Шутят все: молодые птицы, шуты, Тиль Уленшпигель и горилла Тони. А префронтальная кора определяет, насколько это смешно
Сегодня, 1 апреля, hromadske попросило рассказать о феномене смеха историка, зоолога и физиолога.
Внимание! В качестве примеров в тексте приводятся шутки о фекалии, отрыжке и пинках.
СМЕЮТСЯ ЖИВОТНЫЕ
Гориллы не летают. Но шутят об этом?
Млекопитающие как наиболее развитые животные смеяться умеют. В том смысле, что такой физиологический процесс им присущ. Когда же речь идет о юморе — о том, способны ли животные его воспринимать и шутить сами, — тут все гораздо сложнее. Но, как утверждает главный зоолог киевского зоопарка Марина Шквыря, большинство исследователей считают, что чувство юмора у животных есть.
В пример часто приводят самку гориллы Коко. Благодаря участию в исследовательской программе Стэнфордского университета, где она сделала большие успехи в изучении языка жестов, Коко стала одной из самых известных представительниц своего вида.
Она указывала на летящую птичку и говорила: «Я птичка, я летаю». Когда же ей предлагали подтвердить свои слова на деле, Коко отвечала: «Я пошутила».
«У нас, людей, есть много анекдотов, основанных на каком-то сюрреализме, абсурде. На том, чего не может быть. Почему бы не считать юмором подобное поведение гориллы? Но очень сложно проанализировать, действительно ли она считала смешным то, что назвала шуткой», — объясняет Марина Шквыря.
Тупые шутки. Прямо как у людей
А вот пример от других близких родственников человека. Самка шимпанзе Уошо, которая участвовала в подобной программе исследований, могла жестами подозвать к себе ассистента, настаивая, что подойти нужно как можно быстрее, потому что дело, мол, не терпит отлагательства. Человек подходил, а животное давало ему пинка. И очень этому радовалось.
«Это довольно примитивный юмор. Но многим людям он также присущ. Что-то вроде того, когда мы смеемся над человеком, поскользнувшимся на банановой кожуре», — говорит Марина Шквыря.
Такие нехитрые шутки, по словам исследовательницы, не имеют определенной скрытой функции. Они нужны, чтобы было весело. По крайней мере одному из участников. Как могут реагировать человекообразные обезьяны, когда сами становятся объектом шуток, мы еще увидим.
Птичьи шутки о серьезном
Молодые птицы могут буквально издеваться над хищником, например, над кошкой. Они делают вид, что у них перебито крыло, и поэтому они не могут взлететь и являются легкой добычей. Хищник этому верит, приближается достаточно близко, чтобы броситься на жертву, но в последний момент птица с легкостью взлетает, и кошка остается ни с чем.
Может сложиться впечатление, что птицы таким образом развлекаются, и им весело. Но, даже если это и правда, то не вся. Таким образом птица репетирует совсем невеселую ситуацию, с которой она может столкнуться в будущем. Например, когда ей потребуется отвадить хищника от гнезда.
«И вот здесь уже следует задуматься: это просто шутка ради шутки, или это тренировка очень серьезных навыков. Ведь эволюция — вещь прагматичная, и многие вещи в поведении животных имеют ту или иную цель, даже если кажется, что они “просто так”», — объясняет Марина Шквыря.
Нет большей радости для медведя
В медвежьем приюте «Белая скала», совладелицей которого является Марина Шквыря, она имеет возможность практически каждый день наблюдать за поведением и эмоциями медведей. Совсем недавно она стала свидетелем того, как самец уговаривал самку выйти из укрытия в вольер, чтобы погулять вместе. Когда она вышла, он сам спрятался в укрытии и закрыл за собой дверь. Самка была удивлена, а самец явно доволен своей шуткой. По крайней мере, если бы это сделал человек, мы не сомневались в том, что это шутка.
А еще рядом с оградой медвежьих вольеров установлен электросторож. Когда животное прикасается к нему, он отвечает электрическим разрядом — не очень болезненным, но неприятным. Таким образом медведей приучают не приближаться к ограждению, чтобы они, например, не сделали подкоп.
И медведи очень хорошо знакомы с электросторожем. В отличие от местной собаки, которая однажды зашла в вольер, пока люди делали там уборку и мелкий ремонт. Два медведя в это время сидели в соседнем вольере и очень внимательно наблюдали за собакой, которая крутилась возле электросторожа. Они притаились, будто боялись спугнуть собаку, которую знали, но не любили.
И когда наконец собака получила электрический разряд и начала с перепугу лаять, медведи воспрянули духом. Один упал на спину и был явно доволен, а другой начал издавать звуки, напоминающие человеческий смех.
«Если бы мы увидели такое у людей, мы бы сказали, что это злорадство. Конечно, мы не можем утверждать, что животные злорадствуют. Но для меня было очевидным, что они всю эту ситуацию прогнозировали, они дождались, когда это произошло и отреагировали: “Наконец-то! Мы этого ждали, и это случилось”. И что особенно приятно, что произошло не с ними, а с кем-то другим», — говорит зоолог.
Тони, над которым нельзя шутить
Но, как и многие люди, животные не очень радуются, когда шутят над ними.
В киевском зоопарке живет Тони — самец гориллы почтенного возраста. Как и у его знаменитых родственников, человекообразных приматов из исследовательских программ, с юмором у него тоже все в порядке. Он может показать самке человека палочку, которую он ей подарит, если она подойдет ближе. А когда она приблизится — подпрыгнет и ударит себя кулаком в грудь.
Марина Шквыря, которая не один год работает с дикими животными, в том числе с крупными хищниками, говорит, что это страшно. Но Тони в этом случае точно не хочет причинить человеку какой-то вред. Но очень радуется своей затее.
А вот другая ситуация. Сотрудники, ухаживающие за Тони, занесли в его дом помидоры, но не положили на видном месте, а спрятали. Не ради шутки, а для того, чтобы он их искал, — вроде того, как его родичам приходится делать это в дикой природе.
Тони был очень разочарован, что помидоры не ждут его на виду. Потом он их нашел, но все равно был обижен, всем видом показывая, как ему все это не нравится. Он перевернул кастрюлю с любимым компотом, повернулся спиной к людям и время от времени оглядывался, чтобы убедиться, что все видят, как глубоко он расстроен.
Очень похоже на то, что часто можно наблюдать и среди людей.
СМЕЮТСЯ ТЕМНЫЕ ВЕКА
Слишком темные для смеха?
Мы часто представляем Средневековья как время, где не было места смеху. Разве могут тяжелый труд, голод и болезни, ежедневно подстерегавшие человека, а главное — суровая религиозность, оставить хоть какое-то место чему-то такому легкому и безответственному как смех?
Вот и влиятельный раннехристианский теолог Иоанн Златоуст, который жил в конце III — начале IV века, учил, что Христос (с которого все должны брать пример), никогда не смеялся.
«Но правда в том, что человек без смеха жить не может. И в Средневековье, конечно, тоже смеялись. Были свои любимые темы, герои, а также дни, когда смех не просто разрешался, но и приветствовался», — рассказывает исследовательница Средневековья, кандидат исторических наук, ассистент кафедры истории искусств КНУ им. Т. Шевченко Стефания Демчук.
День дураков, праздник Осла, Пасха и другие поводы посмеяться
В Средневековье тоже был праздник дураков. Правда, не 1 апреля, а 1 января — в День обрезания Господня. Именно тогда служили свою мессу иподиаконы (младшие клирики).
«Наверное, это звучит не очень смешно, но, уверяю, участникам было над чем посмеяться: они выбирали епископа или папу дураков (вспомните описание этого праздника в “Соборе Парижской Богоматери” Виктора Гюго), переодевались женщинами и танцевали в церкви, играли в азартные игры на алтаре и пародировали мессу», — рассказывает Стефания Демчук.
А 14 января снова наступало время для веселья — праздник Осла, который отмечали в память о том осле, что перевозил Марию с Младенцем во время их бегства в Египет. В начале праздника в храм заезжала женщина с младенцем. Осел оставался около алтаря, а священник, вместо традиционного «Идите, месса совершена», трижды ревел как осел. На что паства отвечала ему тем же.
И даже на Пасху тоже смеялись — особым «пасхальным смехом» (risus paschalis).
«В церкви смеялись над анекдотами, которыми пересыпал свою проповедь сам священник: после сорокадневного Поста и переживания Страстей можно позволить себе немного пошалить», — рассказывает Стефания Демчук.
О священнике, который наложил кучу в церкви
Одним из поводов посмеяться в Средневековье были рассказы о трикстерах — ловкачах и мошенниках, далеких от привычных этических норм: лисе Рейнарде, попа из Каленберга и, конечно, Тиле Уленшпигеле. Вот одна из таких типичных историй.
Как-то Тиль Уленшпигель служил пономарем и помогал священнику облачаться. Вдруг священник очень громко пукает, за что Тиль его упрекает.
«Ведь церковь моя и власть здесь моя. Так что могу даже наложить кучу посреди церкви», — отвечает ему священник.
Они поспорили на бочку пива, решится ли священник зайти так далеко. Но тот оказался не слабаком — сделал кучу, где обещал, и должен выиграть спор. Но Тиль провел необходимые измерения и выяснил, что куча лежит не совсем посреди церкви. Так он и выиграл свою бочку пива.
«Напьемся!»
С одной стороны, именно духовенство и религиозные нормы должны были препятствовать чрезмерному веселью. Но с другой, как раз они, и становятся главным объектом осмеяния.
Так, над духовенством насмехались странствующие клирики и студенты, которых называли вагантами. Они проводили многочисленные «литургии пьяниц и игроков», которые пародировали католическую мессу и намекали на пьянки и характер духовенства.
«Вместо “помолимся”(oremus) в своих пародиях они призвали “напьемся” (potemus) и обращались к своему собственному богу: “О всемогущий Бахус, бог пьяниц, что из мудрых делает глупых, а из добрых — плохих, приди и опьяни нас, да не промедли!», — рассказывает Стефания Демчук.
Вечная тема для шуток
Другая категория средневековых юмористов — это шуты. Такие, как Маркольф, герой литературных произведений, где он выступает оппонентом мудрого Соломона. Например, в таком диалоге.
Соломон говорит: «Делай добро справедливому — и ты получишь большую награду, если не от него, то точно от Господа».
На что Маркольф отвечает: «Делай добро животику — и ты получишь большую отрыжку, если и не изо рта, то точно из ануса».
Как видим, шутки «ниже пояса» были в почете в Средние века. Впрочем, как и сотни лет назад.
СМЕЕМСЯ МЫ
Смех в нашей голове
С точки зрения физиологии смех все еще остается недостаточно исследованным и недостаточно понятным.
«Понятно, что это ответ на определенную эмоцию. И в этом смысле, кстати, смех подобен плачу. Для обоих характерны схожая вокализация и похожие движения диафрагмы. А также оба они способны вызвать слезы, хотя и с разным успехом», — рассказывает нейробиолог, заведующая отделом сенсорной сигнализации Института физиологии им. А.А. Богомольца НАН Украины Нана Войтенко.
Что касается удивительной, на первый взгляд, связи между смехом и слезами, то объяснить ее не так уж и сложно. Как рассказывает Нана Войтенко, сегодня с помощью такого инструмента, как функциональная МРТ, мы знаем, какие именно зоны и отделы мозга активируются, когда человек смеется. В частности, это ствол головного мозга, мозжечок, гипоталамус, лимбическая система и префронтальная кора.
Но когда мы плачем, тоже задействованы префронтальная кора и лимбическая система. Поскольку они связаны с нервами, контролирующими слезные железы, то мы можем плакать при сильном возбуждении в этих отделах мозга — независимо от того, вызвано оно положительными или отрицательными эмоциями.
Префронтальная кора, то это очень важный отдел коры головного мозга, который отвечает за сложное когнитивное поведение и проявления личности.
«Кто-то понимает британский юмор, а кто — нет. Не все одинаково воспринимают черный юмор, и не всем по вкусу шутки ниже пояса. Иными словами, что смешит одного, не будет смешить другого. И именно наша префронтальная кора определяет, что нам кажется смешным», — объясняет Нана Войтенко.
Почему щекотка вызывает смех?
Если говорить о смехе от щекотки, то объяснить его с точки зрения физиологии еще сложнее. Но понятно, что щекотка в определенном смысле похожа на боль.
«Если мы обожглись или укололись, то отдергиваем руку. Это такая защитная реакция. А если по нам ползает насекомое или паук, то нам щекотно и мы уже знаем, что его нужно снять. Потому лучше не проверять, насколько сильный яд у этих членистоногих или какие вирусы или бактерии они переносят», — объясняет Нана Войтенко.
То есть, щекотание связано с защитной реакцией. В тех местах, где людям обычно щекотно, например, под мышками, действительно расположены крупные нервные узлы, благодаря которым мы воспринимаем щекотку. Но почему она вызывает у нас такую реакцию, как смех — окончательно не понятно.
Укрепляет ли смех здоровье и добавляет ли годы жизни?
Вряд ли кто-то проверял это в серьезных научных исследованиях, если говорить именно о смехе. Но смех обусловлен положительными эмоциями. А они влияют на наш организм положительно, и есть исследования, подтверждающие это.
«В этом смысле можно предположить (но пока только предположить), чем больше мы смеемся, тем больше у нас положительных эмоций и меньше хронического стресса. И именно таким образом смех может укреплять наше здоровье», — объясняет Нана Войтенко.