«Узнала, что мальчик умер, и не могла прийти в себя». Клиника заплатила суррогатной матери половину суммы
В начале лета 2022—го Ирина (имя изменено — ред.) отправилась на программу суррогатного материнства. Вынашивала ребенка для французской пары. В марте родила – мальчик был мертв. Из обещанных €12 тысяч ей дали 6. Половину суммы агентство отказалось платить. Хотя в договоре, который Ирина предоставила редакции, написано: суррогатная мать получает всю сумму, даже если ребенок родится мертвым не по вине роженицы.
Хотела вывезти племянника из оккупации
41-летняя Ирина из Лисичанска Луганской области стала суррогатной матерью в третий раз. Первого ребенка выносила в 2019 году, о ее опыте мы рассказывали раньше. Программы проходили в Киеве, каждый раз в разных клиниках.
В марте 2022 года их дом в Лисичанске разрушили российские снаряды. С мужем, 19-летней дочерью и 12-летним сыном в начале апреля выехали в Днепр. Дочь осталась там жить, дистанционно учится в медицинском колледже. А остальные члены семьи уехали в Киев.
Ирина решилась на программу снова, потому что «страшно остаться без дома и денег». А еще хотела вывезти из оккупированного Лисичанска 11-летнего племянника. Мать мальчика — жена брата Ирины — погибла от обстрелов в мае прошлого года.
«В Лисичанске мы с братом жили в 20 километрах друг от друга. Но не смогли добраться до них, потому что дорогу простреливали. Связи долго не было», — рассказывает женщина.
Муж Ирины был против. На предыдущие программы он тоже соглашался с неохотой.
«Муж переживал за мое здоровье. Это морально тяжело — я волнуюсь за детей, привязываюсь к ним, долго отхожу. Ребенка вижу 5 минут после того, как родила, затем его забирают. Но когда биологические родители посылали мне фото, у меня сердце сжималось», — рассказывает Ирина.
Она уговорила мужа. Дети, как и в предыдущие разы, не знали о беременности матери. Сын думал, что живот у матери увеличился из-за водянки, а дочь жила отдельно, поэтому не видела.
Ребенок умер в утробе матери
У Ирины не было проблем с вынашиванием ребенка. Разве что в начале донимал токсикоз. Проходила все обследования — УЗИ и скрининги, которые назначались в клинике. Врач говорила, что беременность протекает отлично. Последнее УЗИ сделали 3 марта. Роды начались через два дня.
Мальчик родился мертвым. В патологоанатомическом заключении, предоставленном Ирине, написано, что ребенок умер в утробе матери.
Акушер-гинеколог Наталья Яремчук говорит, что согласно этому заключению, ребенок мог умереть за один-два и даже больше дней до родов.
«Во время последнего УЗИ врач должен был сказать, что ребенок замер, и составить план родов как можно быстрее. Если мать вовремя выполняла все указания, ее вины в этом нет. На каждом приеме врач описывает состояние женщины и ребенка, а затем назначает обследование и дату следующего визита», — говорит врач.
На последнем обследовании, говорит Ирина, в клинике не заметили, что с ребенком что-то не так. А после родов сказали, что это произошло по вине женщины. И отказались платить обещанную сумму.
«Этот мальчик был для меня как родной. Когда узнала, что он умер, не могла прийти в себя. Представляю, как тяжело родителям», — рассказывает Ирина.
Родителям ребенка по 45 лет, они живут во Франции. Это все, что знает о них суррогатная мать. Агентство не разрешило ей пообщаться с этими людьми, хотя сначала французы об этом просили. Однако потом, говорит Ирина, что-то изменилось и они не вышли на связь. Ей передали голосовое сообщение от них: «Пусть не горюет, она ни в чем не виновата».
Клиника не дает комментариев
Клиника репродуктивной медицины IVF Labaratory, которая вела беременность Ирины, находится за Бессарабским рынком на улице Дарвина в Киеве. Это небольшое помещение на первом этаже, с решеткой на окнах.
«Маргарита?» — спрашивает администратор, как только захожу в заведение.
«Нет, Оксана», — отвечаю, натягивая бахилы.
«Вы не записаны. А как ваша фамилия?»
«Савоскина. Я пришла сначала посмотреть, никогда у вас не была».
На стене возле администратора висит календарь агентства Canadian Medical Care. Клиника оказывает медицинское сопровождение суррогатным матерям. Администратор уверяет, что кроме этого канадского агентства, они сотрудничают со многими другими.
Из кабинета со стеклянными полупрозрачными окнами выходит женщина. Здоровается. Пока у нас завязывается разговор, администратор юркает в кабинет. Замечаю там мужчину.
Через несколько минут сотрудница возвращается. Говорит, что узнала меня. С ней мы общались по телефону и в Телеграме, когда я просила прояснить ситуацию с Ириной. Директор отказался дать комментарии.
«Я передала ваш запрос, комментировать эту ситуацию клиника не будет, — говорит администратор. — Есть медицинская тайна, мы ее не будем раскрывать без пациентки».
«Надо было привести ее сюда? Она не против, чтобы вы прояснили ситуацию».
«Руководство не будет комментировать».
Агентство, вероятно, не зарегистрировано в Украине.
Агентство Canadian Medical Care, сопровождающее программы суррогатного материнства, Ирина нашла в интернете. Договор был подписан после подтверждения беременности женщины.
Юрист Яна Тринева говорит, что заключение договора после наступления беременности — это нарушение закона. Сотрудничество с такой организацией рискованно и может иметь негативные последствия для женщины.
hromadske попросило адвокату Анну Казачину дать правовую оценку договору. Его, по словам Ирины, подписали в клинике на улице Дарвина.
«Это иностранная компания. Информация о ней отсутствует в открытых реестрах Украины. Бросается в глаза предмет договора — компенсация расходов женщине, которая вынашивает ребенка для третьего лица. С правовой точки зрения должно быть по меньшей мере два договора: один между родителями и суррогатной матерью, а второй между родителями и медицинским учреждением.
В нашем случае женщина заключала договор с посредником. В этом документе есть ссылка на дополнительный договор между родителями и медучреждением. Но никакого указания на отношения между клиникой и суррогатной матерью. Так поступают именно для того, чтобы минимизировать риск судебного обжалования. И практически посредник может привлекать клиники без лицензии.
Поэтому содержание этого договора не соответствует даже общим принципам гражданского законодательства. Считаю, что перспективы обжалования его в суде сомнительны.
Однако получить возмещение можно, если следствие докажет, что в действиях агентства или клиники есть состав уголовного преступления. Тогда женщину признают потерпевшей, и она будет иметь право подать иск — но не против компании, а в отношении ее ответственного должностного лица.
Ирине я бы посоветовала обратиться с заявлением в правоохранительные органы по месту совершения преступления — то есть по месту фактического подписания договора, ведь в его тексте адрес компании не указан», — отмечает юрист.
Хаотичный рынок
Директор центра медицинского и репродуктивного права Сергей Антонов в комментарии hromadske объясняет, что законодательство о суррогатном материнстве в Украине несовершенно.
«Медицинская часть этой сферы более или менее урегулирована. Суррогатное материнство считается одним из методов решения проблемы бесплодия.
Но статус посредников юридически не урегулирован. Нет четкого понимания, что можно, а что нет. В частности, относительно рекламы, предоставления информации, ответственности. Рынок суррогатного материнства в Украине развивается хаотично, на нем много злоупотреблений. Нет баланса интересов — ребенка, биологических родителей и суррогатной матери», — подчеркивает Антонов.
Лучшим вариантом решения проблемы, по его мнению, мог бы быть отдельный закон, определяющий нормативы и стандарты: «В Гражданском кодексе Украины нет даже договора о суррогатном материнстве, вынашивании и рождении ребенка, не определена его форма — нотариальная или нет. Это приводит к злоупотреблениям».
На рынке, говорит Сергей Антонов, сложились определенные правила, как это должно происходить, есть рекомендации от адвокатов. Но должен быть единый юридический эталон.
В США, например, принято, что с суррогатной матерью работает один юрист, а с биологическими родителями — другой. В Украине часто это один юрист на всех, отстаивающий интересы родителей или клиники.
* * *
После родов Ирины прошло около двух месяцев. Женщина до сих пор чувствует себя угнетенной, у нее бессонница, пьет успокаивающие. Квартиру, где они с мужем жили в течение беременности Ирины, супруги поменяли: слишком много воспоминаний.
Деньги, которые получила Ирина, она послала родственникам в Лисичанск. Но для того чтобы вывезти племянника, их недостаточно.
Женщина обратилась к адвокату. Но, похоже, агентство Canadian Medical Care не зарегистрировано в Украине, так что суд может не принять иск. Ирине посоветовали подать заявление в правоохранительные органы, чтобы они открыли уголовное производство и расследовали это дело.