«В Росії б мене швидко прибрали за те, що бачив» — ексклюзивне інтерв'ю з російським найманцем

Володимир Радюк — громадянин Росії, який зараз відбуває покарання в Копичинській колонії в Тернопільській області. В 90-х роках був військовим-контрактником. В 2014 році Радюк потрапляє в Україну з Ростова-на-Дону, де пройшов підготовку. Спочатку був в окупованому Луганську, брав участь в боях за Донецький аеропорт на боці так званої «ДНР». За його словами, через кілька місяців здався українським військовим на блокпосту біля Дебальцевого. Володимира Радюка засудили до чотирьох років ув`язнення, скоро цей термін добігає кінця. Повертатися ув`язнений в Росію не хоче, бо там його життя буде під загрозою. Поки ми готували інтерв`ю до публікації, дружина Радюка повідомила, що до колонії надіслали документ з проханням після відбування покарання відправити Радюка до Росії. Перші свідчення про дії бойовиків від засудженого в Україні найманця-росіянина в інтерв`ю Громадського СХІД.

Ми розповідаємо історію, яку почули самі, без власних оцінок та суджень.

Как вы попали в Украину?

Я когда-то служил по контракту. А потом в одно прекрасное время меня навестили сотрудники ФСБ с тем, что я обязан прибыть на переподготовку на юг России, на ростовскую военную базу. Мне поставили строк: две недели, если я еду за свой счет, и неделя – если я еду за счет организации.

Какой организации? 

Именно той организации, которая вербовала.

Как она называлась?

Ну это были сотрудники ФСБ, я не знаю под эгидой какой организации, «Гринпис» или кто они там.  Конечно, я задал вопрос: «Имею ли я право отказаться?». Сказали: «Попробуй, откажись», такие слова. Все. Я расписался в двух чистых бланках и поехал. Взял две недели, сказал, что поеду за свой счет, так больше времени будет на сборы и вообще. Через две недели я приехал на ростовскую базу. Меня там встретили и буквально через месяц с небольшим была заброска на Луганск. Сначала на Изварино. В Ростове, когда готовили, говорили, что там будут наемники НАТО, что в Украине фашизм. Прокручивали видео ролики с факельными шествиями. Все это было в такой нарезке, что и гитлеровская Германия, факельные шествия, Правый Сектор, «бандеры». Многие ребята, которые не ориентируются в политической обстановке, принимали все за чистую монету. Заражались этой вот общей ненавистью, которая лилась с российских экранов.

Потом, когда мы уже прибыли на Изварино, у нас было задание охранять коридор беженцев. Там стояло много беженцев — до полутора километра была очередь, машины, дети.  И вот этих беженцев нужно было охранять от мародеров. Что собственно и происходило там.

Ізварине. Штaб видaчі зброї і дислокaції підрозділів так званої «ДНР»

А мародёры  с чьей стороны были?

С  российской стороны, потому  что мы когда туда зашли, там было очень много формирований: кубанское казачество, русская православная армия, союз ветеранов Донбасса. Эти все были наемники в основном. Было много местных граждан. Платили, в основном, кадровым российским военным, контрактникам. Это были специалисты по легкому стрелковому вооружению, специалисты-артиллеристы, специалисты расчетов РСЗО-комплексов (РСЗО – реактивная система залпового огня – ред.). Платили инструкторам. Две недели мы стояли на Изварино. Справа – Урало-Кавказ (поселок Луганской области – ред.), а слева – ростовская граница. И со стороны ростовской границы – российский Донецк. Там стояла российская артиллерия. Стояло как минимум пять установок «ГРАД». В то время, когда был Изваринский котел, работали «ГРАДы» прямо с российской стороны. Это было при мне, было на протяжении двух недель. Работала тяжелая артиллерия с российской стороны по украинской территории.

Какой это месяц был?

Это была где-то середина лета. И в районе аэропорта я был. Сентябрь – конец августа, как раз после Иловайска. В конце сентября я получил жесткую контузию, попал в госпиталь. Потом вышел из госпиталя и поехал на границу.

Контузия, потом вы уже приняли для себя решение выходить на украинскую сторону и что дальше?

Что дальше.  Я приехал к Сережке.

Сережка — это кто?

Сережка – это кадровый российский военный, контрактник, который тоже оказался каким-то образом на Донбассе, в Краснодоне. Он на тот момент был командиром подразделения военной полиции Краснодона. Мы с ним посидели, поговорили о жизни. Я ему сказал: «Сергей, я принял решение, я отказываюсь от этой войны. Стрелять не в кого, врагов здесь нет. И тебе надо пока не поздно, пока ты не наделал глупостей». А его уже поставили наводчиком «ГРАДов». Он говорит: «Да, я тоже подумал, но давай сначала ты съездишь, посмотришь, как там и что, как тебя примут». И все, я поехал.

Краснодон, підрозділ учбового центру так званої «військової поліції»

Так а что вы водителю объяснили?

Водителю я не объяснил, я приказал, потому что водитель – это вообще донецкий таксист был.

На какой украинский пост вы пришли?

На Дебальцево. Через Красный Луч я поехал на Дебальцево.

И там, насколько я знаю, вас уже встретили.

Там стоял львовский батальон. Я подъехал к блокпосту, был четвертый час утра, темно, осень. Я подъехал метров на пятнадцать, там украинские флаги, все. Говорю: «Ребята, позовите командира блокпоста».

А потом они позвали контрразведку СБУ?

Ребята, которые стояли на блокпосту. Все было прекрасно, все было нормально. А потом приехали люди, которых я не знаю, надели мне мешок на голову, и тут уже совершенно другая картина. Я говорю: «А где капитан? Мы же с ним пообщались, он дал слово чести. Я же показал вам свои документы, телефон».

Какие показали документы? Российский паспорт?

Да.

И билет «ДНР» у вас был?

Да.

Известны ли вам факты убийства мирных жителей, пыток или издевательств, факты мародёрства, пытки пленных именно во время боев за аэропорт и в окрестностях?

Я часто появлялся в здании донецкого СБУ по улице Щорса. Там был штаб «ДНР», там была основная передислокация и перегруппировка всех этих формирований. Очень часто я там видел и «Гиви» и «Мотороллу», и «Шустрого». Бросали всегда по разным направлениям, по разным подразделениям. На тот момент у меня была воинская специальность – это оператор ПЗРК (ПЗРК – переносной зенитный ракетный комплекс — ред.). Ни одного самолета украинского я так и не увидел, конечно же. И что касается вот этого здания СБУ по улице Щорса, там подвал был набит битком. Там даже сидела беременная барышня, лет тридцати. Сидела там две недели. Ее обвиняли в связи с «Правым сектором». А камеры там такие, что нет окон, система вентиляции не работает. Просто камера, двери, и все. Душегубка, можно сказать. Был установлен комендантский час, то есть после девяти или десяти часов нельзя появляться на улице, потому что ездит военный патруль. Гражданского человека, которого задерживали, сразу привозили в это здание СБУ. Его сажали в подвал, а потом их собирали по пять, десять, пятнадцать человек. Люди требовались всегда, нужно было копать оборонительные рубежи. Их отправляли копать окопы на передовой рубеж. Там постоянно идет минометная перестрелка, постоянно работают снайперы. Таких людей много погибло. И на моих глазах их тоже погибло достаточно. В последний раз из гражданских – их было восемь человек – выжил только один.

На обмен вы бы согласились?

Мне предлагали обмен два раза. Украина. Сначала предлагали поменять меня в «ДНР». При мне уходили сепаратисты из камеры один за другим. Это было в Полтаве, в Днепропетровске, в Харькове. Во всех тюрьмах, в которых  мне довелось бывать.

м. Донецьк

Почему в вашу историю трудно поверить?

Как вы считаете, почему жители Донецка и Луганска ненавидят Украину, и наоборот? Потому что идет война, потому что все смотрят телевизор. Потому что по телевизору говорят, что в Украине фашисты, потом говорят наоборот. Поэтому теперь так: «Ты кто? Ты русский. Ага, ты русский б***ь, ты враг значит». Вот поэтому не верят. Я приехал бы в Россию и сказал: «Ребята, да я такого там насмотрелся на вашем Донбассе. Какое братство, какое НАТО, какие фашисты?». И там бы на меня посмотрели и быстренько бы меня устранили, потому что я много знаю. Или я бы там сидел, у меня нашли бы героин или кокаин. Там мастера, ФСБ – это мастера. Теперь я могу сказать таким же как я: «Пацаны, не надо ехать сюда воевать, нет здесь фашистов». Какое преступление я совершил против Украины?

За даними Служби безпеки України з лютого 2014 року було притягнуто до відповідальності 97 громадян Російської Федерації. З них 91 особа – за  злочини проти основ національної безпеки, громадської безпеки, терористичну діяльність (ст.110 Кримінального кодексу України), та ще 6 людей – за шпигунство на користь Російської Федерації (ст. 114, 258 ККУ).

Також в СБУ нам сказали, що ще 30 обвинувальних актів щодо громадян Росії передано до суду, 24 справи досі на розгляді, 6 осіб вже засуджено. З цих шести осіб двоє засуджені за шпигунство та будуть відбувати 9 і 10 років покарання. 

За даними міністерства юстиції України на даний момент 168 громадян України були засуджені в Російській Федерації, заяви яких про передачу в Україну зараз перебувають на розгляді в Мін’юсті.

З іншого боку, є 30 громадян Росії, яких засудили в України. Їхні заяви також розглядаються (з яких 27 осіб – не відшкодували заподіяний злочином матеріальний збиток, що є основою для відмови в передачі).

Також повідомлялося, що міністерство юстиції Росії отримало звернення шести своїх громадян, засуджених до позбавлення волі в Україні, але вони хочуть відбувати покарання на батьківщині. Українське міністерство юстицій надало нам інформацію про те, що дві особи з цих шести були звільнені ще в 2015 році, про що вже повідомлено представників Російської Федерації. Одна особа – громадянин України з Криму, що відбуває покарання на окупованій частині Донбасу, за ще трьома особами рішення поки що не ухвалили. Їхні прізвища не розголошуються.

/Євген Спірін, Анастасія Станко. Hromadske.Схід

фото надані Володимиром Радюком