«Какая разница, протезирована рука или нет, если она работает». Реабилитолог из Греции, который потерял руку на войне
Алексису 27 лет, он гражданин Греции, однако родился в Киеве. С 14 лет был профессиональным голкипером в футболе. Его отец — грек, а мама — украинка. Часть жизни проводил в Киеве, а часть — в Кастории, на родине папы.
В Киеве Алексис получил специальность врача-травматолога. Это была мечта его детства — помогать людям. Однако Алексис и представить не мог, что будет спасать жизни на войне, потеряет там руку, но получит гораздо больше.
«Жалею, что не пошел на войну еще во время АТО»
Мы встретились с Алексисом во дворе больницы, где он работает заведующим отделением реабилитационной медицины. В его интернациональной семье только они с сестрой избрали путь медиков.
«Моя старшая сестра — акушер-гинеколог. Я после учебы работал в круглосуточном травматологическом пункте в Вышгороде, поэтому ко мне поступали пациенты с совершенно разными повреждениями — начиная с переломов и заканчивая ножевыми ранениями. Я научен действовать быстро. Это помогло мне во время полномасштабного вторжения», — говорит Алексис.
Спрашиваю, когда ему в первый раз было страшно. Ответ короткий: «На Майдане, во время Революции достоинства». Алексису тогда было 15 лет. Он носил из Михайловского собора блоки сигарет и лотки с яйцами. Словом, делал то, что мог.
«Единственное, о чем жалею, — что не был в АТО. Я думал, что война где-то там, на востоке. Сейчас чувствую за это стыд. Умные парни еще в 2008 году пошли добровольцами воевать в Грузию. А я только ближе к 24 февраля 2022-го начал понимать, что мы проснемся — и будет полномасштабная война. Тогда и пошел к “Госпитальерам”», — рассказывает мужчина и бионической рукой выбрасывает в мусорку окурок от сигареты.
В мае 2022 года Алексис приехал на первую ротацию, в украинский Бахмут. Вспоминает, что город еще был цел. Мужчина работал в Бахмутском госпитале неотложной помощи: был на усилении медицинской службы в самом госпитале, а также эвакуировал раненых. В ходе одной из эвакуаций Алексис попал в ДТП.
«Это было ночью, во время эвакуации мы въехали в бронемашину “Казак”. От нашего бусика ничего не осталось. К сожалению, одна наша посестра погибла, все остальные получили травмы разной степени тяжести. На войне ты думаешь не о правилах дорожного движения, а о том, чтобы твой автомобиль не разнесли. Мы не заметили военную технику на обочине, потому что она была камуфлирована», — вспоминает медик.
Придя в себя после травмы, он посмотрел на свою руку. Кисти не было. Как врач-травматолог, он понимал, что ампутации не избежать. Одно время друг пытался его поддержать и успокоить, что с рукой «все нормально».
«А я такой смотрю: два пальца висят. Как врач, я знал, что нужна ампутация и протезирование конечности. Для меня это был достаточно очевидный выбор. Я хотел очень быстро научиться пользоваться протезом», — делится Алексис.
«В некоторых случаях я поддерживаю протезирование за границей, но по большей части — нет»
Алексис проходил реабилитацию в Национальном реабилитационном центре «Несокрушимые». Говорит, что ему повезло с реабилитологом. Уверяет: наши протезисты очень профессиональные, поэтому не рассматривал возможности ехать за границу.
«Мой уровень ампутации не требует протезирования за границей. У нас очень крутые протезы делают. В некоторых случаях я поддерживаю протезирование за границей, но по большей части — нет. Зачем? Мне установили протез от украинского разработчика Esper Bionics. Он очень стильный, даже если сравнивать с косметическими протезами. Сейчас я бы не согласился на другой».
Присматриваюсь к новой роботизированной руке Алексиса: в первую очередь бросается в глаза знак «Госпитальеров». На пальцах протеза есть сенсорные накладки, которые воспринимают экран телефона. Это помогает Алексису отвечать на сообщения, а еще играть в бильярд.
«Я был одним из первых, кому установили бионическую руку. Буквально через день пытался брать в руку чашку кофе. Хотя это все индивидуально: кто-то учится за два месяца, кто-то — за два дня. Все зависит от мотивации, восприятия и понимания. Какая разница, протезирована рука или нет, если она работает?
После протезирования у Алексиса было только одно желание — как можно скорее вернуться в медицинский добровольческий батальон. Удалось это спустя полгода после потери конечности. С новой рукой он уже мог ставить капельницы и делать уколы.
Однако через некоторое время Алексису предложили возглавить отделение реабилитации для военных. Он согласился.
«Мне бы очень хотелось вернуться к “Госпитальерам”. Но пока не могу. Важно думать, как мои конкретные действия должны помочь победить в войне. И отталкиваться от того, где больше всего приносишь пользы. Я не выходил из состава батальона и, конечно, поддерживаю связь. После того как я перестал быть врачом, а стал заведующим отделением реабилитации, объем работы и ответственности увеличился. Поэтому пока я должен быть в своей больнице, заниматься реабилитацией».
«У меня получилось — у тебя тоже получится»
Алексис на новой должности уже полгода. В день нашего общения в отделении на реабилитации было 22 военных. С ними работает целая команда профессионалов.
«У военных есть занятия с физическим терапевтом и эрготерапевтом, все военнослужащие обязательно посещают психолога, у нас есть терапевты речи и языка, психологи и психиатры, неврологи, травматологи, врачи физической и реабилитационной медицины. В зависимости от потребностей раненого ему подбирают состав мультидисциплинарной команды, которая с ним занимается».
Алексис говорит, что военные доверяют ему, ведь видят, что он тоже побывал в аду войны. К тому же они воспринимают его как пример: у него получилось, значит, и у них получится.
«Был случай: курю я под задним входом больницы, рядом стоит парень, который начинает разговор:
— Вы госпитальер?
— Да (По шеврону на руке догадаться не сложно, так что я просто делаю вид, что не вижу, как он рассматривает протез).
— Я когда-то эвакуировал в госпиталь госпитальера, которому оторвало руку, он еще пел по дороге.
— "Наливайте, братья, хрустальные чаши?"
— Да! Ты еще с моего телефона звонил лучшему другу и девушке.
— Она теперь моя жена.
Молча смотрим друг другу в глаза и улыбаемся. Мы больше не незнакомцы — мы как братья, которые знают друг друга на протяжении веков».
Алексис делится, что в его отделении у большинства парней с ампутациями нет угнетенного настроения. Наоборот, хотят вернуться к своим побратимам и отвоевывать страну.
«У меня здесь парни без рук и ног, и они хотят снова вернуться на войну. А вот мужчины с двумя руками в Тисе утопают. Поэтому вопрос, кто здесь еще имеет инвалидность. Для меня инвалидность — это вопрос не отсутствия конечности, это в голове. Был у меня пациент с ампутацией предплечий, и он отжимается от пола. Такие примеры вдохновляют меня лично», — отмечает Алексис.
До полномасштабного вторжения у мужчины были обычные жизненные планы: дом, семья, работа. Сейчас он мечтает об окончании войны и поездке в Грецию со своим лучшим другом из 503 бригады. А еще делится рецептом приготовления древнейшего греческого соуса — дзадзики.
«Покупаете греческий йогурт, перетираете огурец, чеснок и укроп — и все смешиваете. Легко и вкусно! А к нему советую на черный хлеб с салом положить сверху оливку. Попробуйте!»
Автор: Леся Родина