Гнев «желтых жилетов»: 7 пунктов, которые объясняют протесты во Франции

Татьяна Огаркова, Владимир Ермоленко

4 декабря французское правительство, которое сначала не шлона уступки протестующим, наконец решило уступить. Премьер ЭдуарФилипп объявил о планах ввести мораторий на повышение налога на бензин и дизель. Однако немало людей, которые выходили на улицы, заявили, что этого недостаточно.

Франция уже несколько недель переживает самые масштабные за последние десятилетия протесты. Начались они с лозунгов против повышения цен на топливо, но впоследствии переросли в антиправительственные выступления: протестующих не удовлетворяет социальная политика президента (Эмманюэля) Макрона и его правительства во главе с премьером Эдуаром Филиппом.

Кадры беспорядков на парижских улицах транслируют новостные агентства, а кадры поврежденной Триумфальной Арки облетели весь мир. Протестующие поджигают машины, бьют витрины магазинов и вступают в открытые противостояния с полицией.

Каковы причины протестов, и чем они могут закончиться — в материале Громадского.

Французские протесты и украинский Майдан: скорее непохожи, чем похожи

Украинцы хорошо помнят тот момент, когда 1 декабря 2013года массово вышли на улицы во время Евромайдана после того, как милиция при президентстве Януковича избила студентов. Это стало точкой невозврата.

1 декабря 2018 года тысячи французов тоже готовились выйти на улицы. Но не для того, чтобы сказать «нет» насилию от государства. Протесты «желтых жилетов» ктому временипродолжались несколько недель, а правительство Макрона четко держалось своей линии и решительно заявляло, что не уступит. Именно тогда протест стал насильственным. Некоторые люди ехали из провинции с четким намерением драться с полицией.

«1 декабрямногие среднестатистические французыиз провинции, мужчины в возрасте 30-40 лет, имеющие семьи, ехали в Париж. Ехали сознательно, с намерением столкнуться с полицией. Они были экипированы лучше, чем у нас на Майдане, и, даваяинтервью, говорили: „Мы хотим подраться с полицией, хотим померяться силами“. Все были шокированы, с каким напором сотни протестующих атаковали полицию», —говорит Громадскому Владимир Посельский, вице-президент французской ассоциации «Украина в Европе» и преподаватель Национального института восточных языков и цивилизаций (INALCO) в Париже.

Украинцы помнят: Майдан был движением против государственного авторитаризма. Французских протестующих мотивирует обратное: большинство из них возмущены не «силой» государства, а его«слабостью». В частности, большое количество граждан возмущает позиция президента Макрона насчетроли государства в жизни общества.

«Макронпришел к власти, стремясь менять глобальную парадигму отношения к государству. От представления о том, что государство заботится о нас, он предлагает двигаться к подходу „позаботься о себе сам“», — рассказывает Владимир Посельский.

Но многие во французском обществе воспринимает это как «пренебрежение к простым людям», — добавляет он.

Протест вызывает именно попытка Макрона ослабить влияние государства на жизнь граждан, в частности роль «государства-опекуна» (Etat-Providence), которая характерна для Франции после Второй мировой войны. Из-за этого поворота многиелюди чувствуют себя незащищенными.

Полиция применила водометы против митингующих в центре Парижа, Франция, 1 декабря 2018 года. Фото:EPA-EFE/YOAN VALAT

Налоги: барометр справедливости

Протесты начались именно из-за инициативыповышения налогов. Ее можно было ожидать с «левого» политического фланга —тем более, что целью повышения был более быстрый переход к экологическим источникам энергии, но налоговое бремя при этом ложилось не на корпорации, а на граждан.

Однако вирус недоверия к государственным институтам, такой знакомый украинцам, распространен также и во Франции. Люди все меньше понимают принципы работы сложных государственных механизмов — и все больше стремятся к простыми эмоциональным объяснениям.

Один пример: во Франции многие жалуются на обилие налогов, но больше всего жалуются самые бедные граждане, которые получают социальную помощь, то есть живут за счет налогов, которые платят другие.

Макрона нередко обвиняют в закрытии больниц или судов в провинциальных городках, которые были ключевыми для благополучия, здоровья и правосудия. Критики политики президента также указывают на стремительное увеличение количества тех, кто не имеет денег на еду — и вынужден питаться в учреждениях «Красного креста» или других благотворительных организаций.

В то же время самым бедным кажется (и в чем-то они правы), что происходит сокращение государственной инфраструктуры, что ставит их под удар — в то же время более богатые классы чувствуют себя все лучше.

Протестуют наименее защищенные; но поддерживает большинство населения

Протестуют, соответственно, самые бедные.

«Задержанияпосле беспорядков 1 декабря показали, что люди, которые совершали насилие, были маргиналами, жителями небольших городов и пригородов. Среди них были представители свободных профессий и владельцы небольших компаний», —объясняет Громадскому Матье Радубе, французский журналист и политолог, изучающий политическую и социальную идентичность.

«Мы видим смесь анархистов с ультраправыми, а также немало простых людей, для которых этот протест является первым подобным опытом», —добавляет он.

Большую роль в протестах играют ультралевые, в частности, представители «Непокоренной Франции» Меланшона. (Напомним, и ультраправые, и ультралевые во Франции выступают против Европейского Союза и частосимпатизируют Путину.)

Впрочем, если организовывают протесты часто радикалы, поддерживают их более широкие слои населения.

Опрос, проведенный 15-16 ноября, показал, что 74% французов считали протесты «оправданными», из них 46% — «абсолютно оправданными». В то же время только 15% были готовы лично поучаствовать в протесте.

Поддержка даже выросла после первой волны демонстраций. 27-28 ноября уже 84% граждан считали протесты оправданными, а 53% — абсолютно оправданными.

В то же время, 85% опрошенных не поддерживают насилие, тогда как 15% считают его приемлемым.

Протестующие подожгли автомобиль во время столкновений с полицией на Елисейских полях возлеТриумфальной арки в Париже, Франция, 1 декабря 2018 года. Фото:EPA-EFE/YOAN VALAT

Французский парадокс: протесты «снизу» против движения «снизу»

Для понимания причин протестов важно помнить, с какими лозунгами к власти во Франции пришел Макрон. У него был имидж молодого политика, который идет к власти, минуя «традиционные» партийные системы. Он избегал «системных» сил — правоцентристов «Республиканцев» или левоцентристов «Социалистической партии». Но также избегал радикальной оппозиции этим центристским силам (ультраправого «Национального фронта» и ультралевой «Непокоренной Франции»).

Зато Макронсоздал свое движение «снизу» — En marche («Идем вперед»), само название которого четко давалопонять: речь идет не о законсервированной «партии», а о динамичном движении, которое идет снизу и учитывает интересы «простых людей». Макроновскоедвижение и правда было ураганом, который принес немало позитива вофранцузскую политику, но содержал и деструктивный фактор: он разрушил имеющуюся умеренную политическую систему во Франции.

«Макрон, избранный на волне народного подъема, испытывает большое давлениевнутри Франции. [...] Все старые политические силы, которые находятся в плачевном состоянии, не могут ему простить того, что они потеряли свои позиции. Внутри многих партий произошли расколы, а некоторые из них, например, социалисты, вообще почти прекратили свое существование», —рассказывает Громадскому Галя Аккерман, французская писательница и журналистка, председатель Европейского Форума для Украины.

«Сегодня Макрона атакуют со всех сторон: с правого фланга, с левого фланга, а также с ультраправого и с ультралевого... Макрон сегодня фактически превратился в „мальчика для битья“», —добавляет она.

Движение «желтых жилетов» в свою очередь убеждает: Макрон не знает своей страны и ее «низов»; не представляет реальных проблем и далек от своего народа.

Макрон:«либерал» или «буржуа»?

Страна, которую унаследовал Макрон, ставит перед ним два противоположных вызова. С одной стороны, Франция — это государство «благосостояния» свысокимуровнем расходов на социальную политику, мощными профсоюзами, способными парализовать страну забастовками, и защищенным государственным аппаратом: бюрократов здесь очень сложно уволить с работы. Другими словами, это страна, где государство играет ключевую роль, и где меньше пространства для индивидуальной инициативы, чем, например, в США или Великобритании.

В то же время есть другая тенденция: экономическая политика многих европейских правительств с 1980-х годов, в частности французского, создавала больше привилегий для бизнеса и частного капитала. И наряду с существованием государства благосостояния парадоксально начался процесс социального расслоения: состоятельные богатели значительно быстрее, чем бедные. Поэтому дистанция между самыми богатыми и самыми бедными росла.

Поэтому Франция оказалась перед двумя противоположными проблемами: как больше поддерживать бизнес и индивидуальную инициативу, и как уменьшить разрыв между богатыми и бедными. Макронотдал предпочтение первому, пытаясь ввести в стране «неолиберальные» реформы. Он снизил налоги для бизнеса, увеличивает их для населения и сокращает социальные расходы.

Поэтому сегодня перед ним дилемма: чем больше он создает пространство для экономической свободы во Франции, ставя акцент на бизнес и создание рабочих мест, тем больше ему приходится сокращать социальную политику — и этим вызвать бурю протестов.

Протестующие видят в Макроне«буржуа» — человека, который защищает защищенных, представителя «капитала» и «банкиров».

Парижский стрим: большая роль соцсетей и видео

Одна из особенностей этих протестов заключается в том, что протестующие активно используют соцсети, прежде всего Facebook. Существует множество Facebook-групп, где участники протестов между собой координируются. Это в чем-то сближает французские протесты с Арабской весной или событиями Евромайдана в Украине.

Что отличает использование соцсетей в сегодняшних французских протестах от украинского Евромайдана 5 лет назад — это более активное использование видео-технологий. Алгоритм Facebook'а, измененный в прошлом году, дает больший приоритет индивидуальным пользователям, особенно их live-видео.

Сегодня пользователь Facebook может своим видео легко достичь большего количества просмотров, чем устоявшиеся медиа-платформы. Это делает каждого участника протестов потенциальным видео-блогером и видео-стримером. Именно эти трансляции оказываются в топе лент других пользователей, что значительно увеличивает ощущение реальности, но одновременно сильно подрывает интерес к традиционным медиа, даже к тем, которые тоже предлагают стримы и включения вживую с места событий.

Также участники протестов практикуют видео-интервью друг с другом, которые записываются и публикуются в соцсетях, избегая посредничества медиа. Они становятся не только низовыми политиками и активистами, но и низовыми журналистами, интервьюерами, репортерами и аналитиками. В ситуации, когда все большую популярность приобретают лозунги прямой демократии без посредников, протестующие современного мира обходят даже таких посредников как медиа.

Особенность нынешних французских протестов заключается также в их «горизонтальности». У движениянет формального лидера и единой формы организации.

«Отсутствие переговорщиков со стороны „желтых жилетов“ —этоодно из объяснений сложностейдиалога ипереговоров длястороны власти, ведь это протестное движение —горизонтальное. Избранных или назначенных представителей неоднократно отвергают протестующие. Это касается и политиков, которые пытались использовать народное недовольство», —объясняет Громадскому Матье Радубе.

Именно отсутствие эффективного диалога приводит к радикализации движения.

Президент Франции Эммануэль Макрон(в центре) приехал оценить ситуацию на Елисейские поля в Париже, Франция, 2 декабря 2018 года. Фото:EPA-EFE/ETIENNE LAURENT

Перепутье Макрона: будут ли во Франции другие реформы?

В этом контексте решение правительства наложить мораторий на повышение цен на горючее для протестующих мало что значит.

Во-первых, они хотят не моратория на определенное время, а окончательной отмены повышения цен. Во-вторых, решение по ценам на бензин уже не является главным требованием: протестующие хотят увеличения минимальной зарплаты и налогов на крупный бизнес.

Самые радикальные желают отставки Макрона и его окружения, которое они считают представителями финансового капитала.

Дилемма Макрона — как найти новые стимулы для экономики (то есть улучшить условия для бизнеса), но при этом не привести страну к еще большему расслоению. Иными словами, как достичь большей свободы и большего равенства одновременно.

В мире, где бизнес быстро идет в новые страны, где налоговое бремя меньше и рабочая сила дешевле, западным странам не так легко удержать его у себя. А без бизнеса нет и рабочих мест.

Решением могло бы быть стимулирование среднего бизнеса, и одновременно высокие налоги для бизнеса большого. Но не факт, что Макронготовкпротивостоянию с крупными игроками мировой экономики.

Этот материал также доступен на украинском языке.

Подписывайтесь на наштелеграм-канал.