«Мы инвестируем в украинские сериалы, которыми наполним телевидение», — министр культуры о будущем отечественного кино
За 2018 год было снято около 18 полнометражных украинских кинолент, на которые Госкино выделило более 190 млн гривен ($7 млн). В то же время только три отечественных фильма смогли окупиться, два из которых вообще не финансировались государством. Жанр кинолент: от научной фантастики до романтической комедии.
Большинство этих фильмов не заинтересовали массового украинского зрителя. Зато некоторые претендовали на серьезные награды. Фильм «Донбасс» Сергея Лозницы получил приз жюри на Каннском кинофестивале в программе «Особый взгляд» и попал в лонг-лист Оскара. А премьера фильма Марыси Никитюк «Когда падают деревья», который провалился в Украине, состоялась на 68-м Берлинском международном кинофестивале.
О развитии украинского кино, его современном состоянии, о границе между патриотическим кино и контентом — читайте в интервью с министром культуры Украины Евгением Нищуком.
Что для вас значит патриотическое кино?
Это полный цикл производства украинского кинематографа: с украинским продюсером, сценаристом, режиссером и актерами в главных ролях. К этому процессу мы относимся очень осторожно, ведь реакция на программу развития патриотического кино разная. С другой стороны, никаких критериев, которые определяли бы, каким именно оно должно быть, тоже не существует. Поэтому определю так: это современные, исторические или любые другие сюжеты, к рассказыванию которых привлечены наши специалисты.
В Украине десятилетиями уничтожали производство национального кинематографа. Советская власть сдерживала его возрождение, еще с начала 1970-х. Ведь поэтическое украинское кино действительно было опасным для ее существования. У нас были великие творцы: Иван Миколайчук, Константин Степанков и другие гении. Когда я был студентом, я имел честь сниматься с представителями этой плеяды — вот тогда впервые и услышал: «Малый, знаешь, почему так произошло с Иваном, почему меня так все ломает? Потому что нам больно! Мы снимались в 5-10 фильмах в год, а теперь ни в одном...» Этих мастеров системно выжимали из профессии!
Какие темы должно затрагивать современное патриотическое кино?
Нет никаких ограничений. К сожалению, еще недавно много исторических тем находились или под грифом «запрещено», или искусственно искажались. Но сейчас возникает насущная необходимость рассказать настоящую историю о Крутах, о Конотопской битве, причем рассказать на языке кино. А то, что в обществе созрел реальный спрос на современного украинского героя-легенду, доказали фильмы «Киборги», «Позывной „Бандерас“», «Донбасс»... Что понятно для этих чувствительных времен войны с Россией.
Эта тема очень болезненная, люди берегут нервы и психику, поэтому не всегда готовы массово идти на фильм о войне. Поэтому, если речь идет о кассовых сборах, то больше всего собирает украинское комедийное кино... Кстати, я не вмешиваюсь в работу государственной комиссии по вопросам кинематографии, однако мне было странно услышать, что якобы лента «Дзидзьо. Первый раз» не патриотическая. Меня это очень возмутило. Я считаю этот фильм, а также другие комедии современного формата, которые собирают деньги, очень патриотическими.
Если фиксировать для истории кино, когда мы вернулись к профессиональному подходу в его производстве? Какую дату будем считать отсчетной?
Если объективно, до Революции Достоинства наблюдался полный развал украинского кинопроизводства. На него выделялось 24 млн гривен ($899 тыс.). При стоимости качественного продукта это практически один-два фильма в год.
«Железная сотня» (2005) и «Владыка Андрей» (2008) Олеся Янчука — это была отдушина, глоток воздуха во времена, когда кино в Украине вообще не снимали. Они сделаны за счет частных средств Аскольда Лозинского, диаспоры США, Канады, Австралии.
Отношение к финансированию индустрии изменилось после революции. Параллельно произошло восстановление Госкино, хотя возникали дискуссии, нужно ли оно вообще. Мы провели конкурс, в котором победил Филипп Ильенко. Тогда же впервые удалось увеличить финансирование, объемы которого, начиная с 2016-го, год за годом растут. Сейчас мы вкладываем уже более 1 млрд гривен ($37,4 млн)!
Отдельно действует программа президентской поддержки молодых кинорежиссеров и ее зарубежный аналог «Креативная Европа». С недавних пор мы получаем помощь еще и от европейской программы поддержки кинематографа с опцией софинансирования за счет денег ЕС. С рядом стран подписано соглашение о копродукции, что дает возможность осуществлять совместные проекты. В июле готовимся документально закрепить такую же договоренность с Канадой, уже есть соглашение с Израилем.
Интерес к сотрудничеству и инвестированию в Одесскую киностудию проявили норвежцы, киностудией Довженко интересуются французы. Взаимодействие возможно и должно происходить во всех сферах. К слову, в программе «Берлинале» в этом году демонстрировался фильм «Мистер Джонс» Агнешки Холланд — у нас он выйдет в конце ноября и будет называться «Гарет Джонс». Это украинские, польские, британские и бельгийские деньги.
Нам также надо разрабатывать и вводить новые формы обучения. Приглашать лучших специалистов, чтобы они проводили лекции, видео-мастер-классы. Нашим студентам крайне необходимы новые знания и знакомство с передовым опытом современного киномира.
Исторические ленты советской Украины — такие, как «Щорс» или «Богдан Хмельницкий», — можно считать национальным кино?
Да. К примеру, я еще ребенком смотрел «Высокий перевал» (1981, реж. Владимир Денисенко), фильм о Карпатах, войне, УПА, и он вроде бы был на стороне советской власти, но там были спрятаны такие вещи, которые расшифровывались не сразу. Так же и «Вавилон ХХ» Миколайчука.
Конечно, и Александр Довженко, и Игорь Савченко в упомянутых вами работах тоже проводили определенные идеи, закладывая их хитро и художественно. Мне кажется, Довженко вряд ли снимал кино именно о Щорсе. Скорее, для него это была возможность сказать об этой земле что-то, что ему болело. В те времена это было национальное кино.
Ко мне недавно приехали друзья из Китая, привезли диск с фильмом «Овод» (1980, реж. Николай Мащенко), снятым на киностудии Довженко. Его сделали здесь — Китай вложил деньги, а наши актеры участвовали в проекте. Интересно, что в КНР этот фильм так и не вышел. Наверное, что-то такое там было заложено, что они почувствовали.
Наша цель — восстановление поэтического кино, которое творили великие наши художники.
Патриотизм от пропаганды отделяет очень тонкая грань. На ваш взгляд, где она?
Когда художник предлагает собственный взгляд на исторические события или события настоящего, не навязывая своего мнения, когда человек сам решает, какой герой близок ему — это нормально.
Методы пропаганды — это когда раз за разом создаются условные образы вымышленных героев, когда модель поведения диктуется обществу. Эти вещи для нас недопустимы. Я очень чувствителен к такому искажению, я против него.
Современному украинскому кино вряд ли можно предъявлять что-то такое. Фильмы, которые вышли по текстам-бестселлерам вроде «Ворошиловграда» Сергея Жадана, на мой взгляд, несовместимы даже с понятием пропаганды. Наоборот, они наполнены смелостью, и некоторых эта откровенность может шокировать. В частности, в фильме «Дикое поле» (2018, реж. Ярослав Лодыгин) изображено реальное положение дел — именно в этом, конкретном времени.
Да, иногда мы сталкиваемся с разрушительной критикой. Многое пришлось выслушать по «Крутам», кто-то воспринял «Гуцулку Ксению», кто-то — нет...
На одном из последних премьерных показов я предположил, что, может, и в этот раз придется услышать не очень приятные вещи. Но еще три года назад у нас вообще не было, что критиковать. Поэтому я убежден, что количество обязательно перейдет в качество.
Возвращаясь к фильму «Круты. 1918», относительно которого было много надежд. Ленту финансово поддержало Министерство культуры и Госкино, однако качество, актерский состав и основные посылы — многие критиковали это все. Казалось, что что фильм сделали на скорую руку, чтобы как можно быстрее показать зрителю. На ваш взгляд, это качественное кино?
Я не могу быть объективным, тем более выступать критиком. Как действующий министр я должен быть равным по отношению ко всем. И поэтому практически всех искренне поддерживаю. В других условиях мы с вами могли бы очень подробно и профессионально разобрать любой фильм. Но пока с моей стороны это будет выглядеть некорректно и неуместно.
У ленты «Круты. 1918» были определенные артовые особенности. Я еще студентом мечтал об этой теме. Легенда героев Крут — это легенда Небесной сотни, легенда ребят, которые защищают нас на востоке. Она очень нужна. Сама тема не исчерпана. Но были ожидания, что это должно быть такое мясо и рвение, после которого сразу пойдешь воевать... Актеры там замечательные, операторская работа, картинка — на должном уровне. Недостатки? Ну, сценарный цех мы уже упоминали, это сказывается.
На этом этапе патриотизм важнее качества?
Никоим образом. Мы должны стремиться к максимальному качеству, потому что нельзя терять смысл темы, которую поднимаешь, берясь за производство того или иного фильма. А профессионализм — это одновременно готовность к серьезному и ответственному разговору со зрителем. Запрос на него чрезвычайный, ответственность еще больше, ведь это ответственность перед обществом.
Каков потенциал экспорта украинского кино?
Мы будем решать задачи по мере движения. В части артового направления Украина довольно успешна. В 2014 году мы сняли «Племя», потом вышел «Донбасс». Эти произведения понятны для массового зрителя, независимо от того, кто где родился. Их проблематика знакома любому.
Возьмем фильм «Поводырь» Олеся Санина — историю о кобзарях, которых в 1932-33-х годах расстреляли в Харькове. Это — тот фильм, та история, которую понимаем мы, бурные эмоции она вызывает прежде всего у нас. На «Оскаре» или другом крупном кинофестивале «продать» «Поводыря» сложнее, потому что это рассказ хоть и об ужасном, но все же о локальном событии.
Можно ли с подобными сюжетами выходить в массовый экспортный формат? Наверное, да. Как пример — «Захар Беркут» Ахтема Сеитаблаева, к которому уже привлечены голливудские звезды. Этот фильм должен выйти в октябре, его будут показывать в Испании, и это голливудский стиль. Легенда об украинской истории, которая рассказывается методами популярного кино.
Мы стремимся выйти на международный рынок, говоря о своем. А нам уже есть, к кому обращаться. В США, Великобритании, Польше, Италии, в других странах живут миллионы наших людей. Украинский фильм «Гнездо горлицы», который вышел недавно и был показан в Италии (там его посмотрело невероятное количество людей — больше, чем в Украине), восприняли как фильм о себе. Это до боли правдивая история.
То есть, качественное кино, даже украиноцентричное, становится близким любому зрителю?
Да. И в наше кино я верю. Украина очень кинематографическая. В нас ментально заложена кинематографическая речь. Мы даже мыслим кинематографически, и в этом смысле перед нами не существует никаких барьеров.
Не надо разговаривать через рупор пропаганды. Мы должны быть настоящими и раскрываться перед миром через реальные истории. Это и есть миссия патриотического кино.
Когда в Украине появились собственные мультики, наша экранизированная сказка, люди откликнулись на этот призыв. Это то, с чего все начинается. Но впереди еще больше работы. У нас большой долг перед замечательными художниками и тенями их полузабытых произведений, которые заждались своей кинематографической очереди.
Автор: Демьян Линник