Минская припарка от войны. Кто под дулом дипломатического оружия?
Что такое Минские соглашения, хорошо знают только 11% наших граждан. Договоренности, призванные остановить войну на Донбассе, постигла странная судьба: в международном измерении они служат для исполнения ритуалов, во внутреннем стали инструментом политической борьбы. Впрочем, через семь лет после подписания второго пакета Минск снова оказались у всех на устах. Чтобы понять, что из этого может получиться, вспомним, как это было.
От иловайских степей до дворца Лукашенко
18 августа 2014 года украинские регулярные и добровольческие подразделения начали операцию по освобождению Иловайска. Это должно было стать не только важной вехой на пути выхода правительственных сил к украинско-российской границе: Иловайск также является ключом к важнейшей железной дороге, соединяющей Донбасс с территорией РФ.
В ночь на 24 августа ситуация резко изменилась не в пользу Украины: на территорию Донбасса зашли оснащенные значительным количеством артиллерии подразделения российских вооруженных сил. Реактивная и ствольная артиллерия работала и через границу — с российской стороны. Все это вместе с дезориентацией командования и нехваткой координации и взаимоподдержки между разными военными и добровольческими соединениями это привело к так называемому Иловайскому котлу.
Уже 25 августа в Минске состоялись переговоры президента Украины Петра Порошенко с российским президентом Владимиром Путиным. Вопреки распространенным впоследствии мифам, это была не внезапная, а заранее запланированная встреча. Она должна была быть посвящена давлению на Киев, чтобы тот отказался от торговой ассоциации Украины с Евросоюзом (напомним, именно политическое и экономическое давление Москвы с целью сорвать Ассоциацию стало «спусковым крючком» Революции достоинства).
Но, конечно, главной темой переговоров стало другое. Именно поэтому во время разговора Порошенко и Путина присутствовала тогдашняя глава дипломатии ЕС Кэтрин Эштон, назвавшая общение «откровенным, но положительным». Именно там и тогда эти трое политиков договорились провести в ближайшее время в том же Минске встречу рабочей группы в формате Украина — Россия — ОБСЕ, чтобы попытаться найти выход из кризиса на Донбассе. Позже это станет трехсторонней контактной группой, она же — Минская группа.
Интересно, что Александр Лукашенко, в отличие от всех других участников встречи, после переговоров был совсем не оптимистичным: «К сожалению, ситуация в Украине зашла так далеко, что никакие договоренности на политическом уровне не приведут к ее решению».
«Российская делегация традиционно опоздала. Они ввалились в мраморные хоромы, их дорогие костюмы и брендовые портфели были перевязаны георгиевскими лентами, — 5 лет спустя написала народный депутат и представительница Украины в ТКГ Ирина Геращенко. – Атмосфера была настолько наэлектризована, что, казалось, их колорадки сейчас загорятся от наших взглядов. Во время многочасового тяжелого разговора у всей делегации разрывались телефоны — звонили военные, в Иловайске россияне расстреливали наших воинов. Порошенко потребовал прекратить убийство, дать нашим военным коридор. Россияне пообещали...»
Впрочем, еще перед переговорами Порошенко и Путин, позируя перед камерами, пожали друг другу руки. Впоследствии это фото будут широко использовать политические оппоненты пятого президента Украины.
От перемирия до закона об «особом статусе»
Буквально в течение двух суток после этих переговоров военное поражение Украины стало очевидным всем. Вступление в игру российской армии привело к деблокированию Луганска (к тому времени украинские силы уже почти разъединили Луганск и Донецк, которые планировали осаждать, отрезав их и от российской границы). Наступлением на Новоазовск россияне отбили уже очищенную от боевиков полосу азовского побережья.
Резервов и ресурсов для срочного спасения ситуации в стране не было. На таком фоне и состоялось 5 сентября подписание первых Минских соглашений.
Нередко утверждают, что автором или как минимум инициатором соглашений в их окончательной форме был лично Порошенко. Это ошибочное утверждение происходит от того, что еще со встречи в Минске 25 августа тогдашний украинский президент неоднократно говорил о своем «мирном плане» как об основе для прекращения боев.
Но тогда речь шла о другом плане, который предлагался в совсем других условиях. Для его выполнения Киев еще 20 июня объявил одностороннее прекращение огня, которое длилось 10 дней. Однако за это время наши потери составили 27 погибших и более 60 раненых, и 1 июля штаб АТО заявил о возобновлении боевых действий.
В результате были освобождены Славянск, Краматорск, Северодонецк, Дружковка, Артемовск (ныне Бахмут) и другие города. Добробаты вышли на окраины Луганска. В то же время боевики из Славянска по предоставленному Киевом коридором перешли в Донецк и взяли главный город Донбасса под контроль.
Интересно, что накануне подписания Минска-1 свой мирный план предлагал и Путин — но тогда же он отметил, что в принципе согласен и с «планом Порошенко».
5 сентября посол ЕС Хайди Тальявини, уполномоченный Киева, экс-президент Леонид Кучма и уполномоченный Москвы, посол РФ в Украине Михаил Зурабов подписали в Минске Протокол, под которым также поставили подписи тогдашние главари донецких и луганских боевиков 31 августа 2018 года Захарченко был убит в Донецке. Плотницкий в ноябре 2017 года был отстранен от власти Луганске. Он бежал в Россию, где, по данным российской прессы, попал в тюрьму по обвинению в краже российских денег, предназначенных для «ЛНР».Александр Захарченко и Игорь Плотницкий. Последние двое подписались только фамилиями, никаких должностей или званий указано не было.
Протокол содержит такие пункты, как немедленное прекращение огня, принятие закона об «особом статусе» подконтрольных боевикам районов и проведение выборов по этому закону, обмен пленных «всех на всех» и т.д. Достаточно абстрактный список без указания на очередность реализации договоренностей нуждался в детализации. 19 сентября там же в Минске был подписан Меморандум о выполнении упомянутого Протокола. Но из 9 пунктов документа полностью выполнили только один — о создании мониторинговой миссии ОБСЕ, которая, впрочем, сразу начала сталкиваться с преградами в своей деятельности.
От Бенувиля до Дебальцево
Сегодня словосочетание «нормандская четверка» четко ассоциируется с Минскими соглашениями. Но так было не всегда. Петр Порошенко, Владимир Путин, французский президент Франсуа Олланд и канцлер Германии Ангела Меркель впервые встретились с целью урегулирования «конфликта на Донбассе» еще 6 июня 2014 года. Произошло это во французском городке Бенувиль на территории Нормандии — так и возник термин о «четверке», сначала чисто журналистский.
Одним из последствий этой встречи было появление вышеупомянутого «мирного плана Порошенко» с перемирием 20-30 июня 2014-го. А после подписания «Минска» история повторилась: одностороннее прекращение огня было непродолжительным, поскольку в течение октября боевики атаковали 32-й блокпост, (который ВСУ пришлось оставить в ночь на 28 октября), после чего развернулась битва за Донецкий аэропорт.
После отхода из ДАП в прессу попали тайные карты разграничения согласно договоренностям от 5 сентября, и оказалось, что аэропорт должны были сдать противнику еще тогда. По информации автора, полученной от источников как во власти и военных структурах, так и среди добровольцев, часть бойцов из добровольческих формирований отказалась покидать ДАП, а политическое руководство страны не решилось отдать военному командованию официальный публичный приказ.
16 сентября 2014 года Верховная Рада приняла закон «Об особом порядке местного самоуправления в отдельных районах Донецкой и Луганской областей» (так называемый «Закон об особом статусе»). Документ в целом предусматривал реализацию Минских договоренностей и имел срок действия до 31 декабря 2017 года.
Впрочем, ст. 10 закона содержала нюанс: она назначала на 7 декабря 2014 года выборы местных советов и глав всех уровней в ОРДЛО. Таким образом, Киев делал заявку на то, что самое весомое слово принадлежит ему. Такой «особый статус» не устроил Россию и ее приверженцев на Донбассе. 4 ноября в «ДНР» и «ЛНР» состоялись «всеобщие выборы», не признанные Украиной и миром. Реализация закона отодвинулась на неопределенный срок.
В то время боевики подошли вплотную к Дебальцево — мощному железнодорожному узлу, принципиально важному для сообщения между Донецком и Луганском. Украинские силы в городе оказались под угрозой окружения.
Именно в этих условиях 11-12 февраля «нормандская четверка» согласовала «Комплекс мер по выполнению Минского протокола», вошедший в историю как «Минск-2».
В начале февраля 2015 года Ангела Меркель и Франсуа Олланд посетили Киев и Москву, а сама встреча «Нормандии» состоялась все в том же Минске. Переговоры продолжались рекордные 16 часов. Участники выходили только поговорить по телефону (Путин), зарядить телефон (Меркель) и покурить (министр иностранных дел РФ Лавров). В опубликованных в 2018 году воспоминаниях французский экс-президент предположил, что Путин умышленно затягивал переговоры, чтобы завершилось окружение Дебальцево.
17 февраля Совет Безопасности ООН резолюцией №2202 одобрил «Минск-2». В это же время боевики наступали на Дебальцево, откуда с боями отходили украинские войска. Таким образом, соглашение с самого начала было нарушено уже в самом первом пункте — о немедленном и всеобъемлющем прекращении огня с 00 час. 00 мин. 15 февраля.
Атаки на новые рубежи обороны ВСУ вдоль реки Лугань продолжались до 21 февраля, но сдвинуть фронт еще дальше противник не смог.
Кроме того, так и не произошло предусмотренного «Минском-2» обмена пленных по принципу «всех на всех».
От взрывов под Дебальцево до взрыва на Площади Конституции
17 марта 2015 года Верховная Рада во исполнение п. 4 обновленных соглашений приняла поправки к «закону об особом статусе», которым определила границы оккупированных территорий. Вместе с тем депутаты с подачи Порошенко дополнили закон новой поправкой. В соответствии с ней, выборы на оккупированных территориях должны были проходить только на украинских условиях: с участием зарегистрированных Минюстом партий, под контролем ЦИК, под защитой МВД, с допуском национальных СМИ.
То есть отныне «особый статус» оккупированных территорий мог вступить в силу только после проведения выборов, которые опять-таки могли состояться только после фактического возвращения российского прокси-образования под полный контроль Киева. По сути, Порошенко заблокировал исполнение «Минска-2» на законодательном уровне. Вишенка на торте: закон, действие которого ежегодно продлевается, и сегодня содержит норму о проведении выборов... 7 декабря 2014 года.
Между тем, Россия сосредоточила усилия на исполнении другого пункта «Минска-2» — об имплементации «особого статуса» в Конституцию Украины. В то время этот подход разделяли не только Германия и Франция, но и администрация тогдашнего президента США Барака Обамы.
В июле 2015 года президент Порошенко направил в Верховную Раду соответствующие конституционные поправки. 31 августа депутаты с жаркими спорами и потасовками приняли их в первом чтении. Споры вызывал не только «особый статус»: разные политические силы боролись за и против концепции децентрализации власти, продвигаемой Порошенко (см. стенограмму заседания).
В это же время в толпе, собравшейся на акцию протеста на Площади Конституции перед зданием Рады, взорвалась граната РГО, унеся жизни четырех нацгвардейцев.
На второе чтение поправки не выносились.
Через несколько дней Порошенко заявил, что хотел бы «не продлевать» действие соглашений.
А новый президент Владимир Зеленский в октябре 2020 года в интервью BBC HARDTalk сказал: «Все знают — и госпожа Меркель, и господин Путин, я ему неоднократно открыто говорил... изменения Конституции — те, которые они хотят — они сегодня невозможны».
От Штайнмайера до Ермака
Тема «Минска» снова актуализировалась в 2019 году, после смены президента Украины и внеочередных выборов Рады, впервые в истории давших стране пропрезидентское монобольшинство в парламенте.
Еще 28 ноября 2015 года тогдашние главы МИД Германии и Франции Франк-Вальтер Штайнмайер и Лоран Фабиус направили своим коллегам Сергею Лаврову (РФ) и Павлу Климкину (Украина) письмо с предложениями о реализации Минских соглашений. В настоящее время эти предложения известны как «формула Штайнмайера».
1 октября 2019 года представители Украины, России и ОБСЕ в ТКГ (тогда ими были Леонид Кучма, Борис Грызлов и Мартин Сайдик) подписали соответствующий документ. Он предусматривает принятие нового закона об «особом статусе», который носил бы временный характер, но стал бы постоянным после проведения в ОРДЛО признанных Киевом и ОБСЕ местных выборов.
Президент Зеленский в тот же день созвал специальный брифинг, на котором заверил, что никаких выборов в ОРДЛО не будет без возврата контроля над границей, вывода российских войск и разоружения боевиков. Однако в тексте «формулы» обо всем этом нет ни слова, поэтому подписание документа повлекло за собой серию протестных акций в Киеве и обращений местных советов.
В результате этого или нет, но обещанный тогда президентом Зеленским новый закон об «особом статусе» не принят до сих пор. Хотя на саммите «Нормандского формата» 9 декабря 2019 года в Париже «формулу Штайнмайера» одобрили уже лично лидеры Украины, России, Франции и Германии.
С тех пор и до недавнего времени Москва от встреч в «Нормандском формате» отказывалась. Только 26 января этого года в резиденции французского президента Эмманюэля Макрона состоялась встреча на уровне советников, на которой Украину представлял глава Офиса президента Андрей Ермак. Но ее единственным официальным результатом стала договоренность о предстоящей встрече — 9 или 10 февраля в Берлине.
Если эта встреча состоится, то это будет практически в седьмую годовщину «Минска-2». Но при совсем другой международной и внутренней обстановке.
Бесконечная история
С самого начала Минские соглашения рассматривались Киевом, Москвой и Западом по-разному. Для украинских президентов — и предыдущего и действующего — эти договоренности всегда были лишь тактическими маневрами. При Порошенко соглашения подписывались после военных поражений, но никогда не выполнялись по стратегическим параметрам.
Не выполняются и при Зеленском, который, однако, пытается обратить как «Минск», так и «Нормандию» в свою пользу, постоянно акцентируя внимание на инициативах по прекращению огня, разведению войск и освобождению пленных.
К счастью, сегодня в этом Украине способствуют новая политика США в Европе, смена власти в Германии и, в общем-то, неожиданное единение Запада в дипломатическом противостоянии Путину. Похоже, российский вождь со своими требованиями вроде «вернуть НАТО в пределы 1997 года» откусил больше, чем может проглотить — и Киеву грех этим не воспользоваться.
При этом ритуальные заявления в преданности «Минску» при Зеленском остаются не менее обязательными, чем были при Порошенко. Ничего удивительного: именно к этим соглашениям привязаны нынешние западные санкции против Москвы.
В то же время во внутриукраинской политической борьбе «Минск» является своего рода пропагандистским кнутом, которым хлещут друг друга сторонники нынешнего и предыдущего президентов. Если сторонники Зеленского обвиняют Порошенко в подписании «капитулянтских» соглашений, то приверженцы Порошенко напоминают Зеленскому о формуле Штайнмайера.
В целом же, согласно опросу, 54% украинцев выступают за пересмотр Минских соглашений, а 21% — за полный отказ от них. Безоговорочно поддерживают выполнение соглашений Украиной только 12%.
Очевидно одно: реальным доводом в пользу имплементации «Минска» в редакции Москвы сегодня может быть только победоносная для России военная операция. На которую Путин все еще не решается.
Автор: Александр Михельсон