Приехала на войну после того, как россия убила сына. Кто такие белорусские добровольцы?
Полк имени Кастуся Калиновского — самое большое формирование белорусских добровольцев в Украине. Он возник как батальон 9 марта, его основу составили бойцы тактической группы «Беларусь», участвовавшие в боевых действиях на востоке Украины в 2014-2016 годах. В мае 2022 года батальон был преобразован в полк, состоящий из двух боевых батальонов «Террор» и «Волат». Вскоре «Террор» стал самостоятельным подразделением, а полк Калиновского, состоящий теперь из батальонов «Волат» и «Литвин», вошел в состав Иностранного легиона. Белорусское формирование находится в подчинении ГУР Минобороны Украины, но при этом имеет автономность в принятии решений.
Наши партнеры из «Еврорадио» поговорили с бойцами батальона «Террор».
Есть только один путь — к оружию
«Меня зовут Наталья», — представляется блондинка лет 55-ти.
На Наталье черная байка и темно-зеленый шарф. Когда она рассказывает свою историю — снимает очки, когда идет курить — снова надевает. Если посмотреть на фото Натальи — не скажешь, что она боец белорусского добровольческого батальона «Террор».
Сюда Наталью привело горе — защищая Украину, погиб ее сын Павел с позывным «Волат».
«Он родился воином. Я думаю, что он как раз принадлежит к тем людям, которые являются носителями белорусской шляхты. Это, прежде всего, воины. Когда начинается война, калі маскаль лезе на вольныя землі, у белорусского шляхтича есть только один путь — к оружию. В 2014-м Паша служил срочную службу в Беларуси. Как только закончил ее, сразу же поехал в Украину.
Сын как пример
Павел уходил с фронта только три раза — после ранений, вспоминает Наталья. С 2017-го он состоял в Вооруженных силах Украины, занимался разведывательно-диверсионной деятельностью, был командиром группы.
«После первого и второго ранений он даже не проходил реабилитацию: говорил, что когда его нет с группой, это большой риск для подчиненных. У него был большой дар планирования», — говорит она.
Когда началось полномасштабное вторжение россии в Украину, Наталья была дома, в Беларуси — и не планировала уезжать. Говорит, что считала «нешляхетным» покидать свою страну, когда в ней происходит ужас — репрессии, аресты, запугивания.
«Наверное, сейчас бы сидела в тюрьме... Но я была к этому в принципе готова. Когда Паша погиб, я поехала в Украину, понимая, что пути обратно у меня не будет. И другого пути, кроме как встать в один ряд с белорусскими добровольцами, у меня нет».
Современную россию Наталья называет «концентрированным злом» и угрозой не только Украине, но и всему цивилизованному миру. Сейчас, говорит женщина, она рядом с теми, кто тоже это понимает и способен выступить против этого зла, зная, что это может стоить им жизни.
«Как не любить этих мальчиков? Как не пытаться сделать так, чтобы им было немного проще и в моральном плане, и в физическом? Не знаю... И поэтому я тут».
Сейчас Наталья — парамедик в батальоне.
Поступай так, как правильно
Мирослав «Мир» — в прошлой жизни айтишник, теперь — связист. Как и у Натальи, его основная работа — не бои, а помощь тем, кто на передовой.
«Должен признаться, что я был в ситуации, в которой мне было проще сняться с места и куда-то поехать. С одной стороны, с эмоциональной, меня за какое-то время до этого бросила девушка, и я все еще переживал... И с работы я как раз на тот момент уволился, потому что она перестала меня устраивать. И да, я здесь получаю меньше, чем получал на прошлой работе или мог бы зарабатывать. Но я почувствовал внутренний порыв в том, что хочу помочь Украине. Не кому-то конкретному из людей... Я считаю необходимым приложить руку к идее привнесения мира. Я здесь не чтобы убивать русских, а чтобы привести к завершению этот конфликт — в пользу правды».
У Мирослава длинная борода, на его рабочем месте — ноутбук. Он говорит, что в последние годы жил в Кракове и в Украину в итоге поехал именно из Польши.
«Просто с момента начала полномасштабной войны постепенно нарастало присутствие этого конфликта в медийной сфере и в повседневности... В Кракове очень много беженцев из Украины. Но в целом мое решение ехать сюда — результат внутренних убеждений. И в данном случае применение нашел принцип, близкий к категорическому императиву: поступать нужно так, в соответствии с такими правилами, про которые ты бы хотел, чтобы они стали универсальными».
Мирослав в Украине с мая, а на прифронтовой работе — около пяти месяцев. На вопрос «как ощущения» улыбается и говорит «нормально».
«У меня как у специалиста по радиосвязи практически вся работа на базе. Я только пару раз был на боевых выездах и даже на них оставался на передовом опорном пункте, а не шел в бой».
С такой работой, говорит он, меньше шансов получить посттравматическое расстройство или выгорание. Но бывает трудно в периоды затишья: Мирослав любит интересные и сложные задачи, а если таких нет — наскучивает.
«От отсутствия комфорта тоже устаешь. Мне не хватает горячей ванны или хотя бы душа, потому что с водой у нас тут сложности. Обстрелы... Не могу сказать за других, могу сказать, что у нас есть бойцы, которые попадали под обстрелы на фронте, и потом обстрелы в Николаеве становились для них триггерами. Я достаточно быстро привык... Человек ко всему может привыкнуть».
hromadske публикует материал при поддержке «Медиасети»