«Я не маю бойового досвіду, нічого не тямлю у вибухівці» - затримана росіянка Лєонова про причетність до тероризму

Анастасія Лєонова, затримана в Києві за підозрою у підготовці теракту, заявила, що не розуміє, яку роль їй відводять в історії з Лісником. А голодування, про яке росіянка оголосила ще 12 січня, це «протест проти її незаконного утримування». Про саме затримання, слідство у справі, знайомство з Лісником, умови у СІЗО, відсутність російського консула та свою причетність до «Азову» та «Правого сектору» Анастасія Лєонова особисто розповіла листом у відповідь на кілька письмових запитань, які вдалося поставити Громадському.

Лист до редакції потрапив ввечері у понеділок, 18 січня. У ньому Лєонова зізнається, що її всього один раз викликали на допит, а згодом, за два дні після листа стало відомо, що росіянку допитали вдруге. Вдруге за весь час її тримання під вартою у СІЗО.  З моменту затримання росіянки Громадське намагається отримати будь-які коментарі від Генпрокуратури та СБУ. У відомствах поки відмовляються надавати інформацію.

Нагадаємо, 10 грудня співробітники СБУ затримали громадянку РФ Анастасію Лєонову. Її підозрюють у вчиненні кримінального правопорушення, передбаченого ч.1 ст. 258 «Втягнення у вчинення терористичного акту». Слідство підозрює її у спробах здійснити терористичні акти у Харкові та Києві.

Редакція наводить текст листа повністю мовою оригіналу. Кілька моментів у листі закреслені адвокатом через те, як пояснили Громадському, що там особиста інформація.

Как и когда вы были задержаны? Кто и сколько человек проводили задержание? Как они себя вели? Применяли ли силу?

"Меня задержали 10 декабря 2015 года примерно в 1:30. Если честно, на задержание это похоже не было. Я возвращалась с работы, поздно, доехала на такси до супермаркета рядом с домом, купила еды на завтрак, до дома шла пешком. Я уже зашла в подъезд, когда следом забежал какой-то молодой человек не в форме, больше похожий на не очень опрятного подростка. "Девушка, вы куда? Как вас зовут?". Я сначала приняла его за мелкого грабителя, и даже успела вызвать наряд патрульной полиции по номеру 102. Он не представлялся, не знал, как зовут меня, не предъявлял удостоверений или санкций на мой арест. Минут через 5 к нему присоединились коллеги, тоже все в гражданском, не представлялись. В подъезде я увидела около 8 человек, на улице их было еще больше. Просили представиться, спрашивали документы, подняться ко мне в квартиру за паспортом отказались, как я узнала позднее - там уже был произведен обыск.

О своей принадлежности к СБУ они говорили, но документов никаких не предъявляли. Я пыталась их уговорить дождаться патрульных, я реально не понимала, что происходит. Один из них силой вырвал мой телефон из рук. Больше ко мне силы не применяли. В итоге уговорили поехать с ними, якобы я свидетель чего-то. Чего именно - не уточняли. Машина была гражданская, никаких спецномеров я не заметила, и они вряд ли были. Мой телефон держал один из мужчин, сидевший рядом со мной. Уже по дороге мне начали поступать входящие звонки, номер определялся, но записан не был. Каждый раз этот мужчина спрашивал, кто звонит. Я ответить не могла, на предположение, что это перезванивает диспетчер патрульной полиции он не отреагировал, на звонки не отвечал.

Как обращались с вами в СБУ?

Меня привезли в СБУ, долго стояли на входе, не было документов на мой арест. Опять меня спрашивали про паспорт, который изъяли при обыске. Около получаса меня не могли завести в здание. Как только оказались в кабинете следователя, меня начали допрашивать. Адвоката не было, он приехал гораздо позднее, в 4:30 утра. Рассказывали про какие-то трупы, говорили, что повезут в морг. Допрашивавшие меня следователи постоянно менялись, кто-то заходил, кто-то выходил. Одни говорили одно, другие другое. Я просила дать возможность позвонить, уведомить о моем аресте. Один из следователей сказал, что напишет маме письмо и отправит почтой. Так же с первых минут я просила вызвать переводчика, который положен мне по закону. Это сделали только в 8 утра.

Приехал переводчик в 9:30. Все время разные следователи задавали мне один и тот же вопрос - понимаю ли я, где нахожусь. Допрашивать перестали только с появлением моего защитника. Его вызвали почти сразу через службу предоставления бесплатной правовой помощи. Уже в присутствии Виктора (Віктора Губського, адвоката Лєонової - ред.) наконец разрешили сделать звонок, с его телефона, так как мой мне не давали. В 9:30 утра, когда наконец приехал переводчик, начали составлять протокол о задержании и изъяли у меня ноутбук и телефон. Закончили примерно в 10:45, попытались начать еще один допрос уже в присутствии защитника и переводчика, но я уже была не в состоянии отвечать. Сказывалась усталость от бессонной ночи и первое напряжение.

Около 14:00 меня доставили ООДС (Отдел обеспечения досудебного следствия - ред.) СБУ, обыскали, изъяли все личные вещи, формально провели медосмотр. Закрыли одну в крошечной камере, рассчитанной на двоих. Там я первый раз расплакалась.

В каких условиях сейчас вы находитесь в Лукьяновском СИЗО?

В СИЗО после 22-х дней в ООДС СБУ - в довольно нормальных условиях. Камера около 20 кв.метров на 8 человек. Разные статьи, разные обстоятельства, разные люди. В связи с объявленной голодовкой меня обещали перевести в одиночную камеру, но на момент написания я содержусь в общей. В целом, условия СИЗО, наверное, нельзя назвать плохими. Относительно новое здание, есть горячая вода, нормальный туалет. Раз в неделю водят в душ. Психолог СИЗО подтвердил отсутствие у меня склонности к суициду, так что теперь я могу воспользоваться правом на часовую прогулку, даже если никто из сокамерниц не хочет гулять. По внутренним правилам СИЗО это не практикуется. Так что, можно сказать, у меня есть небольшая привилегия. Есть возможность общаться с психологом. В ООДС мне в этом отказывали, хотя по закону обязаны были предоставить такое право.

Администрация СИЗО вообще довольно человечная, я не сталкивалась с грубостью или немотивированным отказом соблюдать мои права. В целом, претензий по условиям содержания у меня нет.

Удается ли вам общаться с родными? Выходили ли на связь с вами из России? Правозащитники, консул?

Нет. Маму я видела всего один раз, на судебном заседании по апелляционной жалобе на содержание под стражей. Конвой не дал ей подойти близко к клетке, в которой была я. В свидании то ли отказали, то ли просто долго не давали разрешения, и мама уехала в Москву. На данный момент я общаюсь только с моим адвокатом Виктором Губским. Я знаю, что многие украинские журналисты добиваются возможности личного интервью, но пока никому это разрешено не было. Консулу я писала и из ООДС СБУ, просила уведомить, и при переводе в Лукьяновское СИЗО, но никакого интереса он пока не проявил. Про правозащитников мне неизвестно. Отвечала на вопросы российских СМИ, так сказать, оппозиционно настроенных - "Дождь", "Медуза".

Каналу "24" в интервью я отказала, они пытались связаться с моим адвокатом.

Кем вы были на момент задержания?

На момент задержания я была Настей Леоновой, только что начавшей работать в одном из винных баров Киева, готовившей дегустацию игристых к Новому году. Блоггером еще, наверное. У меня была договоренность писать для "Styler RBC Ukraine", но на тот момент ничего не успели опубликовать.

Какое отношение вы имеете или имели  к "Азову"?

В полку "Азов" я была волонтером-санинструктором Цивильного Корпуса. Ровно полтора месяца в июле-августе 2015 года. Так же помогала с информационной поддержкой. Я никогда не входила ни в сам ЦК "Азова", ни в боевые подразделения. В зоне проведения АТО я тоже никогда не была.

Какое отношение вы имеете или имели к "Правому сектору"?

Примерно такое же. Волонтер, парамедик. Начальник информационного отдела 15-го ЗБАТа города Харькова.

В самом ДУК утверждают, что у вас были разногласия с одним из комбатов "Правого сектора"? Именно это и стало причиной ухода? Правда ли это?

Да, разногласия были. Возможно, командира батальона не устраивала моя профессиональная квалификация, возможно что-то еще. Открыто недовольств своих он не озвучивал. Я была волонтером, добровольным помощником, работала без какой-либо оплаты моего труда. Раз я не подошла по каким-то причинам - значит не подошла. Колхоз дело добровольное.

Знакомы ли вы с Лесником? Встречались ли с ним? Были ли вообще какие-либо контакты?

Да, знакома. В первый раз я увидела его в офисе 15 ЗБАТа ДУК "Правый сектор" в Харькове, когда он приезжал вместе со Стемпицким. Вряд ли он обратил на меня меня внимание, как мне тогда показалось. Позже я нашла статью "Духовные Войны", кажется, источник уже не помню, там было много и интересно о нем написано. После того как я приехала в Киев 31-го августа 2015 года, он сам связался со мной, кажется, через ФБ, под именем Сергей Амиров. Предложил встретиться. Где-то в начале сентября мы встречались лично. Погуляли, выпили сидра, болтали обо всем, в основном о религии, я тоже буддистка. Уже тогда я пожаловалась, что не знаю, как решить проблему с гражданством или продлением моего срока пребывания в Украине. Он обещал подумать, как помочь. Я подписалась на его страничку в ФБ, но посты особо не читала, мой украинский тогда был довольно плох. Лесник связывался со мной пару раз. ... Виделись еще один раз. Примерно в конце ноября. После той встречи он больше на связь со мной не выходил.

Как вы понимаете, в чем именно вам пытаются предъявить обвинение? Что вы  можете сказать по сути обвинения? В том, что вы, по версии следствия, вступили в террористическую группу, которая была организована Олегом Мужчилем, что принимали в ней непосредственное участие? И что своими действиями готовили теракты в нескольких городах Украины?

Честно, не понимаю вообще. Судя по тем бумагам, которые следствие мне предоставило - некто Олег Мужчиль в декабре организовал террористическую группу, и я вошла в ее состав. И вроде как успела принять участие в организации и подготовке террористических актов в разных городах Украины. Как можно успеть именно в декабре организовать, принять и готовить, если арестовали меня в ночь с 9 на 10, я не понимаю. Каких именно терактов - тоже непонятно. Я не покидала Киев с сентября, тогда я ездила на книжный форум во Львов со своим другом. Про какие города идет речь - неизвестно. При всем желании, я не могу понять, какую роль отводят мне. У меня нет боевого опыта, я ничего не понимаю во взрывчатке.

В декабре я начала работать в винном баре, есть масса свидетелей. До этого тяжело болела гриппом, не выходила из дома, это может подтвердить моя квартирная хозяйка и подруга-соседка. Следствие якобы располагает какими-то засекреченными сведениями, подтверждающими подозрения, но публиковать их не спешит. Допросов людей, которые могут подтвердить мои слова, насколько мне известно, не производилось. Меня допрашивали всего один раз с момента ареста, 25 декабря 2015 года. Все остальное время я просто сижу и ломаю голову, за что?

12 января я начала голодовку, ибо я не знаю, как еще я могу заявить протест против моего незаконного ареста.

Настя.

15.01.2016
Киевский СИЗО."

/Кіра Толстякова