Сын этнического россиянина, расстрелянный за украинский национализм. Николай Зеров

Старший из 11 детей

Отец, хоть и происходил из брянских селян, окончил учительский институт и дослужился до должности инспектора народных школ. Мама была из казацко-шляхетского рода из-под Диканьки. У супругов было 11 детей — Николай, родившийся в 1890-м, был самым старшим.

Жили в Полтавской области. Папа, этнический россиянин, читал детям написанные собственноручно русскоязычные поучительные рассказы и не терпел дома украинского. Мама же с прислугой и простыми людьми общалась исключительно на украинском.

Интересовался ли Николай в юности вопросами национальной идентификации? Одноклассником Зерова по киевской гимназии был будущий член Центральной Рады и первый министр иностранных дел УНР Александр Шульгин. По его словам, Николай был равнодушным к общественным, в частности, украинским национальным делам даже во время революции 1905 года. А сам Зеров по случаю гимназического выпуска в 1908 году шутливо подпишет Шульгину свое фото: «Борцу и оратору от абсолютной беспринципности».

Но студент-филолог Киевского университета Зеров становится завсегдатаем Украинского клуба «Родина», организованного Николаем Лысенко, Еленой Пчилкой и другими членами Полутайная организация украинской интеллигенции в Киеве, которая занималась общественной, культурной и просветительской деятельностью.«Старой Громады». В 1910 году Зеров от имени студентов выступает над могилой украинского общественного и культурного деятеля Бориса Гринченко. Встретившись с Николаем в этом же году, Шульгин заметит, что Зеров стал сознательным украинцем.

Во время украинской освободительной борьбы Николай интуитивно почувствовал, где принесет больше пользы — не в армии, не на государственной службе, а за преподавательской кафедрой. Он читает лекции по украиноведению, редактирует библиографический журнал «Книгарь», становится профессором украинской литературы Ныне — Киевский национальный университет имени Тараса Шевченко.Киевского института народного образования, одновременно преподает украинскую литературу в нескольких других учебных заведениях Киева.

Лекции Николая Костевича раскрывали уму и сердцу его слушателей, кто они и чьи они дети. Блудный сын возвращался к своей матери — обездоленной Украине, а сын малознакомый получал мощные и благородные национальные стимулы на всю свою жизнь.Леонид Вакуленко, студент Николая Зерова

Из оппонента в литературной дискуссии — к врагу советской власти

В просветительском запале Николай убежден, что у новейшей украинской литературы прекрасные перспективы. Мол, появились молодые талантливые авторы, разнообразие их произведений обещает оригинальные литературные достижения!

Оппоненты же доказывали Николаю, что новейшая литература нуждается именно не в разнообразии, а в четкой революционной регламентации.

А через год в Украине уже развернулась масштабная Литературная дискуссия 1925-1928 годов. Началом ее считают статью Г. Яковенко «О критиках и критике в литературе» (Культура и быт, 1925, 20 апреля) и ответ на нее Н. Хвылевого.литературная дискуссия — таким образом украинские поэты и писатели еще надеялись противостоять московско-большевистскому идеологическому кулаку. В этой дискуссии Зеров оказался замечательным полемистом.

«Мы хотим, — подчеркивал Зеров, — такой литературной обстановки, в которой будут цениться не манифест, а работа писателя; не писательский карьеризм "человека из организации", а художественная прихотливость автора прежде всего к самому себе».  

Зерова возмущало, что новая власть требует оценивать литературное произведение не по его художественным качествам, а по идеологической начинке. Он В статье 1925 года «Европа — Просвещение — образование — ликбез».смеется над партийными критиками — мол, земля вращается вокруг Солнца, независимо от социального происхождения Коперника. И отсылает их к сочинениям Маркса, чтобы они убедились: классовый взгляд на явление всегда пасует перед общей логикой. Провозглашая свое Аԁ fontes! («К истокам!»), он снова и снова призывал противопоставить классовому невежеству вечные ценности мировой культуры.

И партийные поэты и критики постоянно переводят литературную дискуссию в идеологическую плоскость. Из оппонента в литературной дискуссии Зеров превращается во врага советской власти.

Кто не будет на коленях — расстрел

В июне 1926 года Пленум ЦК КП(б) дает Зерову и всем неоклассикам сокрушительную оценку:

«Теперь среди украинских литературных групп типа неоклассиков наблюдаем идеологическую работу, рассчитанную именно на удовлетворение потребностей растущей украинской буржуазии. Характерно для этих кругов стремление направить экономику Украины на путь капиталистического развития, держать курс на связь с буржуазной Европой».

После этого Зеров больше не мог участвовать в дискуссии о задачах и ориентирах современной украинской литературы. Чтобы хоть косвенно иметь влияние на литературный процесс, пишет предисловия к изданиям украинских писателей XIX-XX века. Эти свои статьи в 1929 году он издает отдельной книгой — «От Кулиша до Винниченко».

Разве мог знать Зеров, что вскоре после этого советская власть назовет Владимир Винниченко — первый глава Директории УНР, глава Генерального секретариата и генеральный секретарь внутренних дел.Винниченко фашистом? Что сам он, профессор Зеров, будет проходить свидетелем по делу контрреволюционной Процесс Союза освобождения Украины — показательное дело, сфабрикованное чекистами против украинской научной интеллигенции и религиозных деятелей.СОУ?

Нам нужно украинскую интеллигенцию поставить на колени. Кого не поставим — расстреляем.Соломон Брук, следователь по делу Николая Зерова

Зерова заставили свидетельствовать против бывшего вице-президента Всеукраинской академии наук, литературоведа Сергея Ефремова — судьи решили воспользоваться научными разногласиями, которые существовали между двумя критиками. «Вы считаете, что труды Ефремова вредны для советской молодежи?» — спросил судья. «Я с ними не согласен», — ответил Зеров и хотел объяснить, что именно в научных выкладках Ефремова считает сомнительным. Но судье было не до научных тонкостей: «Значит, вы считаете их вредными», — перебил он Зерова. Николай Костевич просто растерялся от таких дерзких манипуляций.

А через несколько лет власть взялась уже непосредственно за Зерова.

В январе 1934 года в Киевском университете состоялось очередное заседание литсекции Общества воинствующих материалистов-диалектиков. На нем был произнесен доклад «Буржуазно-националистическая литературоведческая концепция Н. Зерова и хвилевизм». Зеров как литературовед и критик был растерт в порошок.

Докладчиком был бывший ученик профессора, Петр Колесник. Позже журнал «Металлические дни» за подписью некоего Льва Савлина опубликует стихотворение «В добу комун»:

«Нам треба бить:

Муругих Рильських.

І Зерових,

І весь цей  рід.

З минулого».

Осенью 1934 года Зерова уволили с должности университетского профессора, запретили заниматься научным трудом. Вскоре от скарлатины умирает его десятилетний сын, Костик, единственный ребенок, надежда и гордость.

На похороны сына набрались смелости прийти только двое коллег из университета и двое студентов. В какой-то момент они даже подумали, что смущенный отец сошел с ума: над могилой Зеров начал произносить речь на латыни, декламируя античных авторов.

Вам показалось это неуместным? А разве нельзя понять, что я хороню не только Костика, но и самого себя? Что я обращаюсь к мертвому сыну, потому что перед живыми мне уже выступать не придется? Николай Зеров, поэт, литературовед, переводчик

Как в воду смотрел.

Арест и гибель

Ни о какой работе в Киеве не могло быть и речи. В поисках заработков Зеров в январе 1935 года отправился в Москву — по заказу издательства «Академия» переводил на русский произведения Горация. Как можно дальше от придирчивых партийцев жил в подмосковном поселке Пушкино. Здесь его и арестовывают 27 апреля 1935 года, доставляют в Киев.

Уже через несколько месяцев Николай признает себя одним из руководителей ячейки националистов, которые намеревались убить руководителей СССР и создать независимую буржуазную Украину. В феврале 1936-го Зерова приговорят к десяти годам лишения свободы и отправят в Соловецкий лагерь.

Когда в серый весенний день увидел я его впервые на Соловках, был он в своей «профессорской» шляпе с неизменным пенсне и со свойственной ему искренней улыбкой. Николаю Костевичу дали заступа. Бригадир сказал, где и сколько он должен вскопать земли. Зеров пошел на свой участок. Где-то в полдень, ходя по этим же полям, наткнулся я на профессора, который сидел себе на камне и читал Вергилия.Семен Пидгайный, украинский историк, узник Соловецкого лагеря

Начальство определило Зерову другую работу — убирать помещение. И не запрещало в свободное время переводить «Энеиду» Вергилия. 19 сентября 1937 года Николай написал жене, что перевод он закончил (рукопись перевода до сих пор не нашли). А через три недели дело Зерова пересмотрели ленинградские энкавэдэшники и приговорили его к расстрелу. 3 ноября в песчаном карьере на 19-м километре дороги На Карельском полуострове, россия.Медвежьегорск-Повенец капитан госбезопасности Матвеев нажал на спусковой крючок.

София Зерова еще восемь месяцев присылала мужу деньги. Ей никто не сообщил о его смерти. Кагэбисты продолжали запутывать следы. В книге актов гражданского состояния Ленинградского ЗАГСа 23 января 1957 года датирована такая запись: «Зеров Николай Константинович умер 13 октября 1941 года, возраст 51 год. Причина смерти: паралич сердечно-сосудистой системы». Эту дату и сообщат Софии как официальный день смерти Николая.

Таки Зерова, а не Петрова

Символическое захоронение Зерова обустроено в Киеве, на Лукьяновском кладбище — рядом с могилой его сына. Прах Софии тоже покоится на Лукьяновке — рядом со вторым мужем, Виктором Петровым, который известен украинцам как писатель Автор романов «Девушка с мишкой», «Доктор Серафикус», «Алина и Костомаров».Домонтович.

***

... С профессорской дочерью Софией Лободой Николай познакомился еще в 1912 году. Венчались 13 февраля 1920-го в Борисоглебской церкви в Киеве. София, филолог по образованию, тогда работала в Книжной палате.

Сдержанный, деликатный, чуткий, доброжелательный, склонный к шутке и остроумию даже при досадных обстоятельствах... Удивлял непрактичностью, даже рубка дров ему не удавалась. Жили мы с Зеровым дружно, нрав у него был ровный, спокойный, никогда не раздражался на разные житейские мелочи и несогласованности не обращал внимания, даже шутил над ними.София Зерова, жена Николая Зерова

Из голодного Киева Николай поехал учительствовать в городок Барашовка — родители воспитанников платили ему за работу мукой, пшеном и салом, помогали с дровами и этим очень облегчали молодым супругам жизнь. К Зеровым в Барашовку часто приезжали друзья. Однажды приехал и Виктор Петров. Он был на четыре года младше Софии, поэтому сначала никто серьезно не воспринимал его влюбленности в жену Николая.

Зеров был организован, требователен, стремился к совершенству во всем: в написании стихов, в застругивании карандаша, в правке текстов и даже в выборе каракуля для воротничка или в примерке костюма. Зеров экспансивный, подвижный, как живое серебро. Чрезвычайно вежлив и корректен. Человек высокого и открытого ума. Виктор Петров (Домонтович), писатель, философ

Зеров к сопернику был достаточно критичен:

«Виктор Петров непонятен,

Странен в сужденьях своих.

Был бы, как солнце, без пятен,

Если б немного утих».

Николай и Виктор шли по жизни каждый своим путем, но всегда были связаны своей любовью к Софии и держали друг друга в поле зрения. Даже с Соловков Николай спрашивает жену о Петрове — мол, почему ты о нем ничего не пишешь.

В ЦГАМЛМ — Центральный государственный архив музыки, литературы, искусства.ЦГАМЛМ хранится 31 письмо, которое Зеров написал Софии из лагеря. Даже когда речь идет о бытовых вещах, Николай умеет быть нежным: «Ты спрашиваешь, что прислать мне в следующий раз. Все то же, дорогой Соник, — сало, сухари, сахар...». Он просит у нее свежих фото, подробных рассказов о жизни, обсуждает с ней книги и переводы, мечтает вместе отпраздновать ее день рождения. Признается, что после смерти сына она и литература являются главными в его жизни.

Николая расстреляли, Виктор Петров прожил долгую жизнь.

«Оглядываясь назад, охватываешь десятилетия, которые прошли, одним взглядом одним и единственным ощущением — в центре всего и всегда была ты», — написал Виктор Софии в 1953 году. Через четыре года 67-летняя София выйдет за него замуж. Но останется с фамилией Николая. В 1966-м она станет составительницей избранных произведений Зерова. Виктор подготовит к ним примечания. С Николаем она прожила 14 лет, с Виктором — 12. София Зерова умрет в 1985-м, дожив до 95 лет.

Наследие

Долгое время только близкие друзья знали, что критик и переводчик Зеров пишет стихи. Он любил создавать из них рукописные сборники и дарить на добрую память. При жизни Зерова были напечатаны две его книги: в 1920 году «Антология античной поэзии» и в 1924 — «Камена». Критик Сергей Ефремов назвал Зеровские переводы Овидия и Катулла «прекрасными», «что древнеримский быт точно одевают в одежду украинского слова».

А о «Камене» один из самых выдающихся поэтов украинской эмиграции Украинский писатель, культуролог-энциклопедист, публицист, литературный критик, сотник Армии УНР, после поражения УНР эмигрировал в Европу. Умер в США.Евгений Маланюк сказал трогательное:

«...Такому учебнику вкуса и стиля, такой сокровищнице слова, такому памятнику культуры может нам позавидовать не один народ».

Для тех, кого интересует украинская литература XX века, hromadske подготовило спецпроект «Расстрелянное возрождение» — здесь вы можете почитать истории жизни деятелей искусства, уничтоженных советской россией в 1930-х.