Почему «Северный поток-2» опасен — интервью с экспертом Михаилом Гончаром

27 марта Федеральноеведомство по судоходству игидрографии Германии разрешило прокладкугазопровода «Северный поток-2» в немецких территориальных водах. Это снимает последнюю бюрократическую преграду с немецкой стороны для строительства газопровода.

Nord Stream-2 является второй веткой проекта «Северный поток», нацеленного на поставку российского газа в ЕС в обход Украины и восточных государств-членов Евросоюза. Первая ветка (Nord Stream-1) функционирует с 2011 —2012 годов. Вторая ветка может позволить Газпрому поставлять российский газ в ЕС без использования украинской газотранспортной системы.

Впрочем, одного только немецкого решения недостаточно: необходимо также согласие Дании, Швеции и Финляндии, через чьи территориальные воды будетпролегать газопровод.

Все три нордические страны воспринимают Россию как безопасностный вызов. Однако есть большое сомнение, что такая логика поможет им остановить проект. Скажем, в конце прошлого года Швеция изменила позицию по использованию порта Карлсгамн для строительства газопровода: Стокгольм перестал считать это вызовом в сфере безопастности. Что решат три скандинавские страны, покажут следующие месяцы.

Есть некоторые правовые нюансы, которые также могут создать проблемы Газпрому. Скажем, Европейская Комиссия в Брюсселе занимает критическую позицию по отношению кNord Stream-2. В ноябре прошлого года она выступила с предложением расширить нормы внутреннего энергетического права ЕС на газопроводы, поставляющие газ с других стран.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:Угроза Северного Потока-2 для Европы и Украины

Дело в том, что энергетическое право Евросоюза (так называемая «Газовая директива 2009/73 / EC») серьезно ограничивает возможностикомпаний становиться монополистамина газовом рынке. Компании в ЕС не могут владеть и газопроводом, и газом в ней, и возможностями поставки топлива конечномупотребителю. Если расширить эти правила на Nord Stream-2, Газпром рискует оказаться в сложной ситуации, ведь поставляет газ, обладая одновременно контрольным пакетом акций в трубопроводе.

Однако попытка распространить эту директиву на «внешние» газопроводы, поставляющие газ в ЕС из других стран, может столкнуться с правовой дилеммой. Если директива будет применяться на «европейском» конце газопровода, то вряд ли Россия будет применять его на «российском» конце, а это создаст правовую коллизию, которая потребует специального соглашения между ЕС и Россией.

С другой стороны, расширение директивы все равно потребует согласия стран-членов ЕС (на уровне Совета Евросоюза). А учитывая то, сколько сторонников у «Северного потока» в странах ЕС, дело может зайти в тупик.

Иными словами, хоть правовые нюансы могут создать трудности для «Газпрома», действительно полноценной проблемой для Nord Stream-2 может стать только решение политическое. То есть готовность ключевых государств ЕС радикально изменить политику в отношении энергетических отношений между Евросоюзом и Россией.

Сейчас европейские санкции, наложенные на Россию, продолжают обходить стороной болезненную для Кремля точку —энергетику. Наложение санкций на «Газпром»и его проекты в Европе по сей день остается для ЕС неудобной темой, которую многие в европейских столицах стараются обходить.

Для того, чтобы понять, чем именно Nord Stream-2 опасен для Украины и Европы, Громадское, в сотрудничестве с инициативой UkraineWorld «Интерньюз-Украина» пообщалось с Михаилом Гончаром, президентом Центра глобалистики «Стратегия ХХI». Ниже —главные тезисы разговора.

Михаил Гончар в студии Громадского Киев, 18 октября 2017 года.Фото: Громадское

О сути проекта

Nord Stream-2 относится к так называемым обходнымпроектам, которые российская сторона реализует в соответствии со своей энергетической стратегии, утвержденной еще в 2003 году. Одна из стратегических целей —создание безтранзитних газовых систем в обход транзитных стран. Это касается не только Украины, но и других государств.

Путь газа из Сибири в Европу всегда пролегал потерриторииУкраины и бывшей Чехословакии. Украинско-словацкиймаршрут остается традиционным для поставки газа в Европу и по сей день. Россия же задаласьцельюнивелировать транзит через Украину. Мол, Украина имеет транзитную монополию. Но это утверждение соответствовало действительности в 90-е —поэтому Россия строила новые газопроводы, и эта реальность менялась, и сегодня от транзитной монополии Украины ничего не осталось.

В 2016 году через украинскую газотранспортную систему в ЕС поступало 46% всего газа, который Россия экспортировала в Европу. В 90-х годах эта доля составляла 100%.

В 1999 году Россия построила газовую ветку Ямал-Европа. Затем появились Blue Stream (2003 год) и Nord Stream (2011-й). Итак, никакой транзитной монополии у Украины уже нет. Напротив, сегодня существует достаточно оптимальный баланс —с точки зрения обеспечения Европы газом с востока и диверсификации маршрутов.

Вместе с темсохраняется стопроцентная монополия поставщика. А с появлением Nord Stream-2 эта монополия только усилится.

Трубы, сложенные для хранения у северо-немецкого порта Мукран на острове Рюген, Германия, 28 февраля 2018 года. Фото: Axel Schmidt / Nord Stream 2

Об угрозах для Украины

В случае прекращения транзита через Украину, мы потеряем от 2 до 3 миллиардов долларов ежегодного дохода. Российский газ превращается в товар для Европы только благодаря тому, что есть помощьгазотранспортной системы Украины. Таким образом, немецкоесогласие на реализацию Nord Stream-2 помогает России укреплять инфраструктурное положение и подрывать экономику Украины. $2-3 миллиарда не разрушат украинскую экономику, но ощутимо по нейударят.

Здесь получается странная арифметика —ЕС предоставляет нам разнообразную финансовую помощь, Германия является крупнейшим донором. Немецкая финансовая помощь Украине ежегодно составляет около 110 миллионов евро. А потеряем мы благодаря немецкой политике в энергетической сфере от $2 до $3 миллиардов. Возникает вопрос: что это за партнерство с ЕС, когда ЕС не может прекратить реализацию этого антиукраинского и антиевропейского проекта, а вместо этогопозволяет группе частных компаний диктовать политику?

Вопрос для Украины также заключается в том, что дальше делать с нашей газотранспортной системой, мощности которой станут ненужными после финализации Nord Stream 2.

Свободные мощности украинской ГТС составляют почти 50 миллиардов. Логика Брюсселя должна была быть такой: сначала загрузим украинскую газотранспортную систему, а если возникнет дефицит и спрос на газ в ЕС будет расти, дадим зеленый свет строительству Nord Stream-2

Есть позиция немецкого правительства, что транзит через Украину нужно сохранить. Газпром, учитывая это, «щедро» обещает оставить 10-15 миллиардов кубов. Однако все остальные мощностигазотранспортной системы в таком случае становятся ненужны. Что с ними делать дальше? Когда есть определенный объем транзита, выполняются определенные работы. Но когда транзита не будет, то кто будет платить за содержание системы?

Кроме того, своими действиями (а точнее бездействием) Евросоюз нарушает 274 статью «Соглашения об ассоциации между Украиной и ЕС», которая предусматривает взаимные консультации сторон по поводу перспективных проектов и программ развития энергетической инфраструктуры.

Эта статья также предусматривает, что стороны будут использовать возможности друг друга по обеспечению собственных энергетических нужд. Украина использует такие возможности соседей для реверсныхпоставокгаза. Европе нужны дополнительные транзитные мощности? На самом деле, нет, есть свободные мощности украинской газотранспортной системы, которыепримерно равняютсянамечаемой мощности Nord Stream 2.

Мощность нашей ГТС —142 миллиарда кубометров. В 2017 году через нее прошло 93,3 миллиарда кубов, следовательно свободные мощности составляют почти 50 млрд. Логика Брюсселя должна была быть такой: сначала загрузим украинскую газотранспортную систему, а если возникнет дефицит и спрос на газ в ЕС будет расти, дадим зеленый свет строительству Nord Stream-2.

Техники проверяют трубы для строительства газопровода «Северный поток-2», которые хранятся на острове Рюген у северо-немецкого парту Мукран, Германия, 28 февраля 2018 года. Фото: Axel Schmidt / Nord Stream 2

Об угрозах для ЕС

Если Украина, как транзитноезвено, исчезнет, а Россия реализует «Турецкий поток» (а это произойдет быстрее чем Nord Stream-2), установится стопроцентная монополия транзита газа в Европу. Ведь все газопроводы, по которым газ может поставляться в ЕС, будут находиться в руках «Газпрома».

Этот момент недооценивают в ЕС и в Германии, способствуя России выстраивать и укреплять как монополию поставщика, так и газотранспортную монополию. Это угроза для безопасности, ведь когда все в одних руках, есть риски злоупотреблений. К примеру, Россия сможет отключать от поставок газа те или иные страны. Или же накажет или поощрит, манипулируя ценой.

Сейчас Россия пытается играть на понижение цены, чтобы захватить большую долю рынка газа в Европе. Немецкие эксперты часто увлекаются «дешевым газом» от «Газпрома». Но для Украины, Польши и стран Балтии это не так. Для современной путинской России то, что кажется инструментом бизнеса —газ, газовая инфраструктура —также являются инструментами гибридной войны. Вместе с экспортом газа осуществляется экспорт коррупции и лоббирования определенных интересов.

В соответствии с тем, как Россия будет добиваться доминантных позиций в поставках газа, она будет пытаться повлиять на западный энергетический рынок, чтобы изменить пропорции между видами топлива. Это прежде всего касается использования возобновляемых источников энергии.

Есть много альтернатив российскому трубопроводу. Польша предложила и намерена реализовать проект по увеличениюпоставок норвежского газа. Почему-то особого энтузиазма по этому поводу нет, хотя такой проект усиливает диверсификацию, а Норвегия —давний и проверенный поставщик, который никогда не создавал проблем.

Кроме того, ситуация с Nord Stream-2 способна вызвать конфликт внутри ЕС между Германией, Австрией, Францией с одной стороны, и остальными странами-членами —с другой.

В соответствии с тем, как Россия будет добиваться доминантных позиций в поставках газа, она будет пытаться повлиять на западный энергетический рынок, чтобы изменить пропорции между видами топлива. Это прежде всего касается использования возобновляемых источников энергии.

Казалось бы, Газпром сегодня ненавязчиво говорит, что биомасса —это не очень хорошо. Мол, биомасса дает такую же плохую эмиссию, как и уголь. Сам был свидетелем, когда важные ученые начинали критиковать использованиебиомассы. Таким образом Россия выбивает почву уразвитиябиомасс, утверждая, что газ чище.

Осенью 2016 года началось поставкатруб для строительства газопровода «Северный поток-2» по железной дороге с завода-изготовителя в городе Мюльхайм на завод в порту Мукран на острове Рюген, где трубы заворачивают в бетон, Германия, 24 мая 2017 года. В Мукран доставляют по 148 труб в день. Фото: Wolfram Scheible / Nord Stream 2

О попытках предотвратить строительствоNord Stream-2

Украина могла делать больше.У «Нафтогаза»по Nord Stream-2 жесткаяпозиция, но на его аргументы в Брюсселе или Вене мало обращают внимания. На их взгляд, это корпоративный субъект, который занимается сохранением собственного бизнеса —а у другого субъекта («Газпрома») есть цель нарастить свой бизнес. Это конкуренция интересов. Усилий «Нафтогаза» здесь мало.

Хватало заявлений от премьера и президента, министров, заместителейминистров и т.д., но все эти усилия не скоординированы, не синхронизированы, и заниматься этимнекому. Если быбылаграмотная политика, особенно в условиях внешней агрессии России, то была быдолжность специального представителя президента по вопросам энергетической безопасности, который координировал бы работу причастных ведомств и государственных компаний.

Следуетне только противодействовать вредоносным проектам, но и параллельно пытаться сохранить транзит, предлагая европейским партнерам войти в международный консорциум и хотя бы сохранить часть ГТС функционирующей. К сожалению, мы понимаем, что у нас нет ответственного лица, которое координировала бы эту работу. А значит, нас ине очень-то слышат в том же Брюсселе.

Если бы Америка предложила санкции против компаний-подрядчиков, это поставилобы крест на построении газопровода —ни Россия, ни Германия не имеют опыта глубоководной прокладки труб

Важно былотакже заручиться поддержкой США. В американском законе о санкциях от 2 августа 2017 года предусмотрена возможность введения санкций против Nord Stream-2. Однако, мы не видим активности со стороны Белого Дома. Да, есть принципиальная позиция Конгресса, Nord Stream-2 —вредоносный проект. Да, они ввели санкции из-за действийРоссии против Украины. Но эти санкции мягкие, они не касаются очень чувствительного энергетического сектора. Европа, по сути, не наказала Россию за жестокие бомбардировки в Сирии, в пригородной зоне Дамаска. В то же время из Европы, из Берлина звучат сообщения о смягчении или пересмотре санкций.

Многое должно решаться не только путем координации на уровне Украины, но и координациейусилий соседних стран, например, Польши. Польский пример показателен тем, как поляки блокировали решение Еврокомиссии по газопроводу OPAL в 2016 году. Хотя бы временно, но им удалось добиться успеха.

Сейчас единственным камнем преткновения осталась Дания, ведь датский парламент решил ужесточить критерии при рассмотрении проектов, реализуемых в датской морской экономической зоне и критериев национальной безопасности. Но для России это не является непреодолимой преградой.

В этом контексте потребовалась бы также координированная работа с американской стороной, которая на сегодняимеет наибольшее влияние на этот проект. Если бы Америка предложила санкции против компаний-подрядчиков, это поставилобы крест на построении газопровода —ни Россия, ни Германия не имеют опыта глубоководной прокладки труб.

В прошлом году, когда шли дебаты в Конгрессе, и было понятно, что санкционный закон примут, в Европе поднялась волна возмущения, мол, американцы не имеют права вводить экстерриториальные санкции. Ведь они тогда почувствовали опасность воплощения такого сценария.

Интервью подготовлено присотрудничестве с инициативой UkraineWorld.

Этот материал также доступенна украинском языке.