Для живых или для мертвых? Какими должны быть военные кладбища и как Украина готовится хоронить своих защитников

Идея создания нашего собственного мемориального кладбища особенно остро обсуждается с начала полномасштабного вторжения россии, но на самом деле зародилась уже давно.

Советские пережитки, зарубежный опыт, привлечение общественности и общее видение — hromadske посетило экспертную дискуссию о создании Национального военного мемориального кладбища. Мы собрали мнения и прогнозы экспертов, а также опыт иностранных государств о том, какими могут быть военные кладбища в Украине.

Чем военные кладбища отличаются от обычных?

Военные кладбища — это особые захоронения, предназначенные для упокоения и памяти военнослужащих, отдавших свою жизнь ради защиты страны. Эти кладбища обычно управляются государством и являются не только местом погребения, но и символом памяти, гордости и благодарности военным. А еще они служат местом тишины, отдыха и размышлений для посетителей, напоминают о ценности мира и свободы.

Концепция национального мемориального кладбища

В Минкульте предложили разместить Национальный мемориал на выезде из Киева в Быковнянском лесу. Там уже создан Национальный историко-мемориальный заповедник «Быковнянские могилы», где похоронены жертвы советских репрессий.

Военное кладбище планируют обустроить рядом, а не в самом заповеднике. Фактически это должно быть главное в Украине место упокоения защитников, но не единственное — подобные кладбища планируют построить чуть ли не во всех регионах.

Киевсовет выделил на мемориальное кладбище в Быковне 8 гектаров земли, находящейся в собственности города. Еще 90 гектаров принадлежат государству. Местные власти даже рассматривают вариант продления ветки метрополитена к мемориальному кладбищу.

Первую очередь Национального военного мемориального кладбища планируют открыть уже в конце осени. В состав архитектурного комплекса выйдут военное кладбище, музейный комплекс, ритуальное здание и другие сооружения, необходимые для организации почетных захоронений погибших, которые защищали независимость, суверенитет и территориальную целостность Украины.

Строительство, содержание, охрана и захоронение на территории кладбища будут проходить за счет госбюджета. В 2023 году на строительство и содержание Национального военного мемориального кладбища предусмотрено около 65 миллионов гривен.

Что может помешать?

В теме создания военных кладбищ существует много дискуссионных вопросов. Кроме распространенного спора относительно того, все ли, кто был на фронте, являются героями, возникает и ряд не столь очевидных вопросов. В частности, помешать созданию мемориального кладбища, которое отвечало бы всем ожиданиям и требованиям, могут стать выборочное чествование (только часть военных или только некоторые герои), искажение исторической памяти, политические манипуляции, отсутствие диалога с общественностью.

Кроме того, возникает вопрос, как сделать людей «живым мемориалом», чтобы военное кладбище было долгой памятью, а не просто стабильным монументом на вечность.

Кладбище — для живых или умерших?

Есть мнение, что кладбища должны быть сфокусированы прежде всего на мертвых: быть закрытыми, «идеально завершенными» и такими, в которых существуют только жесткие сценарии поведения. Другие считают, что кладбища все же нужны и для живых: это способствует терапевтической работе, формированию сообщества и сохранению памяти для будущих поколений. Насколько мы сегодня открыты для развития кладбищ?

Историк Ирина Склокина отмечает, что в истории существовали разные подходы к этому. Еще в XIX веке было приемлемым воспринимать кладбище как место для семейных выходных, встреч влюбленных, морального просвещения. Поучительным считалось ходить на кладбища с детьми, чтобы воспитывать будущих граждан своей страны. Хотя это пространство и признавалось сакральным, в нем можно было делать многие вещи, которые сейчас считаются неуместными или могут спровоцировать агрессию.

Как отмечает Склокина, люди исторически воспринимали смерть не как нечто отдельное от их жизни, и это существенно отличается от нашего сегодняшнего подхода. Переход фокуса с живых на мертвых начался в начале XX века. Смерть перешла в профессиональную сферу, кладбища стали приходить в упадок и все меньше ассоциировались с сакральностью и местами для медитаций. А специально выделенные участки стали заполняться новыми могилами.

Сегодня размышления о границах поведения на кладбищах снова актуальны: что можно делать в таких местах, в какой степени кладбища должны быть доступны людям, насколько «стерильным» должно быть пространство, чтобы люди хотели там находиться, а не только выполнить определенный ритуал и т.д.

Зарубежный опыт

Один из самых известных примеров — Арлингтонское национальное военное кладбище возле Вашингтона. Его часто упоминают как положительный кейс, на который нужно опираться украинцам, разрабатывая собственные проекты военных кладбищ.

Большинство захоронений там имеют унифицированный дизайн: одинаковые надгробия, которые словно демонстрируют демократическую нацию, где все погребенные равны, потому что каждый отдал жизнь за страну. В то же время родственники некоторых погибших недовольны таким подходом и часто пытаются делать надгробия не такими унифицированными, украшать и выделять среди других.

Историк Ирина Склокина отмечает, что Арлингтонское кладбище является «суперексклюзивним местом», куда попасть может далеко не каждый. Ухаживают за этим кладбищем армия и власть. И это именно про селективность, избирательность со стороны «кого-то наверху».

Кроме военных, там хоронят некоторых гражданских, имеющих выдающиеся заслуги перед страной. В украинском контексте возникает вопрос, как почитать, например, память сотрудников ГСЧС, которые тушили пожары в тыловых городах: какой у них статус, включать ли их в эти захоронения?

А еще в Арлингтоне хоронят не только погибших в боевых действиях, но и ветеранов, умерших через десятилетие после войны. Из-за этого в США время от времени случаются скандалы — заслуживает ли тот или иной человек быть похороненным там. Например, стоит хоронить в таких мемориальных местах людей, ставших героями войны, но в течение дальнейшей жизни были вовлечены в неприемлемые дела, иногда даже криминальные. В США уже существуют правила, согласно которым осужденные не могут быть похоронены на таких кладбищах — то есть создаются определенные критерии и иерархии.

Кроме того, Арлингтон также предусматривает захоронение Представители южных штатов, провозгласивших в 1861 году отдельное государство, пытаясь сохранить рабовладельческую систему. Это привело к Гражданской войне между Севером и Югом.конфедератов. Как отметила историк Ирина Склокина, после их поражения в Гражданской войне в США они «считались плохими парнями», но все равно попали на Арлингтонское кладбище, и через 30 лет им отвели отдельную часть.

В украинском контексте возникает вопрос, что делать с погибшими с той стороны — украинскими гражданами, жителями Донбасса, Крыма, которые воевали против Украины: как к ним относиться и где их хоронить после деоккупации?

Другой пример — Лесное кладбище в Стокгольме, внесенное в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Здесь акцент сделали на уважение к ландшафту (лес, луга, озера), большое значение придают деревьям, а у посетителей есть широкое пространство для медитации и размышлений. Это отличает кладбище в Стокгольме от многих других мест, где такое пространство часто «съедается» новыми могилами или продается.

Военные кладбища в Украине — прямо сейчас или после войны?

Соучредитель платформы культуры памяти «Прошлое/Будущее /Искусство» Оксана Довгополова констатировала, чтобы создать мемориал, нужно пройти долгий путь от процедуры конкурса и обсуждения до самой реализации. Но в то же время существует естественное желание людей проработать эту боль здесь и сейчас, как можно скорее создав место памяти и упокоения военных.

Поэтому, по словам Долгополовой, важно делать и краткосрочные шаги, и долгосрочные. Причем первые запускаются уже сейчас: родственники или соседи погибших бойцов сами ставят мемориальную табличку, «обидевшись, что государство, громада или власть этого не сделали».

В то же время, по мнению эксперта, начинать создавать полноценный национальный мемориал в Киеве нужно уже после победы, но думать, как это делать — прямо сейчас.

Украинский архитектор и политическая деятельница Анна Бондарь считает, что в вопросах мемориалов невозможно обойтись без конкурсов, потому что памятники и военные кладбища устанавливаются навсегда.

Такое место становится сакральным и священным, поэтому ответственность человека, который возьмется за это, очень высока. Это говорит об особом уровне качества, требующем конкуренции среди подрядчиков и возможности выбрать из них лучших. Такая практика существует во всем мире как очевидная, подчеркнула Бондарь. По ее словам, на конкурс может уйти от 3 до 9 месяцев.

Архитектор отметила, что на недавнем совещании с Министерством ветеранов, где обсуждалось создание мемориального кладбища в Киеве, предложили решение, которое может решить проблему «сегодня и в то же время навсегда». Речь идет о проведении блиц-конкурса (он займет около трех месяцев) на планировку кладбища и форму надгробий. А по окончании войны можно будет начинать работать над всеми необходимыми элементами.

Согласно концепции, которая обсуждается правительством, в Национальном военно-мемориальном комплексе должен быть музей и архив российско-украинской войны, возможно, крематорий и религиозное сооружение, мемориал, площадь для церемоний перед ним и так далее. И это, «очевидно, нужно будет проектировать по конкурсу, но уже позже», резюмировала Бондарь.

С этим не согласна волонтер и военная медик Алина Михайлова, жена погибшего воина Дмитрия Коцюбайло с позывным «Да Винчи». Она отмечает, что создание Национального военного мемориального комплекса — это вопрос, который «стоит уже сегодня вопиюще».

Михайлова вспомнила акции семей погибших бойцов с вопросом «где нам хоронить детей», в частности, если эти семьи с оккупированной территории. По ее словам, национальный мемориал должен быть создан как можно скорее — не наскоро, а с взвешенной концепцией, но «это вопрос, который должен быть решен еще вчера».

Опыт других украинских городов

Винница недавно продемонстрировала хороший пример деколонизации памяти. В центре города, на Европейской площади, размещался Мемориал Славы с тремя советскими солдатами, который демонстрировал много контекста колониальной памяти. Долгое время его не решались трогать из-за сопротивления некоторых групп общества, но в 2022 году и винничане, и местные власти решили разобраться с этим.

Сначала демонтировали статуи троих солдат. А в апреле этого года там провели эксгумацию и перезахоронили останки солдат советской армии начала ХХ века. Их переместили в обновленный Мемориал борцов с нацизмом на улице Киевской, где 6 тысяч имен винничан, погибших во Второй мировой, объединились с 4,5 тысячами имен военных, освобождавших Винницкую область.

Главный архитектор города Евгений Совинский подчеркнул, что в Виннице намерены сохранить память о Второй мировой войне в Мемориале по улице Киевской.

А на территории бывшего Мемориала Славы на Европейской площади сейчас проводят временное благоустройство. Дальнейшую судьбу этого участка решат по результатам открытого архитектурного конкурса. Основным вариантом развития событий, по словам главного архитектора, является возвращение этому месту его первоначального статуса — сквер для прогулок и отдыха винничан.

Тем временем в Луцке, где критически уменьшается количество мест на Аллее почетных захоронений, возник вопрос создания отдельного сектора для прощания с павшими военными на городском кладбище. Местные власти объявили всеукраинский открытый архитектурный блиц-конкурс. Представительница Луцкого горсовета София Гула рассказала о возможности для архитекторов проявить себя и показать, как они видят сектор военных захоронений. Сейчас конкурс уже на завершающей стадии.