Третий сезон сериала «Американские боги» возвращает величие первого и становится яркой метафорой современности
Третий сезон «Американских богов» от кабельного канала Starz завершает два предыдущих сезона и возвращает величие первого, после которого второй стал немного запутанным и едва ли не провальным. Величие в том, чтобы сказать новое слово, и не только в сериалотворении, но и про культуру, через которую в последнее время распространяются политические лозунги и взгляды на существование и развитие мира. Сексизм, расизм, политкорректность в «Американских богах» приобретают и новые формы, и философское и социальное значение.
Женщина поглощает человека. Буквально. Занимаясь любовью с ним, она втягивает его внутрь себя. Этот момент в сериале можно было бы воспринять лишь как часть фэнтезийного сюжета, где героиня — злая богиня. Но дело в том, что она — богиня любви. Да и принимая во внимание непростого британского писателя Нила Геймана, чей роман, положен в основу сериала, все оказывается не так просто.
Сам роман — метафора современности, куда пришли править новые боги — боги предметов, понятий и чувств, новых «владельцев» человеческого сознания. Это бог технологий и интернета Техномальчик (Брюс Лэнгли) и богиня коммуникаций Медиа (Джиллиан Андерсон), Мистер Мир (Криспин Гловер) и его женское воплощение Мисс Мир (Доминик Джексон), богиня любви Билкис (Йетиде Бадаки) и другие. Они противопоставляют себя старым богам, таким как бог зла и тьмы Чернобог (Петер Стормаре), бог истории Тот (Демор Барнс), богиня плодородия Деметра (Блайт Даннер) и, наконец, главный антигерой, бог Один (Иэн Макшейн).
Гейман прекрасно провел аналогию, создавая якобы вымышленный мир, в котором новые боги восстают против старых, пытаясь стереть их истории из памяти людей хитроумными техническими новшествами и политическими решениями. Таким образом, сериал «Американские боги» становится отражением самой Америки и, вероятно, всего современного мира, современного Вавилона, логично расположенного в самом могущественном государстве — Соединенных Штатах. Именно здесь творится новый миф, новая история, и вопрос лишь в том, что будет с миром в целом, если новые боги победят.
Интересно, что здесь даже главный герой, человек, носит имя Тень (Рики Уиттл). Не потому ли, что он сын бога и рожден от Одина? То есть он — тень бога? Или это нужно понимать максимально обобщено, и все люди — лишь тени? Или еще более философски: мы все мы игрушки в руках богов?
И в этом есть множество смыслов, потому что Тень все время становится разменной монетой в игре своего папеньки. В третьем сезоне его снова находит Один и снова забирает свободу, пуская по своему, тиранически распланированному маршруту. Но этим как раз и подчеркивается индивидуальность человека и его право на собственный выбор. Как это продемонстрировала жена Тени, из-за любви к нему жертвуя своей жизнью и возвращая Лепрекону (Иван Реон) монету жизни, которая удерживала ее на этом свете.
Жертвенность — одна из главных тем сериала. Когда жертвуют, отдавая, или когда делают жертвой, забирая. И поглощение мужчины, с которого впечатляюще начинается вторая серия — не просто метафора. Сцены любовных ласк богини со смертными на протяжении всех сезонов тоже выглядели красиво и одновременно страшно — потому что здесь буквально, смешивая эротику с ужасом, перед нами переплетаются Эрос и Танатос, то есть то, что сидит глубоко в каждом из нас и не всегда хорошо контролируется, что так точно и шокирующе показал в своем психоанализе Зигмунд Фрейд.
Но фрейдизмом сегодня никого не удивишь — это позавчерашний день. Создатели сериала, вдохновляясь романом Геймана, пошли дальше Фрейда и погрузились в настоящее с его социальными пертурбациями, когда женщина не просто требует равных с мужчиной прав, но хочет вернуть долг за тысячи лет.
Феминизация теперь в кино повсеместная, но в «Американских богах» она двусмысленна. «Проглатывая» своего неразумного любовника, который осмелился прикоснуться к богине и так неуважительно с ней говорить, Билкис в итоге чувствует себя нехорошо — не потому ли, что «проглотила» какую-то гадость (любовник был владельцем крупнейшей IT-компании в мире), или потому, что «глотать» людей нехорошо? Создатели оставили ответ на суд зрителя.
Чтобы продемонстрировать контраст и одновременно направление развития всего сезона, сериал начинается с красноречивой сцены-оборотня. Четверо маленьких лебедей из «Лебединого озера» неожиданно превращаются в зомби и прямо на сцене начинают пожирать чей-то труп. Лучшего изображения идеи «Американских богов» невозможно придумать — чистота и красота становятся злом. На сцену под звуки металла выходит Мэрилин Мэнсон с призывами поддержать древнего бога Одина. Зал в восторге, Один тоже.
И тут создателям бы немного остановиться, чтобы зритель не до конца понял намеки, но нет — творчество пока не запретили, и правду можно прятать за метафоры. Поэтому, когда Мистер Мир — в прошлых сериях белый человек — превращается в чернокожую красотку, с той же, и даже большей, жаждой власти и беспринципностью, возникает уважение, смешанное со страхом к авторам — это же так неполиткорректно и на самом деле так опасно говорить неправильные слова в отношении афроамериканцев. А в уста богу технологий и интернета вкладывают именно такое, революционное слово, когда он говорит о новом облике Мистера Мира: «Белые мужчины сейчас не котируются, я понимаю — прими это или умри».
«Вы расист» — ответили бы на такую интерпретацию действительности. Но уже через секунду ситуация в сериале меняется еще более стремительно. Чернокожая Мисс Мир разбивает бейсбольной битой голову своему подчиненному, который вдруг усомнился в его (ее?) словах. У власти и преступления нет цвета кожи? Добро и зло не зависят от пола?
«Американские боги» интересно демонстрируют, как вместе с потерей силы старых богов теряют свою силу и старые концепции. Да, Один преследует свои цели, когда говорит, что «новые боги не остановятся, пока не сотрут все воспоминания о богах прошлых». Но эта правда вложена в уста негодяя, а в современной драматургии негодяю можно говорить всю правду мира, просто ему мало веры.
«Американские боги» — это правда, обернутая в безумный полет сказочной фантазии, это сильная метафора нынешнего расклада социальных, гендерных и политических игр между мужчинами и женщинами, между расами, поколениями и классами общества. Имеющий очи — да увидит, сделает выводы и кайфанет от замысла и его исполнения. Enjoy!