я быстро адаптировался. Уже под Марьинкой понял, что рыбку бросили в реку», — рассказывает Роман.

Десантником-штурмовиком он получил свое первое ранение. И до этого из-за довоенных травм ему было трудновато воевать, но Рома «включал» адреналин. А после первого ранения врачи признали его непригодным к службе в ДШВ. И он очутился в 100 бригаде.

«Роме в связи с ранением отпуск дали, он в село приехал, я благодарила Бога, что он дома. А люди все спрашивают, когда он уже снова на фронт пойдет, когда пойдет. Я думала: “Боже, что он вам сделал, чего вы его туда гоните? Дайте ему хоть немного в покое побыть”», — вспоминает Татьяна.

В 100 бригаде Рома был и пехотинцем, и штурмовиком. Получил второе ранение.

Еще после первого тяжело ему было овладеть своими эмоциями — ночью грезил, кричал о гранатах, запасных магазинах. Звук стиральной машины бросал его на пол — казалось, что попал под очередной авианалет. А после второго ранения и гибели дяди Алексея эмоционально стало еще труднее.

«Было такое, что я на несколько дней уходил в гараж. Брал с собой банку с водкой, то крутил мотоцикл, то плакал, спал там на мешках, в гараже мне было спокойнее. Потом понял, что со мной что-то не так, обратился к врачам. Меня признали непригодным к службе в боевых частях», — рассказывает Роман.

Жена угрожала разводом, если он вернется в бригаду. Мама плакала, отец предостерегал. А он таки вернулся в 100-ю. Выполняет разные поручения командира и не соглашается на тыл:

«Я не хочу ни в ТЦК, ни на полигон в учебные центры — это скучно, а в бригаде адреналин. Но главное, что здесь братья. Ёлки-палки, я не хочу без них. Я самый старший, должен их оберегать. Будь они дома, то я бы нашел спокойное место для службы, но пока они здесь — и я с ними».

Дома не сиделось

Саша всегда рос с убеждением: если для дела нужно собраться в кулак — значит надо. Беременной жене в 2022-м сказал, что как только будет повестка, то он пойдет на фронт.

«Меня мучило, что наши украинские ребята там, а я дома. Я чувствовал, что должен там быть. Удивляюсь людям, которые говорят, что вот у них трое или пятеро детей, поэтому они не идут воевать. У тебя трое? Так тем более должен идти, чтобы их защитить! Кто же их защитит, если отец не хочет? Раз ты мужчина — значит защищай», — волнуется Саша.

Полтора года Саша был пехотинцем. А потом в своей же бригаде стал управлять БпЛА -разведчиками. Теперь он уже командир отделения.

«Когда Сашу первый раз контузило, мне приснилось, что он на сене лежит. Я спрашиваю, почему он здесь, а сын молчит. И на следующий день снова то сено приснилось. К беде. А как его ранило, меня несколько дней перед этим трясло. Девочки на работе говорили, что я вся побледнела. Я Боде написала, а он молчит. Потом, в конце концов, сказал, что Сашу ранили. Они часто не хотят мне говорить о своих проблемах, но я чувствую их беду, всегда знаю, что что-то случилось», — делится Татьяна.

Саша убеждал братьев, что из них троих именно ему нужно идти в армию, потому что он служил срочную. Они пусть держат хозяйство и помогают его жене и детям. Братья не послушали. Тогда Саша с помощью командиров сделал все, чтобы братья пришли служить возле него в 100 бригаде. Роман — после ранения, Богдан — по контракту.

«Я Боде посоветовал работать с разведывательными БпЛА. У него рост — 198 сантиметров, в каком окопе он сможет укрыться? С его ростом только в дронщики и идти», — говорит Саша.

В мае 2024-го Богдан подписал контракт, в сентябре уже выполнял боевые задания под Торецком.

К тому времени он все еще не достиг мобилизационного возраста, и его здоровье после операции не улучшилось. И старшие братья его отговаривали, мол, на войне тяжело, научали, чтобы он думал о маме.

«Я думал о маме. Но не сиделось мне дома, потому что братья там, не смог я больше не идти. В этой жизни просто не бывает. Надо немного пожертвовать, чтобы потом что-то иметь», — рассуждает Богдан.

Чтобы вот так втроем — никогда

Так выпадало, что Рома, Саша и Богдан в 100 бригаде ни разу не ездили на задание вместе. То одного кого-то ранит, то другого, тот в госпитале, тот на реабилитации, тот в отпуске, а тот на позиции. Даже на похороны к дяде Алексею не смогли поехать вместе — Рома как раз тогда вступил на позиции дяди. Хотя на базе, по словам Саши, у них с Богданом одна палатка и бывает, что они даже отсыпаются на одном и том же спальном месте — только в разное время.

Прошлым летом, на свой день рождения, Рома попал в учебный центр, где как раз проходил обучение Богдан. Купили энергетики, полакомились, порадовались, что вместе в этот день. Саша был тогда на позициях.

И день рождения Богдана в этом году младший со старшим отмечали вдвоем, потому что Саша лечился после ранения. Накрыли стол, поболтали. В конце февраля уже день рождения Саши: если все будет хорошо и его не пошлют на позицию — он немного посидит с Ромой. Богдан в это время будет гулять свой отпуск на Волыни. Так у братьев и получается: кто-то из трех всегда отсутствует.

«Я на 8 лет младше Ромы и на 6 лет младше Саши. Раньше я был для них всегда маленьким. В детстве жаловался маме, что они меня с собой в компанию брать не хотят. А теперь уже я тоже на фронте. И мой возраст не имеет значения. Война нас сравняла, хотя Саша и старший по воинскому званию. Когда я был дома, а они на войне, я переживал за них сильно, но я тогда не знал ничего о фронте. А теперь, когда мы стали побратимами, страх за них увеличился, потому что я знаю, что и когда им может угрожать», — делится Богдан.

Саша говорит, что служить в одной бригаде и в одном подразделении хорошо: есть родные люди рядом, которым можно безоговорочно доверять, которым расскажешь то, о чем даже с другом умолчишь. Не дай Бог что — поможешь ты и тебе точно помогут. И мама рада, что братья возле Саши — он взвешенный человек, беды не допустит. Но как страшно, когда знаешь, что вот твой брат сейчас идет на задание! Пока дождешься его возвращения, то…

«Мы были на соседних позициях, метрах в 500 друг от друга. Когда Саша задело, я хотел сразу к нему побежать. Но потом холодной головой подумал, что побегу — и привлеку внимание российских дронов к тому месту и этим смогу навредить брату. Все-таки сначала надо о деле думать», — говорит Богдан.

Они перезваниваются по несколько раз в день — и всегда им есть о чем поговорить. И так же часто звонят маме, чтобы не волновалась.

«Когда мальчики пошли на войну, я тоже хотела пойти — готовить военным есть или стирать их форму. Сыновья не пустили. Богдан сказал, чтобы я держалась за работу в Польше, потому что если россияне подвинут дальше, то чтобы могла забрать к себе невесток, внуков и девушку Богдана, чтобы им не ехать на пустое место», — рассказывает Татьяна.

И отца своего, мужчину в возрасте немного за 50, ребята на фронт не пустили. Надо кому-то держать хозяйство, справляться с техникой, помогать тем же невесткам, родственницам, чьи мужья и сыновья на фронте.

Главное — держаться вместе

Роман и Саша пошли на фронт семейными мужчинами. У Саши — сын и дочь, у Ромы — сын. Богдан, который уже давно решил, что его женой станет только Дарья, брак перед фронтом не заключил, хотя ввел девушку в семью и она стала для Татьяны третьей дочерью.

«Ну какая сейчас свадьба? Разве что расписаться можно было. Но я не хотел жениться без братьев, без дядей. Моя свадьба будет после войны, когда все родственники с фронта вернутся — и родные, и двоюродные», — мечтает Богдан.

Братьям жаль, что домой из их семьи вернутся уже не все. Один дядя погиб, другой пропал без вести. Двоюродные братья Дмитрий и Коля погибли. Какие же теперь праздники? Дима погиб как раз перед своей свадьбой — должен был отбыть на позиции и ехать домой жениться, но не вышел уже из этой позиции.

«Нас с детства мама с папой приучали, что надо держаться вместе, держаться семьи, друг другу помогать. Мы и с родственниками отца дружим, и с мамиными, друг на друга опираемся. Иначе нельзя», — говорит Богдан.

А еще отец приучал уважать маму — ей же ой как непросто в их мужском царстве. Когда Роме было лет 17, он решил, что обращаться к маме на «ты» — это неуважение. Начал говорить обоим родителям «вы». Они сначала удивлялись, даже ругали, мол, какое «вы» между родными, но Рома настаивал. И братьев приучил.

«Я когда Богдана качал, то он едва из колыбели не вылетал, а Саша осторожно качал, умел младшего утихомирить. У нас Саша правильный, ответственный. А я к жизни безответственный мужчина. Но когда я делаю что-то разумное, то братья берут с меня пример. Я любил с ними возиться в детстве, защищать их, поделиться всем, что знаю и умею. Мой сын, мои братья — это моя семья. Не представляю, как я жил бы без них. И не знаю даже, кого из них я больше люблю», — говорит Роман.

Они все очень редко видят маму — из Польши Татьяна может приехать не всегда. Когда Рома и Саша получили ранения — примчалась, а сейчас, когда Богдан в отпуске — не получилось. Ребята воспринимают ее отсутствие с пониманием. Когда-то все обязательно соберутся — на Рождество или на Пасху — свои любимые семейные праздники. И Рома, как в детстве, будет помогать маме с едой.

…Когда от какой-то «дочки» приходит короткое: «Молитесь», Татьяна знает, что кто-то из сыновей пошел на задание. И тогда она читает молитву бесчисленное количество раз — пока сыновья не выходят из позиции, пока от девушек не придет сообщение: «Все хорошо». Тогда мама выдыхает — до следующего раза…