«Помогут — спасибо, а нет — так нет». Как государство помогает жителям Луганской области и получат ли они компенсации

«Что мне сейчас делать?»

От поселка Сиротино до Северодонецка — нынешнего административного центра Луганской области — менее двух километров. Когда в Сиротине горели дома и лес, северодончане видели на горизонте яркое зарево. Многие паковали вещи и продумывали пути отхода. По интернету распространялись слухи о начале эвакуации.

Всего в Сиротине сгорели 150 домов, еще 25 пострадали. Переулок Глиняный — большинство домов здесь действительно были построены из глины — огонь уничтожил практически полностью.

В одном из дворов этого переулка полицейские опрашивают молодую женщину, кладут что-то в пакеты для вещественных доказательств. «Сгоревший мусор изнутри», — выводит полицейский на одном из пакетов.

«Что сейчас мне делать? — спрашивает женщина. — Я одна с двумя детьми. Я у подруги (смогу пожить — ред.) — ну день, ну два, ну три».

«Будем смотреть, как вам помочь, где вас поселить, пока вы не получите эти деньги (компенсацию за утраченное жилье — ред.), — говорит ей глава Луганской ОГА Сергей Гайдай. — А потом купите или квартиру, или дом, или на аренду будете их тратить — вы получите просто деньги на карточку. 300 тысяч — за разрушенный дом, у вас три члена семьи — это еще 60 тысяч гривен».

«Буду надеяться...», — не столько недоверчиво, сколько фаталистически говорит женщина.

Размер компенсаций — стандартный для всех

Погорельцы в основном с недоверием относятся к обещаниям государства выплатить им компенсации. При этом многие люди не понимают формулу, по которой их будут начислять.

«Хоть бы кто прошел, переписал — все лежит. Я ничего не убирала», — причитала жительница Сиротина, стоя рядом с премьер-министром Денисом Шмыгалем, который приехал, чтобы на месте оценить ситуацию. Ей так никто и не рискнул сказать, что размер компенсации стандартный, и не будет зависеть от того, сколько обгоревших коров увидит комиссия в ее дворе.

Что касается цифр компенсаций, то они таковы:

• 300 тысяч гривен за разрушенный дом;
• 200 тысяч — семьям, родственники которых погибли в результате пожара;
• 50 тысяч — за частично разрушен дом;
• 20 тысяч — за ущерб хозяйству;
• 20 тысяч — на каждого члена семьи, кроме первого.

Все выплаты, за исключением последней, будут осуществляться из госбюджета. Деньги из резервного фонда правительство выделит после подсчета убытков. Последняя выплата пойдет за счет областного резервного фонда.

Опыт Смолянинова

Предыдущий крупный пожар в Луганской области был три месяца назад. Тогда сгорели более 30 жилых домов в селе Смоляниново и 80 дач в кооперативе «Озеро Волчье».

Относительно быстро — в течение нескольких недель — компенсацию получили те, у кого были должным образом оформлены все документы. Те же, у кого дом не был введен в эксплуатацию или те, кто не вступил в наследство, не могут претендовать на компенсацию до того, как оформят документы.

Три месяца назад огонь уничтожил большую часть имущества жительницы Смолянинова Тамары Петровны. Получить компенсацию быстро она не смогла из-за того, что не вступила в наследство.

«Мы подали документы, они на рассмотрении в Новоайдаре, — рассказывает она. — Но перед нами в очереди 800 человек. У нас полностью уничтожен двор. Зимовать мы в селе не будем — у нас отопление было через котельную, а она сгорела. Теперь мы только летом (сможем там жить — ред.). Пока переехали в город, к детям».

«Как думаете, в конце концов получите деньги?» — спрашиваю я прямо.

«Трудно сказать, — смеется ТамараПетровна. — Надеемся, конечно. Нам сказали, что если вступим в наследство до 25 декабря, то получим 50 тысяч тоже (а не только 20 тысяч гривен за одного человека — ред.). А там уже бюджетный год закрывается. И как оно дальше будет — никто не знает. Мы все понимаем, что сейчас пострадало гораздо больше людей, чем тогда».

Координатор юридического направления по Луганской области благотворительного фонда «Восток SOS» Сергей Шпилевый, который помогает погорельцам из Смолянинова оформить документы, говорит, что не сталкивался со сложными случаями, когда у людей сгорел дом, но они по каким-то причинам не могут оформить документы.

«Дом сгорел, и нотариусы отказывают людям во вступлении в наследство, поскольку нечего наследовать. Но люди через суд получат право наследования. В суде такие дела рассматриваются до двух месяцев, положительный результат — практически в 100% случаев», — уверяет юрист.

«Дети в доме празднуют, а я возле дома плачу»

«30-го дочери как раз исполнилось 13 лет, — с грустной улыбкой вспоминает Наталья Чикирякина. — Такой “подарок” нам. Из школы дождались, торт ей купили. Шашлык хотели приготовить. А какой шашлык, когда тут и так все горит (смеется). Но ничего, мы выехали и ребенку праздник устроили. Ну и что, ребенок же не виноват, что здесь такое страшное творилось. Дети в доме сидят, празднуют, а я возле дома плачу».

Наталья живет в селе Муратове, в 10 километрах от линии фронта. У нее сгорел дом и все, что было во дворе.

«Классно здесь — и центр, и окраина, — улыбается женщина, не отводя взгляд от своего уничтоженного дома. — Я все вижу, все вижу. Пруд в огороде. Очень хотелось бы все восстановить — душа кричит и плачет. Я думала хотя бы мамину фотографию спасти — она была тут в уголке, на тумбочке. Копала, копала, а там и пола нет — полы сгорели».

С получением компенсаций у Натальи могут быть проблемы.

«На маму дом еще оформлен. Мама в прошлом году умерла, я очень долго долги отдавала за похороны. Месяца через три-четыре позвонила нотариусу, а он говорит: “У нас по март все забито, раньше вы к нам не попадете!” Ну и это же деньги. Переписать — 10-15 тысяч. Я откладывала, планировала, но то карантин, то коронавирус этот — все одно к одному», — вздыхает женщина.

Что делать с деньгами, если все же их получит, Наталья пока не знает.

«Меня сразу вывезла детвора — сердце нездоровое, чтобы меньше видела», — с благодарностью вспоминает другая жительница Муратова, 60-летняя Валентина Николаевна.

У нее сгорели полкухни, подвал и сено. У ее брата, который живет в соседнем селе, полностью сгорел дом.

«Как дадут какую-то помощь — сразу будем восстанавливать, нет — будем собирать свои ресурсы, — говорит женщина. — Своими ресурсами — особо не разойдешься. Помогут — так помогут, спасибо им, ну а нет — так нет...»