Литовский: язык-изобретатель

Ксения Туркова

«Громадское» продолжает спецпроект «Языки. Независимость». Это серия репортажей том, как развивались национальные языки после распада СССР. Главный герой этого материала— литовский язык. Многие называют его самым древним напланете: литовский максимально близок кпраиндоевропейскому.

Новчем-то литовский исамый современный. Здесь есть Госкомиссия поязыку, спомощью которой вязыке появляются новые слова— аналоги английских. Журналисты Громадского узнали о«селфи» по-литовски, штрафах заошибки, языковых квотах вмедиа иотом, почему жить вЛитве иневыучить литовский— невозможно.

Если гулять поулицам Вильнюса ичитать названия улиц, может показаться, что немного знаешь литовский. Вот, например, улица Стиклю (Stiklių) вСтаром городе, тоесть Стекольная. Мыпьем здесь кофе сжурналистом Натальей Фроловой, которая недавно переехала вВильнюс изМосквы.

Она уже говорит по-литовски, нопризнается: для нее самой этот язык— интереснейший квест, который она проходит везде— вкафе, наулицах, вмагазине. Влитовском delnas Наталья узнает ладонь (длань), вpirštinės (перчатках)— встречает знакомое «перст, палец».

Вильнюс, ЛитваФото: Громадское

Сразу после переезда Наталья пошла учить литовский на бесплатные курсы, их организует комиссия по литовскому языку. Это курсы для граждан третьих стран, которые приезжают в Литву. Учишься несколько семестров, сдаешь экзамен и получаешь аттестат, который позволяет устроиться на работу. Наталья заметила: ходят на такие курсы в основном женщины.

«Издвенадцати человек десять будет женщини, может быть, двое мужчин. И, как правило, эти двое мужчин очень редко приходят. Просто чаще всего мужчина работает, аженщина сидит сребенком. Апотом мужчина приходит домой исидит сребенком, аженщина бежит накурсы. Вот такой получается феномен: учат язык восновном женщины».

Сама среда, пословам Натальи, ипомогает, инепомогает учить литовский. Содной стороны, киностранцам, которые его учат, литовцы относятся сбольшой благодарностью. Наталья рассказывает, что иногда после второй-третьей фразы вмагазине добавляет: «Выпростите, яговорю сошибками, ятолько учу литовский. Янедавно приехала». Авответ слышит: «Нет-нет, чтовы. Выочень хорошо говорили по-литовски. Пожалуйста, продолжайте. Ноесли нужно, мыперейдем нарусский». Сдругой— часто нарусский переходят как раз неспрашивая, просто потому, что так легче: «Тыприходишь вмагазин, тыговоришь продавщице: «Дайте мне вот этот кусок мяса» или что-то еще, итыэто говоришь снеочень хорошим литовским произношением, иона это слышит, конечно, иговорит: «А, по-русски давайте!»— итутже переходит нарусский язык, потому что ейнеинтересно тебя учить литовскому».

Дети Натальи ходят в русскоязычную школу — Пушкинскую.Но даже в ней обучение устроено так, что не выучить государственный язык невозможно. Директор Елена Журавская рассказывает: сейчас у них заканчивает десятый класс ученица из Казахстана, она приехала в Литву всего два года назад, не имея никакого представления о языке, а сейчас говорит абсолютно свободно.

Сохранить язык семьи и при этом отлично знать государственный — эту задачу Литва решала все 26 лет независимости. Все это время в школах национальных меньшинств (русских, польских, белорусских) постепенно увеличивалась доля литовского: сначала два часа в неделю, потом три, четыре, пять. Кроме того, некоторые темы, связанные с историей или географией, преподают именно на литовском.

ПушкинскаягимназияВильнюсаФото: Громадское

«Тетради для упражнений восновном повсем предметам налитовском языке, что тоже неплохо. Это дает возможность слышать предмет народном языке, ауже практиковаться налитовском. Намой взгляд, создаются все условия для функционального принятия этого языка,— говорит Елена Журавска идобавляет: —Оязыке здесь действительно заботятся, это делает честь государству».

Изменения завремя независимости Литвы произошли нетолько вобразовании, ноивмедиапространстве. В1995 году вбыл принят «Закон огосударственном языке». Одна изего статей касается именно медиа: «Аудиовизуальные программы, кинофильмы, демонстрируемые публично вЛитве, должны переводиться нагосударственный язык или показываться ссубтитрами налитовском языке». Сейчас так ипроисходит: даже если нателевидение или радио приходит гость, язык которого (как можно предположить) понятен аудитории, его все равно переводят или накладывают субтитры.

Правда, проблему зависимости части литовской аудитории отроссийского телепродукта это нерешает, говорит главный редактор русской службы новостного портала DELFI Олег Ерофеев: «Рынок унас небольшой, аконкуренция большая, выживать нужно, ивсегда есть соблазн взять какую-нибудь дешевую передачу российского производства или какой-нибудь сериал, запустить его насвоем канале (ститрами или озвучкой) итаким образом зарабатывать наэтом деньги».

Редакцияпортала DELFIФото: Громадское

После событий вУкраине овлиянии российского телевидения, пропаганде иинформационных войнах тут говорят много, нопередачи все равно транслируют, отмечает Ерофеев. Поего словам, недавно эксперты проанализировали сетку вещания литовских каналов исудивлением обнаружили: российских сериалов ипрограмм стало больше, чем до2014 года ианнексии Крыма. Получается, что языковой вопрос вмедиапространстве решить можно, носпроблемой информационного влияния это справиться невсегда помогает.

«Закон огосударственном языке Литвы» регламентирует нетолько само присутствие языка вразных сферах, ноиего правильность. Вэтом документе есть целый раздел, посвященный грамотности. «Средства общественной информации,— сказано там,— обязаны соблюдать нормы правильного литовского языка. Все публичные надписи должны быть правильными».

Так что ошибка, например, внаружной рекламе наулице Вильнюса— это нарушение закона. Жители могут даже пожаловаться— обратиться вязыковую инспекцию, которая следит засоблюдением закона. Орфографическая полиция здесь нефигура речи инемечта граммар-наци, ареальность.

Аеще вЛитве есть свой «языковой парламент». Именно так называет Комиссию погосударственному языку Литвы еепредседатель Дайва Вайшнене. Комиссия— это экспертный орган. Она разрабатывает рекомендации повопросам языковой политики икодификациии, посути, выступает вроли советника кабинета министров. Всего вкомиссии 17человек. Восновном это люди науки: филологи, лингвисты, специалисты изисследовательских институтов.

Пословам Дайва Вайшнене, каждый день ееколлеги получают около двух тысяч обращений, связанных сязыковыми вопросами.«Заведует» комиссия иБанком терминов— это специальный перечень слов, которые можно использовать вовсех законодательных актах идокументах. «Мысотрудничаем синститутамиЕС, спереводчиками вЕвропейской комиссии, Европейском совете, Европейском парламенте. Мыработаем попринципу „одного окна“. Кнам могут обращаться кнам, спрашивать обиспользовании того или иного термина, ивообще задавать любые вопросы оязыке, амывсегда даем ответ»,— поясняет Дайва Вайшнене.

Новые слова для новых явлений— тоже епархия Госкомиссии поязыку. Своеобразное импортозамещение: комиссия советуется соспециалистами вразных сферах, которые помогают придумывать литовские аналоги англоязычных слов, ирекомендует эти слова обществу. Что-то приживается, ачто-то неочень. ВЛитве есть даже свой аналог интернациональному слову «селфи»— по-литовски это слово звучит примерно как «асмануки». Значение тоже самое— снимок самого себя. Глава языковой комиссии Дайва Вайшнене уверена, что слово пойдет внарод:

«Собственно, это слово было впервые придумано ииспользовано кем-то измедийщиков, получило распространение— итолько тогда его подхватили лингвисты. Мысказали, что это слово действительно подходит. Ядумаю, оно приживется, будет использоваться иукоренится влитовском языке, ведь унас, например, есть свой литовский термин идля слова «новости», который тоже придумали медийщики икоторый активно используется».

Литовцы рекомендации комиссии время отвремени критикуют. Политолог Витис Юрконис, скоторым мыгуляем поулицам Старого города, рассказывает, как однажды комиссия предложила литовский аналог привычному всем слову «троллейбус». Нонеологизм неприжился.

«Знаете, как говорят: добавляйте «ас»— иполучится литовский язык. Baras, restoranas, troleibusas итак далее. Ивот была попытка troleibusas поменять наvelabroukis. Тоесть люди всегда, десятилетиями говорили troleibusas, ипочему-то нужно сейчас говорить по-другому. Про комиссию говорят: что там они еще придумают— как называть attachment? Иуже некоторые всреде айти привыкают кодному или другому слову, апотом комиссия приходит иговорит: «Вот так должно быть!». Почему? Как?»— спрашивает Юрконис.

Пословам Юркониса, языковой вопрос винформационном пространстве Литвы возникает довольно часто. Ичаще всего онсвязан сотношениями Литвы иПольши. Если попросить жителя Вильнюса назвать главную языковую проблему сейчас, наверняка услышишь о«вопросе дубль-вэ (W)». Представители польского меньшинства, втом числе ичерез суды, добиваются написания своих фамилий через буквуW, которой нет влитовском алфавите. Вопрос уже давно стал политическим. Варшава настаивает, Вильнюс сопротивляется, ирешить проблему окончательно никак неудается. «Это, содной стороны, «домашнее задание», которое Литва должна сделать, сдругой— этим очень манипулируют партии польских меньшинств. Больше всего этим вопросом занимаются две партии— это литовские консерваторы ипартия местных поляков»,— говорит Юрконис.

А пока в парламенте дискутируют, жители Литвы решают проблему в частном порядке. В феврале 2016 год гражданка Литвы Мигле Вантенс выиграла судебный процесс по делу о написании фамилии. Вильнюсский ЗАГС вписал в свидетельство о браке фамилию Wantens.

Закон онаписании фамилий вЛитве— настоящий языковой «долгострой». Договориться немогут уже больше 10лет. «Живем черт знает как без этих правил!»— вздыхает доцент кафедры литовского языка Вильнюсского университета Антанас Сметона, открывая нам дверь накафедру.

ВильнюсскийуниверситетФото: Громадское

Антанас Сметона говорит, что языковые темы тут, вЛитве, одни изсамых обсуждаемых. Причем обычные носители языка, как правило, оказываются консервативнее лингвистов ивсегда находят откого (или отчего) защищать язык. «Есть три типа людей поотношению кязыку: один тип людей— ябы ихназвал неточто пуристами... Чистоплотники, вот так можно сказать! —рассуждает Сметона. —Они думают, что язык— это наследие наподобие лаптей. Ноони непонимают, что лапти, изба— это все прошло, имысегодня ими все равно непользуемся. Сязыком так нельзя».

Представителей второй группы Сметона называет космополитами. Они говорят: «Нукчерту все это! Давайте все перейдем наанглийский ибудем рады». Это было ипри Советском Союзе, вспоминает филолог: «Орусский, великий имогучий»— ивперед!»Сметона считает: столкновение этих двух групп рождает нетолько искры дискуссий, ноинездоровое отношение кязыку. Авот третья группа— этоте, кто понимает, что язык— это инструмент иондолжен соответствовать обществу. «Или онбудет соответствовать, или его просто заменят. Другого недано»,— говорит ученый.

Слабое место современного литовского, считаетон, это язык науки. Литовские ученые пишут вмеждународные издания наанглийском, алитовскому остается мало места.

Сам Антанас Сметона признается, что еще 30лет назад говорил по-русски абсолютно чисто, асейчас появился акцент. Русский уходит, иего место всовременной Литве постепенно занимает английский. Так что литовскому снова нельзя «расслабляться»— надо стремиться сохранить языковую независимость.

Главное, говорят ученые, специалисты изязыковой комиссии ипростые литовцы— действовать спокойно, ничего ненавязывая.

«Думаю, что впринципе все, что случилось заэти 25-28лет,— это правильно, ивсе так идолжно было быть. Нельзя ничего делать диктаторски. Наш закон огосударственном языке иего сфера действия— это официальное общение, официальный язык. Никогда нивкаком законе несказано, что люди между собой должны разговаривать так или иначе. Влюбом государстве так идолжно быть»,— подытоживает Антанас Сметона ипосле интервью проводит для нас экскурсию поуниверситету, вкоридорах ипереходах которого можно запутаться, как вХогвартсе.

«Знаете, что blogas по-литовски «плохой?» —спрашивает оннас. —Это отславянского слова «благой», такой перевертыш». Литовский— это иправда интереснейший квест.