Как снайперша-ветеранка на ютубе научилась колбасу начинять, кур потрошить, коз доить — и стала фермером
С Юлией мы говорили на второй день после смерти ее отца. Рассказала она о своей потере только в конце разговора. «Мы ведь могли перенести беседу…» — смущенно отмечаю я. «Я так отвлекаюсь, чтобы с ума не сойти. Это и на войне работало, и сейчас работает — просто заваливаешь себя работой. Тогда не думаешь о многих вещах, из—за которых разрывается сердце».
«Кого любишь больше: детей или Украину?»
Юлии Матвиенко из Запорожья на днях исполнилось 45. На войну она попала в 2015 году. Муж пошел первым, она за ним. До этого оба волонтёрили — Юлю родственники погибших часто просили помочь разыскать тела.
Мой военный путь начался с ПТСР: я боялась даже брать трубку, боялась говорить, что кого-то уже нет. А потом увидела мертвых. Не по телевизору, а вот — рядом.Юлия Матвиенко, фермер и бывшая снайперша
«Наши отступали из Во время боев за город в августе 2014 года украинские войска попали в котел — были окружены россиянами, в результате чего погибли около тысячи бойцов ВСУИловайска и Во время боев за город в 2015 году несколько тысяч украинских военных оказались в окружении россиянДебальцево. Уже не так далеко было и Запорожье. А это мой дом и мои дети. Почувствовала, что не могу сидеть и ждать — что-то нужно делать, потому что наши гибнут и гибнут. Все, чем я могу помочь — это стать возле них и стрелять», — объясняет свои мотивы Юлия.
Тогда она оставила 8-летнего Ярослава и 6-летнюю Злату на своих родителей. Пройдет время, и дочь ее обвинит: «Почему ты бросила нас таких маленьких? Мне нужна была мама».
Женщина не найдется, что ответить. Объяснять детям, что любит Украину? А разве их она любит меньше?
Но именно из-за страха, что война придет в ее дом, за ее детьми, она поехала под Бои в районе поселка Широкино Донецкой области в 2015-2016 годах, во время которых украинским силам удалось отбить направление от российских атакШирокино и уговаривала командира Запорожского батальона взять ее воевать.
«Хочу стать той, кого боятся»
Начальник разведки тогда бросил комбату: «Не бери бабу! От них одни проблемы! На фига она нужна?»
А комбат ему на это выдал фразу, за которую она благодарна и сейчас: «Я ее знаю с Майдана. Если она уверяет, что станет снайпершей, то станет. Я ей верю!»
Но почему именно снайпершей?
«Не хотела борщи варить», — признается Юля. Ей нужна была железная причина, ради чего она бросила детей.
А тем временем услышала, что по ту сторону фронта приехали российские женщины-снайперы. И эта новость наших ребят не порадовала.
«Они относились к этому известию с опасениями. Снайперам в общем-то приписывают много мистических черт, а тут еще и женщины! Говорят, они и хитры, и неуловимы, и таинственны. Поэтому наши бойцы стали осторожнее во время выходов. И тогда я подумала, что сама хочу стать той, кого боятся», — веселеет ветеранка.
Путь к этой цели лежал долгий. Ее и других женщин в штабе не хотели брать на боевые должности. Ведь женщине «нельзя поднимать более 12 килограммов» и «где вам, девушки, возьмутся отдельные комнаты в окопах?». А гигиена? Нет и еще раз нет.
Когда уже позже, на 8 марта, нашу снайпершу и ее боевую посестру в Генеральном штабе орденами мужества награждал президент Петр Порошенко, последняя сказала: «У вас все нормально здесь? Вы знаете, что Юля записана у нас санитаркой, а я — портнихой? Что мужчин-ветеринаров берут спасать раненых, а меня, хирурга, не взяли?»
Тогда сразу вмешался командующий ВСУ Виктор Муженко: «Девушки, давайте потом».
Однако их тогда уже нельзя было остановить. Юлия Матвиенко снялась в фильме, который придумала королева аэроразведки Мария Берлинская. Фильм называется «Невидимый батальон»: он о шести женщинах-фронтовичках, воюющих на передовой в зоне Антитеррористическая операция — режим ведения боевых действий на востоке Украины в 2014-2018 годах во время первой фазы российско-украинской войныАТО. Одна из целей фильма — изменить гендерные стереотипы, чтобы женщинам было легче самореализоваться в Силах обороны. Кино повезли на показы в США и Канаду.
Женщины во Вторую мировую доказывали, что могут все: были и снайперши, и летчицы, и разведчицы. Прошли десятилетия — и нам снова говорят становиться у плиты.Юлия Матвиенко, фермер и бывшая снайперша
«Мы бросились в эту гендерную войну, в адвокационные кампании, в "штурмы" Генштаба. Нам говорили, что даже генералы ничего не могут изменить, что нужно менять законодательство. И что же? Его изменили!»
Юлия уже воевала полтора года, когда пришлось ехать на курсы снайперов, чтобы получить «корочку». Цена за то, что женщин допустили на боевые должности. Но мужчинам на фронте должна была доказывать дольше, что у Белки (это ее позывной) «яйца покруче, чем у некоторых из них».
«Нужно быть на три головы выше мужчины. Нельзя плакать, ныть, что тебе больно. Тебе спустя годы это вспомнят. А мужчине, каким бы конченым Из жаргона военных — солдат-пьяница. Такое прозвище придумали из-за синего цвета героя одноименного фильма Джеймса Кэмерона, который в шутку ассоциируют с попойкой — «синячеством»аватаром он ни был, все простят, потому что он в штанах», — жалуется женщина на те времена.
«Думаю не о том, сколько убила, а сколько спасла»
Мы говорим по телефону. Слышно, как Юля курит, куда-то ходит, потом едет, кому-то отвечает. Вся в делах, но ни на миг не теряет нить разговора.
Вспоминает, как училась стрелять. Обычно снайпера готовят от шести месяцев. Она же училась непосредственно на войне — на волонтерских началах ее инструктировали мастера высокоточной спортивной стрельбы и военные, которые уже демобилизовались.
«Нас очень жестко тренировали в сроки "надо на вчера". Тренеры из нас три шкуры содрали. Мы даже теряли сознание. Бывало, проползешь поле с репейниками, а потом еще через речушку, то кожи на локтях нет. Потом еще зеленкой намазали, а оно все потрескалось — кровь из нас хлещет.
Плечо от 200-300 выстрелов за день синее, места живого нет, но ничего — улыбаешься. Хоть и болит так, что уже не чувствуешь ничего. Плакать нельзя, потому что слабачкой назовут».
Когда же Юлии особенно доставалось и хотелось выть, она придумала петь. «Била меня мать березовым прутом» — эта песенка годами ее выручала.
Со смехом вспоминает ситуацию, когда стреляла из укрытия, а по ней прилетело. Вернее, рядом с ней. Собратья не знали, задело ее или нет, и могут ли двинуться к ней. Ведь бежать посреди боя — такое себе решение. Как вдруг услышали тихо: «Била меня мать березовым прутом, чтобы я не стояла с молодым рекрутом». Успокоились: живая.
Осторожно спрашиваю: «Могу поинтересоваться одной спецификой вашей работы?»
Юлия успевает отказать: «Не спрашивайте, скольких убила. Терпеть не могу, когда такое спрашивают. Один католический священник пристал, а я ему и говорю: "Перед вами и Богом я честна". Стараюсь об этом не думать. Думаю о тех, кого спасла», — спешит сказать Юлия.
«Да я о другом: влияют ли на работу снайпера направление ветра и скорость вращения Земли?»
Юлия выдыхает и смеется: «Влияют. Впрочем, учитывать это и научиться стрелять может каждый. В этом деле еще важна психология».
Самый высокий уровень — работать против вражеского снайпера. Война — искусство лжи, тут уж кто кого перехитрит. Вот, например: как трое наших ребят берут в плен десятерых?Юлия Матвиенко, фермер и бывшая снайперша
«Кому нужны наши четверо детей?»
Война как сводит людей, так и разводит. Через 14 лет брака Юлия развелась с мужем. Говорит: нашел себе более спокойную, которая не носится по фронтам.
Да и в жизни самой Юлии появился другой мужчина, хотя она считала, что война — не место для отношений. Но этот был рядом — и вот в 2019-м женщина поняла, что беременна. Уволилась со службы, вернулась домой. Нынче близнецам Зоряне и Богдану — четыре года. Муж Артур на войне.
Был и небольшой отрезок времени, когда они были все вместе. Купили домик, потому что Юля «привыкла жить под кустом, под деревом, в поле — на земле». Завели немного кур, чтобы прокормить детей. Сосед продавал козу за 300 гривен — почему не купить? Потом появились и поросята. По видео на ютубе пара училась доить козу, потрошить кур, начинять колбасу. Цыплят становилось все больше, потому что купили инкубатор. Часть продали.
О бизнесе женщина задумалась, когда выиграла грант на тысячу евро от Международной организации по миграции. Знакомый, который продавал им корм, предложил: «Слушай, у меня ферма стоит заброшенная. Хочешь купить? Мясом будешь выплачивать долг».
И она согласилась, потому что держала цыплят в сарайчиках и гаражах. А тут хоть и небольшая, а уже приспособленная ферма. На грант купила клетки — и как закрутилось… Юлия с Артуром, который уволился из армии осенью 2021-го, работали днем и ночью. Мясо у них покупали знакомые, а потом уже поставляли в магазины. Назвали свое детище «Мамина ферма».
Но вот — февраль 2022-го. Юля с мужем бросили все и пошли воевать. Женщина успела перезвонить соседям: «Люди добрые, забирайте кур даром». А знакомым волонтерам сообщила: «Есть свиньи, так порежьте ребятам на тушенку». Детей вместе с мамой Юлии волонтеры вывезли на запад Украины.
Через месяц снайперша заболела, муж взялся за нее серьезно: «Сейчас от одной мины можем погибнуть вдвоем. Кому нужны наши четверо детей? Поезжай к ним, заодно и полечишься».
Впоследствии Юлия вернулась в Запорожье, на свою пустую ферму. Начала все восстанавливать. Сейчас у нее есть ферма на тысячу бройлеров, наемный работник и лавка «Солома», где продают товары из «Маминой фермы», а также крафтовые изделия местных партнеров. А для себя Юлия держит коз и гусей.
Ветеран должен иметь чем накормить детей
Юлия получила через «Дію» ветеранский грант на По этой программе можно получить гранты на 500 тысяч и на 1 миллион гривен250 тысяч гривен от Государственной службы занятости и приобрела на него оборудование для производства гранулированного комбикорма.
«Когда выступаю на разных площадках, то подчеркиваю: самое важное для ветерана — не психологическая помощь с адаптацией к мирной жизни, хотя это, безусловно, очень хорошо, я сама пользуюсь услугами психологов.
Самое важное — когда ветерану есть чем кормить своих детей. Ведь если денег нет, ни один специалист не поможет. Когда они вернутся, им нужна будет работа или маленький бизнес. Льготы или субсидии — не то. Я, например, своим статусом участницы боевых действий в Запорожье не пользуюсь».
Как-то показала в маршрутке удостоверение УБД, а мне бросили, что я его «насосала». А я не хочу ни с кем драться, просто хочу доехать домой к своим детям — лучше молча заплачу деньги, чем буду тратить нервы. Но когда такое слышу, перед глазами посестры и то, как они умирали.Юлия Матвиенко, фермер и бывшая снайперша
«Я видела смерть своими глазами, а эти люди нет, — голос ветеранки полон боли. — У меня падает планка: понимаю, что сейчас могу голыми руками вынуть водителю его глаза… Но я не буду рисковать своей психикой. Поэтому часто льготами не пользуюсь: боюсь сорваться», — делится Юлия. И добавляет:
«Ветераны — не те, кто пользуется льготами. Это люди, которые взяли ответственность и за себя, и за свою семью, и за людей из соседнего дома, за всю страну. Они смогут по возвращении найти себя в мирной жизни, им только надо немножко помочь».
По ее мнению, лучшее решение для ветеранов — крепко стоять на ногах, занимаясь своим делом. Не все смогут вернуться к предыдущим занятиям. Ее покойный собрат был учителем музыки до войны. А после контузий сказал: «Найди мне какие-нибудь курсы. Я наполовину глух, какая уж музыка? Рядом дети, а что, если меня накроет?» Он уволился в 2019-м и стал фермером, возделывал поле. А после начала полномасштабного вторжения вернулся в Силы обороны и погиб в битве за Киевскую область.
Не все захотят вернуться к старым профессиям. Как и Юлия. Когда-то она была экономистом, работала в продажах, имела в подчинении два десятка работников.
«Сейчас я не могу улыбаться целый день за прилавком, не буду решать конфликтные ситуации. Я не хочу работу, где постоянно нужно общаться с людьми. Мне лучше с курочками.
Поэтому я наняла приветливую продавщицу в магазин. А мое дело — сделать вкусную колбасу, набить и выпотрошить за ночь пятьдесят кур, почистить клетки, покормить птицу. Это тяжелый труд, но мне нравится», — объясняет фермерша-ветеранка.
«Не всем подойдет мой опыт. Но делюсь им потому, что кто-то так решится попробовать и себе. Я начинала с нуля, никаких скоплений не было. Поэтому советую всем подаваться на гранты: государственные, зарубежные, просить помощи у разных фондов.
Мне очень помог этот первый грант. Когда выиграла, сразу сообщила своим посестрам: одна пастилу производит, другая — мыло ручной работы. “Оксанка, Лиля, у меня вышло! Я выиграла тысячу евро. Садитесь и пишите — я помогу”.
Не выйдет с первого раза — выйдет со второго. Я готова всем рассказать, как писать, как учесть мои ошибки. Со Львова вот откликнулись девушки, которые хотят открыть тепличное хозяйство».
Спрашиваю, что для Юлии самое приятное и самое тяжелое в ее работе. Фермерша задумывается.
«Трудно без мужчины, потому что много технических моментов: например, нанос сломается. Но мой сын всему уже научился: и ремонтировать технику, и кур коптить.
Трудно было во время Отключения электроэнергииблэкаутов, потому что в инкубаторе нужно всегда поддерживать температуру 30 градусов тепла, иначе цыплята погибнут. Мы тогда ночевали на ферме с генератором, поднимались каждые два часа, чтобы проверить, включили ли свет.
Еще тяжело из-за того, что садики не работают. И что уже нет мамы — умерла в прошлом году. Не стало и отца.
Но нравится, что дети едят натуральные продукты. Если делаю колбасу, то там только соль, специи и мясо. И еще нравится, — улыбается, — когда из яиц появляется новая жизнь. А так цыплята могли бы быть простой яичницей».
Этот материал создан в рамках спецпроекта hromadske «На своем месте», посвященного адаптации ветеранов к гражданской жизни и инициативам, которые поддерживают наших героев.