Депутат Верховной Рады Сергей Лещенко: «Сказать, что я оторван от жизни — несправедливо»

Максим Каменев

Сергей Лещенко — один из так называемых несистемных политиков в Верховной Раде. Допарламента он работал журналистом и не имел политического опыта. За пять лет такой опыт у него появился. Он остается в составе президентской фракции БПП и одновременно критикует Петра Порошенко, вместе сМихеилом Саакашвили организовывал уличные акции в поддержку «большой политической реформы», стал членом партии «Демократический альянс», а сейчас агитирует кандидатов от так называемой демократической оппозиции объединиться вокруг одного кандидата.

О том, кого на президентских выборах поддержат «новые политики», и понимают ли они потребности обычных людей, Лещенко рассказал в интервью Громадскому.

Я видел вас на съезде, который выдвигал Анатолия Гриценко в кандидаты в президенты. Но ведь вы принадлежите к партии «Демократический альянс». Проясните, с кем идете на выборы вы?

Я на выборы не иду, то есть не баллотируюсь. Буду участвовать пассивно, как избиратель, бросать бюллетень в урну. На выборах общаюсь, даю какие-то советы нескольким людям, не только Гриценко. На съезд Гриценко нас пригласили, и поскольку нам со Светланой [Залищук], с Мустафой [Найемом]важно, чтобы был шанс у демократического лагеря, то мы активно агитируемза единого кандидата. То есть чтобы люди, которые разделяют общие ценности и имеют нормальную репутацию, объединились, чтобы у меня, как у избирателя, был шанс голосовать за одного человека, а не выбирать между несколькими.

«Демократический альянс», насколько я помню, поддержал Андрея Садового на выборах. Здесь как-то непонятно...

Мы ведем разговор и с Садовым. Через разных людей. Чтобы он и Гриценко сели за стол переговоров и между ними не было вопросов, которые они не могут решить. Насколько я знаю, такая встреча была у них недавно.

К чему они пришли?

Свидетелем этого разговора я не был, поэтому не знаю. Важно, чтобы мы дали украинским гражданам шанс голосовать за одного человека и не распылять эти голоса между несколькими.

В украинской истории уже было даже несколько примеров, когда объединение дает победу. В 2004 году Тимошенко поддерживает Ющенко, и Ющенко побеждает. Это такой хрестоматийный пример, когда коалиции близких повидению, по духу политиков дают результат.

Даже Порошенко и Кличко договариваются — Порошенко побеждает.

Кто сейчас должен договориться — Вакарчук, Садовой и Гриценко?

Как минимум эти трое. Например, Дмитрий Гнап будет идти от «Силы людей». Я думаю, и он должен быть участником этих переговоров. Что касается Вакарчука — у нас нет информации о том, будет он баллотироваться или нет, но баллотирование требует определенной подготовки. Поскольку эта подготовка не ведется, то я думаю, что он баллотироваться не будет. В таком случае очень важно, чтобы он сказал свое мнение, за кого голосовать, потому что у него есть определенная серьезная поддержка, авторитет в обществе. И его слово будет влиять на большую группу избирателей. Поэтому я бы не хотел, чтобы он занимал отстраненную позицию. Потому что, знаете, говорить о ценностях, они тоже важны, но сейчас у нас идет процесс избрания президента. И важно, чтобы он договорился о чем-то. Например, с Гриценко — будет он его поддерживать или не будет. Пусть договаривается о повестке дня после выборов, чтобы «Гражданская позиция» или партия, которую будет возглавлять Гриценко на выборах, отстаивала требования, важные для Вакарчука. Это важно сделать.

Входит ли в этот условный лагерь ВладимирЗеленский? И каково ваше отношение к нему?

Я к нему отношусь более позитивно, чем многие люди в соцсетях. Я видел, как его критикуют. Яна эти выборы смотрю с нескольких позиций. Одна из них — это когда есть система, кандидаты от системы. Например, Порошенко — кандидат от системы. Он возглавляет власть. Тимошенко — это кандидат от системы. Она была во власти несколько раз, была дважды премьером. Она — часть системы, это очевидно. Бойко — часть системы. Вилкул — часть системы. А есть внесистемные кандидаты, которые не были во власти. Тот самый Гриценко не был во власти с 2007 года. Это почти 12 лет. Зеленский никогда не был.

Гриценко был министром обороны.

В 2007 он закончил работать вовласти. Ябы хотел, чтобы внесистемные кандидаты на этих выборах убрали с этой шахматной доски системных кандидатов.

Потому что системные кандидаты ни на что не способны, они — заложники обязательств. По два, по три, когда уже прошли по всем олигархам, уголовным авторитетам, силовикам, церковнымдеятелям —они всем должны.

Поэтому у внесистемных есть шанс. Зеленский — это внесистемный кандидат, который только начинает. Конечно, он начинает с помощью медийного ресурса, который дает один из олигархов — Коломойский. Но в конце концоввсе его обязательства должны прекратиться. Он идет. Это реальность. Я бы хотел, чтобы он именно так строил свои отношения. Что он идет от людей, используя возможности, которые ему дают. Но в парламенте он не отстаивает интересы беженцев в Израиль или бывших акционеров Приватбанка.

А как можно гарантировать, что он не будет их отстаивать?

Я думаю, для него вообще важно понимать, как это работает. Вот я, например,отвечаю за антикоррупционную, политику в парламенте, потому что я член комитета, понимаю, как работают антикоррупционные органы. Важно, чтобы он понимал, что НАБУ (Национальное антикоррупционное бюро Украины — ред.) должно быть независимым. Чтобы люди, у которых, например, есть плохие замыслы относительно Зеленского, ему не внушили другое —что НАБУ надо распустить, мол, оно не дееспособно, нужно создать какой-то другой орган, который будет этим заниматься.

Я считаю, что НАБУ надо сохранить, дать ему себя проявить, дав тотальную независимость, потому что это на сегодняшний день феномен.

И я бы хотел, чтобы он слушал правильных людей тоже. Это одна из личных моих точек зрения, —чтобы он не попал под влияние злоумышленников, в том числе политических. Зеленский — это новый представитель юга и востока Украины. Я делаю вывод не просто изего риторики. Я был, например, в Херсоне в ноябре, и была встреча в одном из местных университетов. Во время разговора со студентами на различные темы я спрашиваю: «Аза кого вы будете голосовать? Поднимите руку, кто за Тимошенко». Одна рука поднялась. «Кто за Вакарчука?» Потому что тогда его фамилию активно называли. Две руки. «Кто за Зеленского?» 30 рук.

Четко видно, что Зеленский сейчас фактически является ледоколом, который разрушает монополию «Партии регионов» на их электоральном поле.

Я хочу просто уточнить. Вот последняя история с Зеленским. Сюжет программы «Схемы» о его бизнесе в России.

Это ошибка, конечно. По моему убеждению, так нельзя на вопросы журналистов отвечать.

Он солгал, по сути.

По форме или по сути? Вообще, я не хочу, чтобы мы говорили о нем, потому что я не являюсь его представителем. Я могу дать только свой совет, как правильно поступать, и дать свою оценку. Конечно, нельзя журналистам отвечать в такой форме, как он это сделал. Ему кто-то посоветовал исправиться, или он сам подумал, что надо исправиться. В конце концовон сделал правильный шаг, исправившись и извинившись за такую ​​резкость.

Что касается его бизнес-отношений — он должен их объяснить. Я хочу, чтобы его версия прозвучала, и чтобы у него была возможность доказать, что он не получает преференций из российского бюджета, например. Потому что это неприлично. Вообще, идя в политику, он должен избавиться отсвоего бизнеса так или иначе, для себя принять какое-то решение по этому поводу.

Если мы поставим рядом Зеленского и Бойко... Они — кандидаты востока и юга Украины. Зеленский — новый политик, которого можно хотя бы в части его взглядов обратить на правильную позицию. Я считаю, что пусть он разрушает эту монополию «Партии регионов». Пусть заходит в парламент и представляет там этот регион, новые ценности. В конце концов, мы, мне кажется, можем быстреепереубедить его, чем Бойко, которого убеждать невозможно ни в чем.

Возвращаемся к вам. Кто-то из реальных претендентов на президентское креслопредлагал вам присоединиться к своей команде?

Такие разговоры велисьи мы решили, я имею в виду по крайней мере своих коллег — Светлану, Мустафу, — что мы не будем молчать во время выборов. Но будем ли мы активно, например, в штабе работатьили будем работать более отстраненно — мы решаем. Для нас важно, чтобы голос нового поколения звучал на выборах . Для нас важно, чтобы молодежь шла голосовать.

А с кем разговоры велись?

Я закончу. Перед Новым годом у меня была серия встреч в киевских школах среди выпускников. То есть люди, которым сейчас 16-17, часть из них пойдет на выборы впервые следующей осенью. Я им говорю: вы уже должны изучать политику, интересоваться, потому что для вас это будет возможность влиять на власть, с которой вам жить. Так же я, например, агитирую за снижение ценза, чтобы право голоса появлялось уже в 16 лет. Начиная, возможно, с местных выборов, но мы к этому должны идти.

Что касается того, с кем мы говорим, то встречи не такие системные, чтобы называть их переговорами. Между собой мы еще не решили, в каком формате будем работать. Мы хотим, чтобы голос поколения присутствовал. Чтобы у людей, которые хотят перемен, были определенные координаты на этих выборах, что есть кандидаты, которые отстаивают эти ценности, есть люди, которые поддерживают этого кандидата. Но пока такой договоренности мы не достигли, поэтому я не могу говорить прямо, кто это будет. Думаю, плюс-минус понятно, учитывая то, на чьих съездах мы присутствовали.

Повестка дня кого из кандидатов вам ближе всего?

Стоит дождаться всех кандидатов.

Ну из тех, кто сейчас фигурирует в социологических рейтингах. Вот первая пятерка — Тимошенко, Гриценко, Порошенко, Зеленский.

Мнекак человеку, который родился в Киеве, продолжает интересоваться современной культурой, который открыт для европейских ценностей, Гриценко кажется сегодня кандидатом, который наиболее откровенно и ярко артикулирует эти ценности.

Но ведь он ничего не имеет против авторитаризма, а вы либерал. Как это совместить?

Если мы посмотрим напрограмму, которую предлагает Гриценко, а в моем понимании программа — это контракт президента с государством, то авторитаризма там нет.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:«Я не вижу смысла в прямой встрече с Путиным» — интервью с кандидатом в президенты Анатолием Гриценко

Эта программа и есть авторитаризм. Он так рассказывает, что сделает все, что можно, во всех сферах: и в банках, и с коррупцией будет бороться. То есть он хочет отвечать за все.

А почему это авторитаризм? Унас есть определенная иллюзия, что президент в нашей стране ни за что не отвечает. Это неправда. У президента естьдостаточно много инструментов влияния на ситуацию в стране в целом. Это неправда, что он только номинальная фигура. Начиная с того, что президент предлагает целый ряд чиновников. Не только МИД, оборону, Нацбанк,СБУ.

Но если человек говорит, что онбудет регулировать деятельность банков... Это не его полномочия.

Он предлагает главу Национального банка. Почему это не его полномочия?

У президента также есть очень эффективное средство влияния, которое Порошенко не использует, но, например, Ющенко им пользовался. Это право вето. Так же президент имеет право останавливать акты правительства с одновременной подачей в Конституционный суд. Поэтому президент — это не человек, который просто выполняет функции почтальона.

То, что предлагает Гриценко, я бы не сказал, что это имеет признаки авторитаризма. Это имеет признаки активной позиции во многих вопросах.

Мы не знаем, каким будет следующий парламент, какая будет коалиция. Но президент на сегодняшний день активен. И когда Порошенко ведет кампанию и избегает любых других тем, кроме того, что он себе выбрал пополиттехнологическим соображениям — вера, язык, армия — это неправда. У него есть не только фактическое влияние почти на все в стране, но есть также конституционные полномочия влиять на многие вещи в стране. А то, что он самоустраняется от отчетности о том, что происходит в стране, это указывает только на его слабую позицию, потому что ему нечего предъявить как результат, кроме веры-языка-армии на билбордах и Томоса, который уже превратилсяв карикатуру.

Народный депутат Сергей Лещенко (в центре) в окружении депутатов выступает с трибуны парламента во время заседания Верховной Рады, Киев, 13 июля 2017 года. Фото:УНИАН

В 2016 году я спрашивал вас, не нужно ли было создавать все же свою партиювместо того, чтобы идти во власть с БПП. Вы тогда говорили, что это правильный путь. Вы пять лет народный депутат и снова сейчас ищете, к кому из кандидатов прийти. Я задаю тот же вопрос: не нужно ли было тогда все же создавать партию?

Политика тотально зависит от финансов. Если вы посмотрите на бюджеты, которые тратят кандидаты, у которых есть даже призрачные шансы на победу, они измеряются десятками миллионов не гривен, а долларов. Я не стесняюсь говорить о том, что я был главным автором и руководителем рабочей группы по подготовке закона, которыйпосле следующих парламентских выборов позволит партиям получать деньги из бюджета. Даже тем, которые не попадают в парламент. Начиная с тех, которые преодолевают 2%.

Преодолев 2%, ты получаешь бюджетное финансирование. Поэтому сейчас условия для самостоятельного участия однозначно более благоприятные, чем в 2014 году, когда была короткая кампания, и фактически лишены какой-либо базы молодые политики.

С другой стороны, эти правила начинают действовать с 2019 года. Очевидно, что ты партию свою не успеешь раскрутить за это время, даже если есть очень сильное желание. Тогда ты должен искать политических партнеров. Есть партии, которые говорят: нас не интересует приход к власти, мы готовы ждать 10, 20 лет. Это их право так действовать, но они должны понимать, что хотя бы 2% они должны преодолеть, чтобы получить деньги из бюджета.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:«Если люди устанут ждать, то победят те же»: будет ли единый кандидат в президенты Украины от демократических сил?

На следующих выборах будет снова эта дилемма. У нас есть откровенное желание по крайней мере начать такую ​​консолидацию. Не обязательно партию, а общественное движение, инициативу людей, которые уже были во власти, понимают, как она работает, хотят попасть вовласть, людей, которые работали в правительстве.

Когда это будет создано?

Я думаю, это вопрос нескольких недель. То есть до выборов президента.

Будет создано до президентских выборов общественное движение?

Да. По крайней мере, эту подготовительную работу мы ведем.

Вы в парламенте — нетипичный депутат. Ведете блог, телеграм-канал. Это делают многие депутаты, но вы серьезно интересуетесь музыкой, приводили в парламент рейверов, демонстрировали носки, свитшоты украинских брендов, троллили ОлегаЛяшко. Вы не подрываете своим поведением институцию — парламент?

Сакральность власти? Мне кажется, наоборот.

Несакральность. Саму институцию. Что здесь можнопросто быть for fun, в свое удовольствие.

Парламент — это дом людей. Он принадлежит людям. Это представительский орган демократии. Поэтому не важно — рейверы или люди, которые занимаются современным искусством, благотворительностью или просто люди в трудном положении, — я открываю им парламент и показываю — так выглядит власть.

Я хочу, чтобы они стали агентами изменений в обществе, чтобы, придя домой, рассказали, что видели парламент, который деградировал, и мы должны изменить эту власть. Что они видели парламент,действующий по стандартам конца 90-х.

Который даже технически не соответствует современному представлению о парламенте, где действует очень архаичная культура. В современном мире так парламенты не работают.

А эти люди собираются вообще на выборы идти?

Моя цель в частности — их агитировать. Если мы будем опираться только на тех, кто решил идти на выборы, мы никогда не выйдем за пределы периметра, в котором находимся. Мы заблудились. Поэтому моя миссия — стимулировать их интересоваться политикой. Возможно, кто-то из них захочет баллотироваться.

Часто мои абсолютно аполитичные знакомые спрашивают меня, за кого голосовать, что происходит. Когда было военное положение, они активно интересовались, что за этим стоит. Когда Зеленский объявил, что будетбаллотироваться, они интересовались, что это значит. Поэтому этим людям надо понимать свою важность, что на самом деле они являются властью и они делегируют своих представителей в парламент. Поэтому когда они приходят в парламент,они видят, кто представляет их интересы. Это побуждает их на следующих выборах идти и голосовать так, как надо, и агитировать за это свое окружение, где они являются авторитетами.

Что касаетсяносков, то это же не моя идея — носки надевать и потом фотографировать. Если фотограф это фотографирует…

Народный депутат Украины Сергей Лещенко во время заседания Верховной Рады Украины, Киев, 23 марта 2018 года. Фото: ВЛАДИСЛАВ МУСИЕНКО/POOL/УНИАН

У вас были интересные носки.

Это рисунок — emoji, часть современной культуры. Я стараюсь десакрализировать парламент.

У нас привыкли, что парламент — это закрытый клуб для супер богатых, которые, получив мандат, обогащаются за счет власти. Моя функция — показать, что он может быть другим.

В ноябре или в декабре я сказал: буду каждый день приходить в одежде торговых марок Украины. Когда политик рвет на себе рубашку на трибуне, ест землю, говорит, что он за все украинское и одновременно полностью финансируется олигархами... япоказываю на своем примере — надо покупать украинское. Если даже это одежда не деловая, а просто бытовая, streetwear. Это украинская экономика, валовой внутренний продукт. Для меня это возможность за это агитировать. Жить в традиционной могиле политика — лежать, поднимать руку — мне кажется, это не современная политика.

Ваша аудитория — это креативный класс. Довольно небольшая часть общества, которая, кстати, не очень активно ходит на выборы. Почему вы не общаетесь с людьми, которые ходят на выборы и выбирают? Они вам неинтересны? Или вам нечего им сказать?

Во-первых, креативный класс — это моя слабость. Я считаю, что Украина может быть успешной, только если креативный класс себя реализует.

Украина не станет успешной, если Ахметов будет вывозить железную руду на экспорт, если зерно будут вывозить танкерами с нулевой добавочной стоимостью. Мы будем просто сырьевым придатком, которым, в принципе, Украина уже и так является.

А как креативный класс может этому помешать?

Креативный класс создает огромную добавочную стоимость внутри страны. То есть Украина должна развивать экономику с большой добавочной стоимостью. Причем развивать современную экономику: сектор IТ, креативных индустрий — это сферы, в которых Украина может быть конкурентноспособной в мире. И не потому, что цены ниже — приезжать снимать клипы или рекламу Google, Apple, а потому что здесь есть люди, которые могут это делать по мировым стандартам. Поэтому агентство Banda, например, получает Red Dot Award гран-при. Фактически, это Оскар среди рекламных агентств. Это украинское агентство. Или украинский офис компании Ring сейчас попал в небольшой скандал, но это часть огромного Ring, который в этом году за $1,6 млрд купил Джефф Безос, руководитель Amazon.

По поводу другой части населения, то это неправда. Я регулярно провожу приемы, например, в Киеве, куда приходят преимущественно пожилые люди. Если посмотреть хотя бы мои публикации, когда я анонсирую приемы граждан, люди получали возможность подать свои заявления, я в их интересах писал петиции. Постоянно у меня на pre point присутствуют люди, которым нужна помощь через депутатский запрос.

Вы можете им объяснить, зачем нужен антикоррупционный суд?

Они очень хорошо понимают, ведь часто сталкиваются с коррупцией. Например, на прошлой неделе у меня были киевляне, которые страдают от незаконной застройки на Подоле. Они поставили свою палатку, устроили пикет, мешают машинам заезжать на территорию этой незаконной застройки. Там хотят построить 11-этажный дом на перекрестке с Нижним Валом, где уже сейчас невозможно проехать. В то же время это земли Общества слепых, а дом собирается строить господин Микитась — смотрящий определенных олигархических кругов в Киеве.

Еще раньше были люди, которые борются за сохранение кинотеатра Киев. Возможно, в чем-то они тоже креативный класс, но это обычные люди, это не IТ-шники.

Народный депутат Украины Сергей Лещенко в студии Громадского, Киев, 17 января 2019 года. Фото:АНДРЕЙ НОВИКОВ/ГРОМАДСКОЕ

Так вы не оторваны от простых людей? Вы об этом?

Где-то полтора года назад я начал ездить вметро. Не потому, что это показуха, а потому что это быстро. А особеннопотому, что у меня сейчас нет автомобиля. Он попал в ДТП, и я пользуюсь метро. Но я им пользовался и до того очень долго, и это могут подтвердить многие люди. Поэтому сказать, что я оторван, очень сложно. Ты постоянно общаешься с людьми, порой это стихийный прием граждан.

Если вы не оторваны от жизни, вы можете сейчас сказать, в чем была ваша ошибка в истории с квартирой, которую не поняли обычные люди.

Это была ошибка, и она заключалась в том, что это было проговорено неправильно, я не просчитал риски, не до конца осознавал, насколько серьезно нахожусь под мониторами. Публикации об этом появились еще до того, как появились записив государственном реестре, когда еще не все деньги даже были заплачены.

Обычные люди не поняли, как может народный депутат, который продвигает антикоррупционную повестку дня, приобрести себе жилье за ​​8 млнгривен ($286 тыс.).

Я это понимаюипризнаю свою ответственность за это. Тогда я создавал семью, которая нуждается в своемдоме, у которой былавозможность это приобрести. Когда ты находишься в таком эмоциональном состоянии, понимаешь, что можешь сделать инвестицию на несколько десятилетий вперед. Здесь совпали несколько факторов. Поступил бы я иначе сейчас? Наверное, я бы дольше над этим думал, как минимум. Но если бы я купил не в 2016-м, а в 2017-м, после всех Дубневичей в 700 млн гривен ($25,1 млн) кэша (речь о том, что народные депутаты от Блока Петра ПорошенкоБогдан и Ярослав Дубневичи указали в своих электронных декларациях на двоих наличности на сумму более 578 400 000 грн, а с учетом наличности, задекларированнойженой Богдана Дубневича, — более 715 млн гривен — ред.), после деклараций людей, которые всю жизнь работали на государственной службе, моя квартира вообще бы не прозвучала.

В конце концов, общественная реакция очень сильно подогревалась моими оппонентами. Если я депутат, то сколько лет надо ждать, чтобы квартиру можно было купить без таких рисков? Или вообще не покупать?

Это точно не та история, которой я могу гордиться, но мне за нее не стыдно, потому что я эти деньги не украл.

У меня сложилось впечатление, что на самом деле это история о том, что вы выбрали счастливую семейную жизнь, жертвуя в определенной степени своей карьерой политика.

Если бы это было, я бы сейчас не стоял здесь. Сейчас пятница, вечер, и я бы проводил это время с семьей, а не с вами.

Народный депутат Сергей Лещенко (в центре) с женой, диджеем Анастасией Топольской во время встречи «Диалоги о будущем», Киев, 7 июня 2018 года. Фото:ВЛАДИСЛАВ МУСИЕНКО/POOL/УНИАН

Вы были соратником Саакашвили. Жалеете ли о том, что его поддержали?

Что значит соратником? Я был членом его партии?

Вы были с ним на сцене, были соорганизаторами акции в поддержку большойполитической реформы. Не жалеете ли вы об этом опыте?

Я был организатором акции в поддержку большой политической реформы вместе не только с Саакашвили, а с множеством других людей, начиная отВиталия Шабунина, заканчивая Егором Соболевым.

Да, там было 13 организаций, четырепартии и тому подобное.

Что надо делать, чтобы на тебя не падала тень? Надо было сказать, что мы поддерживаем реформу, но пусть Саакашвили с нами не стоит?

Нет, мне просто интересно, не жалеете ли вы об этом опыте?

Конечно, не жалею. Опыт заключался в том, что мы приняли закон об антикоррупционном суде, и он уже действует, судей выбирают. Это процедура, которой мы не могли добиться длительное время, так как Порошенко это блокировал. В конце концов, закон заработал. Под давлением и общества, и активистов, и депутатов, и МВФ, но это произошло.

Неприкосновенность депутатская проголосована в первом чтении, законоб импичменте, к сожалению, не проголосован, и закон о выборах без мажоритарки, то есть избирательный кодекс, тоже проголосован как результат этой большой акции под парламентом.

Можно ли сожалеть о том, что мы добились определенного прогресса в условиях, когда власть создает все возможные препятствия? Конечно, я доволен.

Являюсь ли я членом партии Саакашвили? Нет. Общался ли я с Саакашвили? Конечно, и с Саакашвили, и с множеством других людей. Выступаю ли я за то, чтобы Саакашвили получил в Украине честное правосудие, и что от него так грязно избавились только потому, что он позволил себе открыть рот на Порошенко? Хотя именно этот Порошенко хлопал ему, когда он приехал.

Нормально ли это для президента — выбрасывать своих оппонентов из страны, лишать паспортов? Ненормально. Я считаю, что в этой ситуации мы стояли за принципы, и объединялись все люди, которые могли за это объединиться.

Объединились в частности представители партии Национальный корпус, и они тоже добивались этих изменений. Как вам, либералу, который ходит на ЛГБТ-прайды, поддерживает ЛГБТ, было добиваться изменений вместе с правыми?

Приведу один пример для того, чтобы понимать логику. За очистку системы от коррупции, то есть чтобы на следующих выборах не было мажоритарки, где Дубневичи избираются со своим кэшем в парламент, проголосовали 226 голосов. Я голосовал за это, я за это стоял, проводили акции, пикетировали, ходили на согласительный совет скандалить и тому подобное. Но вы можете сказать: за это же проголосовал Оппозиционный блок, как вам было вместе с Оппозиционным блоком голосовать за это? А я голосую за себя, за свои идеалы. Я не обьедняюся, я не вступаю в ряды этой партии, но если есть другие политики, которые в этом вопросе поддерживают изменение системы выборов, чтобы было меньше коррупции в парламенте...

Это не о голосовании. Вы вместе выходите на акцию протеста. Вместе с людьми, которые разгоняют Киев-прайд, на который вы приходите.

У нас нет фейс контроля, кого на акцию протеста мы допускаем.

Но один из организаторов акции Назарий Кравченко — заместитель главы Национального корпуса.

Эта информация не соответствует действительности. Он уже давно не заместитель главы Нацкорпуса.

Тогда был.

Во-вторых, фейс контроля на акциях нет. И мы, когда выступаем за перемены, рады любой поддержке. Если мы начнем отсеивать, кто правильный, кто неправильный, с кем стоять рядом, а с кем не стоять, мы никогда на шаг не продвинемся.

Это не одно и то же.

Скажу откровенно, что мы договаривались с некоторыми депутатами из Оппозиционного блока, просили их проголосовать. Я вам скажу больше: в 2011 или 2012 году я лично ходил к Борису Колесникову, к Ефремову, к Елене Бондаренко и договаривался, чтобы они проголосовали за Закон о доступе к публичной информации. Можно ли считать, что я предал себя, поскольку сидел с ними и аргументировал, шантажировал, скандалил, уговаривал, просил, чтобы они проголосовали?

Если этот закон действует в интересах общества, Закон о доступе к публичной информации стал гораздо лучшим инструментом для граждан, чтобы контролировать власть, то конечно, я готов идти договариваться, потому что я не изменяю себеи своим принципам.

Лидер партии «Движение новых сил» Михеил Саакашвили (слева) и народный депутат Сергей Лещенко во время митинга за отмену депутатской неприкосновенности и создание Антикоррупционного суда возлездания Рады в Киеве, 22 октября 2017 года. Фото:УНИАН

Завершается почти ваша депутатская каденция. Вы из этого парламента выйдете с облегчением или с отчаянием?

Этот парламент — букет эмоций. В одни моменты, например, когда этот парламент полностью продажный, но останавливает ну явно авторитарный сценарий Порошенкооб узурпации власти, переносе выборов и военном положении, я аплодирую этому парламенту. Даже на четвертомгоду своей каденции он был способен сплотиться и защитить демократию. Пусть в том полуубитом состоянии, в котором онасуществует.

Потому что сценарий власти был очевиден: перенести выборы, всю страну обнести забором концлагеря и два месяца просто накручивать военщину. Это был реальный сценарий. И когда он провалился, мы видели, что военное положение в таком виде было Порошенко не нужно, это был фарс.

Этот парламент проголосовал за Закон об антикоррупционном суде, фактически построил законодательную базу для НАБУ, об электронных декларациях и тому подобное. Поэтому этому парламенту есть, что показать. Мне есть, что показать. Например, тот же Закон о финансировании партий независимо от олигархов и отчетности партий.

С другой стороны, этот парламент завершил эстафету коррупции, он продолжил использование политиков для личного обогащения, он превращает бюджетный процесс вбазар. И сегодня очередная новость, как бюджет был принят в результате семипоправок, которые разделили публичные финансы.

Такс каким чувством вы уходите из парламента? С облегчением?

Окно возможностей у любой власти довольно короткое — сто дней, возможно, полгода. Далее начинается процесс стагнации, а затем деградации. Эти сто дней парламент вместе с Порошенко, который фактически является менеджером парламента, потому что повестка дня формируется в администрации президента, они использовали сначала, чтобы консолидировать власть и потоки, а потом грабить из них. Это огромное разочарование.

Но с другой стороны— этот парламент был, наверное, чуть ли не самым реформаторским. Есть достижения, которых раньше тоже не было.

Поэтому у меня есть, с одной стороны, ощущение упущенных шансов, а с другой — чувство уверенности в том, что мы были в исторический момент при принятии исторических решений.

Будете баллотироваться еще в парламент?

Мы будем баллотироваться, а народ даст оценку.

Этот материал также доступен на украинском языке.

Подписывайтесь на наштелеграм-канал.