«Родились тут и не можем рыбу удить?». Как Управление делами Лукашенко взяло в оборот природный парк на Припяти
В белорусском Национальном парке «Припятский» издавна местные жили за счет рыболовства. По новой указке властей платить за вылов приходится даже им.
Высокий берег, поросший травами. Справа — старинный город Туров. Впереди — бесконечная водная гладь. Утреннее солнце делает ее блестящей. Мощный птичий хор прерывается громким лягушачьим разноголосьем, шлепаньем рыбы и редким тарахтением моторных лодок. Это Припять — главная река загадочного белорусского Полесья с его бесконечными лесами и болотами, часть дикой природы Европы.
Если смотреть на карту, в Припять впадают множество притоков: Ствига, Турья, Горынь, Струмень, Уборть, Стыр, Ипа, Ясельда, Пина. Во время весенних паводков реки выходят из берегов на десятки километров, фактически превращая Полесье в море — 2,5 тысячи лет назад о море в этой части европейского континента писал древнегреческий ученый Геродот. Сарматское море (от слова «Сарматия» — общего названия Восточной Европы) можно увидеть на средневековых картах.
В течение тысячелетий реки служили полешукам: приносили пищу, работу и радость. Рыболовство у местных жителей в крови. Но в последнее время заниматься им стало проблематично. На определенных отрезках Припяти и притоков — в пределах Национального парка «Припятский» — за ловлю рыбы даже на крючок надо немало заплатить. А местным жителям это просто не по карману. Администрация парка считает, что платная рыбалка препятствует исчезновению запасов рыбы.
Край чудес
Баба Катя — Катерина Панченя — знает полсотни полесских песен. Благодаря ей древний обряд Юрьевский хоровод получил статус нематериального наследия ЮНЕСКО. Она угощает нас борщом из щавеля. А еще жареной картошкой с печенью и помидорами из собственного огорода, хоть и жалуется, что из-за дождей все почернели. А потом мы идем на Ствигу.
«На моей памяти, уже 78 лет считай, в реках Ствига и Припять вода как чай заваренный. Не надо шампунь: помой волосы в этой воде — будут мягкие и расчесываться хорошо», — рекламирует баба Катя местные воды. Сразу хочется проверить эффект. Баба Катя хоть и ходит с палкой, но в лодку залезает бодро. Было бы весло — доплыла бы до моря.
«Как-то, когда муж работал в Мозыре, все ловили рыбу. А я что, без рыбы останусь?! Положила большой жак [рыболовная снасть-ловушка — Еврорадио]. Налезло язей — чуть не утонула, когда их доставала. Мужчины за ноги схватили. Хоть и тонула, но жак с рыбой не упустила», — гордо рассказывает Катерина Панченя.
Вся ее жизнь прошла на воде — в деревне Погост, что расположилась на стыке Ствиги и Припяти. Когда-то здесь берега были уставлены лодками и дубовыми челнами. На выходных молодежь устраивала лодочные прогулки: парни гребли, а девушки пели. В каждом доме жены ткали и пряли, а мужья плели сети. Благодаря рыбе жили. Рыба была первым блюдом, мясо у жителей деревни на столе появлялось только по праздникам — это было дорого.
«Рыбу ловили и старые, и молодые. Никакого запрета не было, ничего. Только не ленись! И жаки ставили, и сети, и “ковбешами” ловили, и “волоками” [небольшие рыболовные сети — Еврорадио] — разными причиндалами. И даже в закоулках ставили коробки, куда вьюны лезли. Не передать. В селе было 700 хозяйств. Люди дружные: никто ни на кого не доносил, не писал, не жаловался. Это было одно такое село — не Погост, а край чудес», — говорит бабушка.
До мелиорации каждую весну реки разливались — вода доходила прямо до дома Катерины, хотя он стоит далеко от берега. Рыбу можно было поймать прямо у порога или в огороде.
«У меня во дворе сеть брось — рыба налезет. Такая вода. А в кустах, когда была жара, то окуней берешь руками — набросаешь полную бадью, а то и две... — улыбается баба Катя, продолжая свой рассказ о «крае чудес».
Теперь рыба не та. Сначала мелиорация «позакапывала канаву», потом рыбу «повыуживали минчане». Два года как не было зимы — реки не разливались. И ко всему — поймать рыбку на ужин можно, только заплатив.
«Родились тут, прописаны тут, тут и лапы хотим сложить, и не можем рыбу поудить! Что это такое?! Удочкой! Крючком! — не скрывает возмущения баба Катя. — У нас тут бабка жила, в 85 лет умерла, она только на рыбе и жила. Сидела в этой лодке. Утром выловит пять-десять тех ершиков, у нас их сопливцами называют, и говорит: наелась от души. Придет днем, поудит — на вечер поймала. Ела то вареную рыбку, то суп. Много кто из стариков так бы делал. Я пришла бы. А теперь все. Мой сосед пошел на прошлой неделе — поймали. А он: “Так я первый раз, я же не знал”. Первый раз еще простим, а там штраф в 50-150 базовых ($500-1500). Это несправедливо».
«Ну вот рыба ляпает. Я за это время, пока мы тут разговариваем, уже бы полмешка наловила», — добавляет Катерина.
«Жизнь без реки не представляю»
Роман — житель Турова и хозяин агроусадьбы, который десять лет организовывает рыбалку своим гостям. Взял в руки удочку в шесть лет, как до этого его отец, дед и прадед. Мальчиком вставал с восходом солнца и бежал на речку — за рыбкой на завтрак. Когда разговариваешь с Романом, создается впечатление, что он знает о реке все.
«Река живет ночью, до восхода солнца: сомы выплавляются, рыба плавится, к воде выходит зверь. Как только восходит солнце — тишина. И очень красиво. Я каждый день на реке, но все равно сидишь — и залюбуешься. Это же страсть! А когда страсть переходит в работу, в хобби, то вдвойне хорошо. Я не представляю жизнь без реки», — говорит рыбак.
Он живет в доме с ухоженным газоном на берегу Струменя — притока Припяти. На противоположном берегу — знаменитый туровский заливной луг, куда весной прилетают самые разные виды птиц: одни отдохнуть, другие — гнездиться.
Вдоль берега на раскладных стульях или просто на корточках сидят рыбаки — разного возраста и пола. Рыба на столе — до сих пор здесь самое обыденное блюдо. Ее жарят, варят, сушат, коптят, фаршируют, солят, запекают. В полесских реках водятся сом, щука, судак, сазан, линь, язь — более 35 видов рыб. Но есть одно «но».
В последнее время рыбалка превратилась для местных жителей в квест. Среди предприятий стало модным брать участки рек в аренду. Власти считают, что коммерческое использование рек дает возможность фирмам не только заработать, но и окультурить берега, привлечь на Полесье туристов, сохранить популяцию рыб. Ловля рыбы на реках Струмень и Припять не раз становилась для местных платной, но из-за недовольства полешуков указом Александра Лукашенко аренда Струменя в Турове все-таки была отменена.
С Припятью все сложнее: место, где мы разговариваем с Романом, уже два года принадлежит заказнику «Верхняя Припять». Сейчас ловить рыбу здесь можно бесплатно, но с ограничениями — не более 5 килограммов и одной большой рыбы в сутки, объясняет рыбак. Когда администрация заказника оборудует места для рыбалки, сделает подъезды и стоянки, все может измениться. Пока этого нет — нет и контроля.
Чуть выше по течению — от озера Устье до устья реки Уборть — уже территории Национального парка «Припятский». Это охраняемая природная территория, и за пользование реками и водоемами в ее границах нужно платить всем — даже местным, решила администрация «Припятского».
Один крючок и резиденция Лукашенко
Национальный парк «Припятский» возник в 1996 году на месте ландшафтно-гидрологического заповедника, который специализировался на сохранении и изучении природных ландшафтов и гидрологии региона. Тогда братья Бомбизы из деревни Лясковичи убедили молодого президента Лукашенко, что на природе можно и нужно зарабатывать. Старший из них, Николай, возглавлял в то время Нацпарк. Позже эту должность занял средний брат, Степан, а младший, Василий, владеет собственным обществом с ограниченной ответственностью — арендует у государства 55 тыс. га лесов, лугов и болот, а также 23 км Припяти с прилегающими озерами и организует платные охоты и рыбалки.
Теперь парк подчинен Управлению делами президента. Лясковичи стали центром экспериментального лесоохотничьего хозяйства (и превратились в образцово-показательный туристический центр — с гостиницей (стандартный двухместный номер здесь стоит $45), сценой над рекой и тротуарной плиткой. Рядом — одна из резиденций Лукашенко, обнесенная высоким белым забором с множеством камер. А парк из места охраны природы превращается в место развлечения: его сайт пестрит рекламой рыбалки, охоты (здесь разрешена весенняя охота на водоплавающих птиц, которая напрямую влияет на состояние популяций и которая запрещена во всей Европе, кроме Беларуси и России), сафари-парка, экскурсий в резиденцию Деда Мороза.
Прайс на любительское летнее рыболовство в «Припятском» удивляет.
«Вы понимаете, что такое заплатить за ставку в пять крючков 70 рублей в день (почти $29)? — говорит Роман. — Я считаю, что на один крючок должны ловить бесплатно все: местные, приезжие, зимой, летом. На один крючок должны ловить бесплатно даже на арендуемой территории, даже в Национальном парке».
А вот за ловлю c моторной лодки или катера или ставку в десять кружков на щуку [кружок — диск из легкого нетонущего материала, предназначенный для ловли щуки. — Еврорадио], например, платить нужно, уверен Роман. Только цены должны быть разумными, ведь когда рыбалка бесплатна, а контроля нет, многие берут очень большие уловы. А госинспекции стоило бы контролировать не только рыбаков, но и арендаторов, чтобы те делали подъезды к реке, ставили мусорные баки и вовремя освобождали их, считает Роман.
Самый большой сом, которого выловил Роман, был длинной 2,30 метра и весил около 80 кг. Но теперь Роман отпускает крупную добычу: сомы-производители должны жить в реке. Тем более что в последнее время из-за потепления климата в реках нет большой воды — соответственно, и рыбы стало меньше.
Специалист по охране природы общественной организации «Ахова птушак Бацькаўшчыны» Сергей Зуенок уверен, что ни рыболовы-любители, ни местные жители с аутентичными снастями-сетями никакого урона рыбным запасам и природе нанести не могут. «Причина этой проблемы — в мелиорации, одамбировании, загрязнении, других изменениях гидрологического режима — то есть неправильная хозяйственная деятельность людей в глобальном масштабе», — считает он.
Дисбаланс природы и экономических интересов
Глава общественного объединения «Багна» Константин Чикалов уверен, что если думать об ожиданиях рыбаков, то можно забыть о сохранении природы Полесья.
«Интересы природы находятся не в балансе с экономическими интересами», — утверждает специалист по охране природы.
Но собеседники Еврорадио уверены, что у Припяти и Полесья есть проблемы посерьезнее платной рыбалки. Это мусор на берегах рек, который оставляют за собой или закапывают рыбаки. Но время от времени река срезает берег — и закопанный мусор попадает в воду вместе с песком. А также мелиорация, упомянутая Сергеем Зуенком.
Полесье все чаще накрывают песчаные бури. Климат становится более сухим — а в районе Турова замечены степные птицы. Изменение климата — серьезная опасность, которая грозит «белорусской Амазонии».
«Полесский регион уникален в Европе не только с точки зрения видового разнообразия растений, птиц, животных, млекопитающих, бесхребетных, но и с точки зрения ландшафтного разнообразия. Здесь существуют экосистемы, которые почти исчезли в Европе. Это заливные луга и пойменные дубравы — они не могут существовать без ежегодных разливов реки. Если река перестанет разливаться, как это было сотни и тысячи лет до этого, то и эти леса со всем набором уникальных животных и растений исчезнут через несколько десятилетий», — говорит Сергей Зуенок.
Кроме того, над Припятью висит угроза строительства водного пути Е40, по которому должны пустить грузовые суда из Балтийского в Черное море. Проект должен дать стране деньги и рабочие места. Но это также подразумевает выравнивание русла реки, одамбирование берегов и углубление дна. Что, по мнению экологов, может полностью уничтожить уникальную природу Полесья.
Развивать регион можно без глобального вмешательства в природу, уверены специалисты по охране природы — за счет экологического туризма. Но пока власти к ним не прислушиваются.
Короли района
«Спрячьте аппаратуру», — говорит баба Катя. Мы пересекаем границу Национального парка «Припятский». В деревне Хвоенск есть пропускной пункт, но на нас никто не обращает внимания.
Лес, деревня, поле, болото, луг, река, снова лес, деревня. Узкая дорога должна привести к парому. Вокруг нее — луга с водой. Вдоль лесной полосы бежит косуля. Остановилась. Смотрит. Время от времени нам кажется, что мы отсюда никогда не уедем: 15 км до парома словно превращаются в сотни миль. После дождей дорога размыта. Ее укрепляют крупными камнями. Камни бьют по подвеске. В открытые окна влетают запахи разнотравий и гигантские оводы. Но впереди виден Снядин — с пластиковыми окнами в деревянных хатах. Мы у цели.
До парома — 56 минут. Очень ветренно. Рядом на берегу рыбаки расставили снасти, то и дело вытаскивают добычу. Тарас с другом и тестем приехали порыбачить на Припять из далекого Червеня. Знакомые порекомендовали: красивые места и хорошая рыба. Рыбалкой доволен, показывает улов — печального судака и пару грустных 7-килограммовых сомов. Сомы скользкие, их хочется погладить и отпустить домой, под корягу. Тарас согласен, но его спутники говорят, что запеченный сом — это тоже неплохо.
Расположилась компания прямо на берегу: спят в бусе, готовят на импровизированном костре, в туалет ходят, как говорят на Полесье, «да ветру». Путевка на двое суток для двоих рыбаков обходится в 100 рублей ($38), а для тестя, который просто приехал подышать свежим воздухом, — 20 рублей (почти $8).
Тарас говорит, что не против платить за удовольствие, но для рыбаков должны быть другие условия:
«Они вообще сюда ничего не зарыбляют, и мы приезжаем и платим деньги, не зная кому. Ну в государство, но куда эти деньги уходят? Пускай на них обустраивают берега, какие-то домики строят. Без вопросов — мы готовы платить, если здесь будет нормальное проживание, условия, места — хотя бы беседки. Тут ничего нет. Даже мусорных баков! Одна сломанная скамейка и куча мусора. Я был удивлен. Спросил: “Какие-то беседки есть?” На этом участке нет. Так зачем на этом участке вы тогда продаете нам рыбалку? Местные сказали, что зря мы платили, потому что сюда очень редко приезжают проверять. Они могу приехать на выходные. Но зачем мне проблемы? Стоять с ними ругаться? Мы приехали отдыхать...».
Местные не любят приезжих. Говорят, что теперь они — короли реки. «Мы только смотрим с берега, как они в жилетах на лодках рассекают по нашим рекам, заплатив большие деньги», — вздыхает житель Туровщины Василий Блоцкий.
…Маленький катер тащит наш большой паром, сопротивляясь встречному северо-западному ветру. Горизонт кажется заваленным. Баба Катя поет душещипательную песню о реке и парне, который сидит в тюрьме, но мелодию заглушает грубый рев мотора и ветер. Рядом — несколько уставших человек с пустыми ведрами. В лесах Национального парка поспела черника. Надо собирать, пока не запретили.
При поддержке «Медиасети».
Авторы: Маша Колесникова, Андрей Ленкевич, Euroradio