«Если не мы, то кто». Волонтеры, которые помогают Чернигову жить
Я помню Чернигов мирным. С зелеными парками, фонтанами, которых открылось множество за последние годы, с никуда не спешащими людьми. Мост через Десну, гостиница «Украина», жилой дом в центре города — все эти места я проезжала, когда возвращалась из Киева домой. Я выросла в Чернигове. Вся моя семья живет здесь.
Как тысячи черниговцев, я проезжала по мосту и оказывалась дома. Вдали виднелась церковь. В последний раз я была там на Рождество. Водитель высадил меня возле «Украины» и, если бы не зима, домой можно было бы дойти пешком. Без страха, что меня расстреляют.
3 марта оккупанты сбросили бомбы на жилые дома в центре города. Прилетело напротив дома моих родителей — места, где я всегда чувствовала себя в безопасности. В квартире только выбило окна, мои родные — живы. Но прежде чем я узнала это, были часы неизвестности. Тогда от российских бомб погибли 47 человек.
Стадион Гагарина, разрушенные школы, магазины, возле которых расстреляли мирных жителей, — там я гуляла в мирное время. С каждым разрушенным местом меня связывают воспоминания. Мне больно смотреть, как люди, еще месяц назад гулявшие по парку, погибают.
По оценкам мэра Владислава Атрошенко, в Чернигове осталось 130 тысяч человек из 280 тысяч. Кто-то уехал из-за страха, кто-то спасал детей, кто-то потерял дом. За все время войны не договорились ни об одном гуманитарном коридоре для Черниговщины.
Остающиеся люди нуждаются в помощи. В городе заканчиваются продукты и лекарства. Нет электричества, водоснабжения, отопления и газа, почти отсутствует связь. Часть черниговцев остаются в городе сознательно, чтобы помогать другим: и гражданским, и военным.
hromadske рассказывает о волонтерах, которые, несмотря на обстрелы и бомбежки, помогают Чернигову жить.
«Я хотела бы встретить победу в родном городе»
Татьяна весной должна была лететь в Париж, но с первого дня полномасштабной войны осталась в Чернигове и стала помогать. Сначала самостоятельно, а затем с другими волонтерами. Сейчас в их команде 10 человек. Помогают военным на передовой. Если есть время, то и гражданским. Татьяна ищет товары, организует доставку.
Она рассказывает, что трудно найти перевозчиков. Людей, которые соглашаются возить гуманитарку, называет супермегамужественными, потому что они рискуют жизнью. С Татьяной мы говорили 23 марта, когда в Чернигове разрушили автомобильный мост. Это не только усложнило доставку помощи, но и увеличило угрозу водителям.
«На выезде и расстреливали людей, и они попадали на мины. Гражданские выходили из города пешком, их расстреляли на поле. Мы многократно проверяем, чтобы все было более или менее безопасно, когда ведем машины. Но не можем дать стопроцентной гарантии», — рассказывает Татьяна.
Их команда волонтеров каждое утро сверяет потребности. У них есть прямые выходы на воинские части, откуда и приходят запросы. Работу наладили еще в первые недели, когда в Чернигове была стабильная связь.
«Война объединила всех нас. У меня как у активной жительницы Чернигова в мирное время было много претензий к местным властям. Но сейчас мы все работаем на победу и помогаем друг другу».
Татьяна добавляет, что сложнее всего в городе с топливом. Перевозчики заправляются в Киеве, а горючее, которое еще осталось на заправках города, используют для работы генераторов. Также нужны газовые горелки и баллоны, чтобы готовить еду. Во дворах многоэтажек местные жители уже построили уличные туалеты, а еду готовят на кострах. За водой ездят на велосипедах на Десну. Хлеб выпекают местные предприятия и продают с машин или возле магазинов. В очереди можно простоять 3-5 часов. Оккупанты же не гнушаются расстреливать людей и в очередях.
«россияне нас вернули в каменный век. В окрестностях города уже нет почти ничего живого. Центр тоже немного разбомблен. Город сейчас такой тихий — жуть. Во время комендантского часа вечером тишина, с которой невозможно жить. Все время ждешь, что что-нибудь прилетит», — говорит Татьяна.
Чаще всего оккупанты бомбят в полночь и в 5 часов утра. В начале полномасштабной войны местные жители переживали из-за разрушений, а сейчас почти их не отслеживают: много обстрелов, много домов в огне. Все системы оповещения в Чернигове уничтожены. Люди в основном не знают о воздушных тревогах, потому что у них нет связи.
«Видим самолет, слышим стрельбу — надо прятаться. Очереди стоят, и когда летит самолет. Хотя самолета все боятся. Говорят, что это самое ужасное. Всегда просыпаюсь, когда слышу его ночью. Сначала гудение, а потом город дрожит, — сбрасывают бомбы», — рассказывает Татьяна.
Несмотря на постоянные обстрелы и бомбежки, женщина планирует оставаться в городе. Боится, но здесь чувствует себя полезной. Ездит по городу под обстрелами мимо расстрелянных машин.
«Я уже втянулась, на меня выходят многие. Как сейчас все это бросить и уехать? Я говорю, что хотелось бы победу в родном городе встретить. Но с каждым днем ситуация все хуже и хуже. Многие уезжают, город пустеет и становится депрессивным. Я не знаю, увижу ли завтрашний день. Меня только люди держат», — рассказывает волонтер.
22 марта Татьяна посетила женщину, которая трое суток лежала без сознания после сердечного приступа. Ей вызвали «скорую», но врачей женщина не дождалась — на вызовы к гражданским они сейчас почти не выезжают, потому что хватает работы с ранеными. Ту женщину, к сожалению, спасти не удалось.
«Не всегда получается всем помочь. Мы стараемся. Если не мы, кто им поможет? Пока есть силы и энергия что-нибудь сделать на месте, буду оставаться», — говорит Татьяна.
«Мы не обращаем внимания на воздушные тревоги. Людям необходима помощь»
Анастасия и Александр с начала войны ежедневно встают в 5 утра, едят из одной тарелки и пьют из одной чашки, чтобы экономить воду. Недавно они обручились и готовились к свадьбе, но война изменила их планы. Они остались в Чернигове, чтобы помогать другим.
Сначала Настя и Саша эвакуировали людей из области в город. Понимали: жители пригородных населенных пунктов — самые незащищенные, поскольку именно там будет больше всего военной техники. С полсотни людей обратились за помощью, их вывезли из Новоселовки, Нового и Старого Белоуса, Слободы и Киенки.
«Были случаи, когда люди на дороге нас ловили и просили подвезти. Это еще примерно 100 человек», — вспоминает Александр. В Чернигове эвакуированных направляли в военную администрацию.
Также в первые дни Настя с Сашей самостоятельно собирали запросы от гражданских и военных и развозили им помощь. Потратили все свои средства, а потом собрали еще более 800 тысяч гривен. На эти деньги в магазинах города, тогда еще работавших, покупали продукты и товары. Теперь пара сотрудничает с организованным волонтерским штабом.
Чернигов разделен гуманитарные секторы. За каждым закреплена группа волонтеров. Люди объединяются с соседями из подъезда или из нескольких частных домов и по телефону передают волонтерам, в чем они нуждаются. Настя и Саша вместе с 30-35 волонтерами работают в центральном секторе, где сейчас проживает 10-15 тысяч человек. Больше всего в их секторе пожилых и тех, кто не может самостоятельно передвигаться.
«Мало штабов, которые известны в Чернигове. Мы знаем места, где были штабы — и там разбомбили», — Александр объясняет, почему не разглашают адреса штабов.
С волонтерами сотрудничают областные и местные власти. Дают деньги общественные организации и обычные люди. Гуманитарную помощь присылают со всех сторон. Волонтеры хранят все чеки и накладные. Если это безопасно, Анастасия выкладывает фото части грузов в соцсети. Товары развозят под обстрелами и взрывами. «Мы не обращаем внимания на воздушные тревоги. Все равно едем, потому что людям нужна помощь», — рассказывает Анастасия.
Главные нужды Чернигова
Люди просят крупы, консервы, муку. Водоснабжения нет, поэтому нужны влажные салфетки. В Чернигове не хватает лекарств от давления, сердечных заболеваний и успокаивающих. Сложно найти детское питание и тару для хранения воды.
Продуктовые наборы волонтеры формируют вечером или утром. Чтобы сэкономить топливо, составляют ориентировочный маршрут. Его могут менять по ходу, если внезапно появится новый запрос, говорит Александр.
В первые дни на одном автомобиле они обслуживали 400-500 человек. Сейчас за день охватывают 1500 черниговцев — в зависимости от количества продуктов на складах, новых поставок и числа запросов. Продуктовые наборы передают ответственному человеку в подъезде и в доме. Он сам фасует товары и распределяет между всеми жителями.
По словам Насти, страшно, когда что-то летит в сторону родных, потому что проверить, в порядке ли они, невозможно. Или когда слышен свист и нужно падать: «Понимаешь, что это может быть финиш». Вспоминает, как 23 марта переносили гуманитарную помощь через пешеходный мост. Один человек с одной стороны, другой — с другой: «Начинаются непонятные звуки, бахает. И ты думаешь, чтобы не остаться на разных концах моста».
С началом войны у Насти и Александра появились новые привычки. Они спят постоянно в обнимку, обтираются влажными салфетками, есть стали меньше, все делят на двоих. «Не потому, что мы какие-то супергерои, а потому, что нет времени есть. И аппетита нет». Смеются и добавляют еще об одной новой «привычке»: ходить в душ раз в две недели.
Уезжать из Чернигова пара не планирует, риски оба осознают. «Когда у тебя какая-то сеть, на тебя полагаются другие, идут плечом к плечу, а ты просто сваливаешь — мне это кажется не очень хорошо», — говорит Анастасия.
Мечты во время войны
Александр мечтает о смерти путина и украинском государстве, устроенном по примеру Израиля. Анастасия мечтает просыпаться с латте, планировать свадьбу, спокойно работать дома. Вместе с собакой, котами и родными.
Татьяна мечтает после победы путешествовать и увидеть всех друзей и знакомых, которые поддерживают ее и весь Чернигов.
Я мечтаю после победы заменить окна в своей комнате в квартире родителей и обнять всех родных. Бежать на встречу с друзьями в «Украину», увидеть закат над Десной, возвращаться домой по спокойному, родному украинскому Чернигову.