Леонид Кравчук как человек и эпоха
Возможно, начинать текст о первом президенте современной Украины следовало бы с 1958 года, когда выходец из небогатой семьи из Ровенской области стал выпускником Киевского университета им. Тараса Шевченко (биографическую справку можно прочитать тут), и одновременно — членом КПСС, что было тогда не так-то просто. Вероятно, и в поступлении в ведущий вуз, и во вступлении в партию помог тот факт, что отец юноши Макар Кравчук погиб на фронте в 1944 году. Тогда это давало определенные льготы.
Впрочем, молодой Леонид Макарович и сам более чем успешно начал продвигаться по партийной линии: уже в 1967 он стал заведующим агитацией и пропагандой в обкоме партии в Черновцах, а в 1970 защитил кандидатскую и перешел в центральный партаппарат УССР.
Если доверять неоднократным рассказам Кравчука, именно там началось его разочарование в советской власти. Впрочем, это разочарование не помешало его карьере, и крах СССР он встретил в должности второго секретаря ЦК КПУ, члена политбюро, председателя Верховного совета УССР.
Вся страна, без преувеличения, узнала Кравчука именно тогда, когда понемногу снова начала становиться страной. Сегодня мы понимаем, насколько медленным было это «понемногу». И, с одной стороны, именно Кравчук в буквальном смысле приложил руку к «констатации смерти» СССР, подписав вместе с Борисом Ельциным и Станиславом Шушкевичем Беловежские соглашения. А с другой, убедительная победа на первых в нашей истории президентских выборах, которую вчерашний партийный функционер одержал над национал-демократом Вячеславом Чорновилом, сегодня многими рассматривается как важный фактор того, что Украина не смогла пойти по пути соседней Польши или стран Балтии... в результате чего и «имеем то, что имеем» — крылатое выражение Кравчука тех прежних времен.
Когда Кравчук стал президентом, автору этих строк было всего 11 лет. Позже, став политическим журналистом и парламентским корреспондентом, я услышал историю о том, что окружение убеждало Леонида Макаровича сделать Днем Независимости 1 декабря — день Всеукраинского референдума о независимости и одновременно — день тех самых президентских выборов. Это бы укрепило электоральные позиции первого президента как «отца Независимости». Но Кравчук якобы скромно отказался, «потому что зимой и так много праздников, и холодно». И Днем Независимости стало 24 августа.
Хорошая байка, которая, впрочем, не отражает длительных политических перипетий вокруг этой даты, далеко не полностью описанных и на скупых страницах Википедии.
Справедливости ради нужно сказать, что Кравчук никогда не был неприкрыто тщеславным. Более того, уже в почтенном возрасте Леонид Макарович демонстрировал ту мудрость, которая вообще присуща пожилым людям, многое видевшим и понявшим, потерявшим все наивные идеалы, однако не скатившимся к явному цинизму. Это признают даже недоброжелатели Кравчука, которым приходилось с ним общаться. Автор, который много раз пересекался с Кравчуком как журналист, а в 2006 и, кажется, в 2011 году записал с ним два больших интервью, может это только подтвердить.
С другой стороны, Хитрый Лис, как прозвали Кравчука, прекрасно разбирался в политическом лицемерии — что с избирателями, что во время переговоров за закрытыми дверями. Когда в августе 1991-го в Москве состоялся известный путч ГКЧП, и один из его главарей, заместитель министра обороны СССР генерал Варенников, прибыл в Киев требовать от Кравчука введения в УССР чрезвычайного положения, украинский номенклатурщик правдами и неправдами уклонился от этого шага (уверяя, например, что не может срочно собрать находящихся в отпусках депутатов).
Даже многочисленные рассказы о таком Кравчуке ясно свидетельствуют, что он просто выжидал, «чья возьмет» в Москве — хотя публично Леонид Макарович, конечно же, всегда объявлял те свои действия проявлением украинского патриотизма.
Дипломатическая уловка, однако, работала не всегда. Кравчука не раз ставили в упрек потерю Украиной ядерного оружия, а еще больше — тот факт, что раз уж мы все равно не могли бы этим оружием воспользоваться, то хотя бы должны были получить более серьезные компенсации и гарантии безопасности, а не ничтожный «Будапештский меморандум». Едва ли не в последнем своем большом интервью 5 августа 2021 года первый президент в очередной раз уверял, что к появлению Меморандума не имел никакого отношения: мол, его уже подготовила команда второго президента, Леонида Кучмы. Но должен был признать, что США (которые синхронно с россией требовали ядерного разоружения Украины) компенсировали нашей стране менее миллиарда долларов, тогда как демонтированное оборудование и вывезенные боеголовки стоили в общей сложности около $200 млрд.
По удачному выражению известного политика, заключенного советских концлагерей Степана Хмары, Кравчук был «не политиком, а аппаратчиком», более того, «решение возглавить государство — это был не его выбор, а на самом деле выбор его класса, среды, в которой он сформировался». Однако этот момент удивительным образом сыграл и положительную роль. Именно Кравчуку суждено было заложить в Украине традицию мирной передачи власти в результате проигрыша на относительно демократических выборах. Аппаратный опыт, помноженный на черты характера, всегда подталкивал его к договоренностям вместо конфликтов.
Сегодня многие благодарят Леонида Макаровича за это даже в большей степени, чем за Независимость. Но на самом деле этот человек был таким, что и не мог бы поступать иначе. Можно просто зафиксировать, что здесь Украине повезло.
Словом, Леонид Кравчук, как историческое лицо, не поддается изображению черно-белыми красками. Кравчук — это Независимость, демократическая традиция, многолетняя борьба за автокефалию Украинской Церкви. И тот же Кравчук — это ужасное обнищание украинцев в первой половине 1990-х, беспомощность перед крымским сепаратизмом, начало масштабной коррупции, ярким проявлением чего стала его личная причастность к делу «Бласко», в результате которого Украина потеряла огромный и очень прибыльный торговый флот.
После президентства Кравчук оставался Кравчуком. Он возглавлял предвыборный список партии СДПУ(о) и их фракцию в Верховной Раде, отдав тем самым свое реноме на службу откровенным коррупционерам и, как было ясно уже тогда, российским агентам в украинской политике. А с другой стороны, уже под конец жизни назначенный президентом Зеленским в Трехстороннюю контактную группу по «урегулированию» ситуации с «ДНР» и «ЛНР», он показал себя вполне последовательным поборником украинских интересов.
В феномене Кравчука — если здесь вообще целесообразно говорить о феномене — интересно не столько то, как он влиял на эпоху, сколько то, представителем какой эпохи он был. Смерть первого президента, о которой стало известно вечером 10 мая, породила не только одни лишь хвалебные или, наоборот, резко критические отзывы. Очень многие обозреватели и «лидеры мнений» указывают, что вчерашнего партагитатора избрали президентом независимой Украины сами же украинцы. Не Кравчук (или кто-то) сделал нас такими, какими мы были в далеких 90-х: нет, это мы «создали» Кравчука.
Безусловно, так оно и есть. Однако не факт, что это нужно ставить себе в вину. Ведь вчерашний партагитатор почему-то вынужден был превратиться в сторонника независимости!
Более того, этот курс продолжил и его преемник. Леонид Кучма пришел к власти не только на острой критике Кравчука за социально-экономические провалы, но и на полностью пророссийской риторике. Но уже на второй срок Кучма пойдет (и победит) в образе «государственника», в противоположность коммунисту Петру Симоненко.
В «братских» россии и, к сожалению, Беларуси в это же время будет совершенно противоположный процесс реставрации. А вот у нас этого не вышло.
Собственно, сама критика Кравчука за то, что было приемлемо для нас же самих тридцать лет назад, показывает, насколько изменились Украина и украинцы. Развернуть все назад совершенно невозможно. Как невозможно воскреснуть из мертвых.
Автор: Александр Михельсон