«Сварили гороховый суп, который ели потом три дня, каждый раз разбавляя водой»
На дворе сильно громыхало. Валентина Агафонова расчищала снег возле своего оздоровительного центра в Северодонецке. 24 февраля должен был наступить обычный рабочий день: в течение 12 лет центр помогал клиентам избавиться от проблем с позвоночником.
Еще до открытия пришел тренер Евгений, вдвоем с владелицей они выпили чаю и поняли, что «кина не будет»: громыхало все ощутимее. Тогда позвонила клиентка, у которой была запись на 9 утра. Женщина жила в соседнем селе — Новой Астрахани. Звонила сообщить, чтобы запись отменили — на трассе не было ни одной маршрутки.
Далее в центр потянулись люди. Он был расположен в подвале, поэтому всех интересовало, приютят ли их в случае обстрелов. В 2014 году, когда Северодонецк освобождали от оккупантов, люди здесь уже прятались.
Люди в подвале не выдерживали, истерили и паниковали
В первую неделю полномасштабного вторжения в подвал пришли 86 человек — в основном жильцы дома. Многие не знали ни соседей, ни работников центра. Валентина в подвале вспомнила свои умения руководить группами людей — годы в бизнесе научили этому.
Жителей «новообразованной коммуны» зарегистрировали, распределили обязанности между всеми, назначили финансового директора. Люди сбрасывались деньгами, а самые смелые шли под обстрелами покупать продукты — сначала еще работали некоторые магазины. Дочь Валентины отвечала за кухню. Варили супы, плов, овсянку.
«Звучала команда: сейчас будем есть! Все шли мыть руки и садились в длинном коридоре, вдоль которого разносили еду. Продукты пытались экономить. Однажды сварили гороховый суп, который ели потом три дня, каждый раз разбавляя его водой. Каждый день суп становился все прозрачнее, но все были накормлены», — рассказывает Валентина.
В подвале обеспечили пищу не только для тела, но и для души. Несмотря на то, что сюда постоянно приходили новые жители, одну маленькую комнату оставили для тех, кто хотел «побыть в одиночестве».
«Туда ходили люди, у которых уже не было сил оставаться в общем пространстве. Побыть наедине, поплакать, помолиться. Иногда у людей не выдерживали нервы».
Валентина вспоминает, что однажды женщину «накрыло» прямо во время обстрела. У нее была истерика, она кричала, куда-то рвалась, требовала от других срочно идти и останавливать танки. Никакие уговоры не помогали. От успокоительного категорически отказывалась. Истерика передалась другим. Нарастала паника. И тогда Валентина начала молиться вслух. «Отче Наш» подхватили и другие, и все успокоились.
В городе становилось опаснее. Многоэтажки совсем рядом обстреляли. Машина Валентины сгорела во дворе. Люди начали уезжать. Дочь Валентины решила, что им тоже пора. Но сама женщина колебалась. Вместо нее решил внук: гладил ее лицо и уговаривал не бросать его.
«Слезы ребенка стали последней каплей». Семья покинула Северодонецк.
Бежала из города, в котором на операционном столе оставался сын
Всю дорогу в Днепр женщина плакала. В Северодонецке, содрогавшемся от обстрелов, на операционном столе остался ее сын — накануне у него случилось внутреннее кровотечение. Она же с дочерью, зятем и внуком бежали от войны по разбитой дороге.
18 человек на пяти машинах двигались на запад страны, оставляя позади всю свою жизнь. Направлялись в Хмельницкую область, в Новую Ушицу. Там жил давний друг Валентины, который настоял, чтобы они приезжали к нему.
Ее сын в Северодонецкой больнице провел 11 дней. Когда пришел в себя, сказал маме: «Если бы ты была рядом, мне было бы гораздо хуже. Я бы не простил себе, если бы из-за меня моя мама оказалась в смертельной опасности».
Сегодня семья Валентины проживает на туристической базе. Здесь они обустраивают территорию и работают. Валентина помогает таким, как сама — переселенцам. Находит «гуманитарку» и просто говорит с теми, кто в этом нуждается.
«Саня, ты видел, что бахнули наш аэродром?»
24 февраля Александр Кобец проснулся в 07:37. Он был в Чернобаевке — приехал к другу накануне, чтобы помочь ему запустить в доме котел. Потянулся за телефоном и страшно удивился: 18 пропущенных вызовов. Сразу же перезвонил своему другу и услышал: «Саня, ты видел, что бахнули наш аэродром?» «Где?», — растерянно переспросил Александр. «В Чернобаевке». Саша вскочил с кровати и подбежал к окну, выходившему прямо в сторону аэродрома. В небе стояли черные клубы дыма.
Вдвоем с другом они вернулись в Херсон. Забрали близких и выехали в сторону Николаева. По дороге видели украинские БТР, на которых сидели хорошо экипированные военные. Уже образовались пробки, но проехать еще можно было. Дорога в Тернополь, где жили родители друга, заняла 22 часа.
Саша с девушкой сняли в городе квартиру: еще в Херсоне он понимал, что едут надолго, так что собрал все весенние вещи. Первый месяц Саша помнит плохо — следил за новостями, возобновлял контакты с друзьями и коллегами, также переехавшими на запад Украины, помогал в волонтерских центрах. В конце марта запустил собственную гуманитарную программу — сейчас помогает переселенцам из Херсона.
Говорит, что до 24 февраля не осознавал, какой комфортной и беззаботной была его жизнь в Херсоне. Он там родился и не собирался уезжать. До 2019 года работал на госслужбе. После этого присоединился к общественной деятельности, сотрудничал с международными организациями.
Летом 2021 года к нему обратились иностранные партнеры, которые заказали его команде мониторинг состояния бомбоубежищ и системы оповещения. Тогда Александр задумался о рисках. Но в городе о потенциальной угрозе не хотели даже слышать. В Херсоне они нашли только одно убежище, и то в частной собственности.
Херсон плюс Северодонецк равно «Баштан-фест»
Валентина Агафонова из Северодонецка и Александр Кобец из Херсона познакомились весной 2021 года — на встрече общественных активистов. Они общались, делились опытом, мечтали, строили планы. Валя и Саша решили провести в Северодонецке «Баштан-фест» — первый фестиваль херсонских арбузов в Луганской области. И в августе 2021-го они это сделали.
Теперь и Северодонецк, и Херсон — под российской оккупацией. Саша и Валентина живут в чужих городах. Однако верят, что второй фестиваль херсонских арбузов в Луганской области точно состоится.
«Но это будет странствующий фестиваль. Большой автобус, на котором мы будем путешествовать по всем освобожденным городам Украины. Поедем в Херсон, в Северодонецк, в донецкий Нью-Йорк и в сам Донецк. Мы будем ездить и праздновать нашу победу!» — уверенно говорит Александр.
Материал создан в рамках проекта «Жизнь войны» при поддержке Лаборатории журналистики общественного интереса и IWM.
Автор: Елена Нижельская