«Я не слышал про ПТСР. Думал, у меня ковид». Психоделическая терапия сделала то, что антидепрессанты не могли годами
Четверть украинцев могут получить психические расстройства из-за войны. А 57% рискуют, что у них разовьется посттравматическое стрессовое расстройство.
Наиболее распространенные методы лечения ПТСР — психотерапия и антидепрессанты. Об их эффективности точных данных нет. Зарубежные клинические исследования показывают, что классическими методами можно добиться значительного улучшения симптомов, но выздоравливают не более 50% пациентов. Такие данные приводят в UPRA — Украинской ассоциации психоделических исследований. Таким больным могла бы помочь психоделик-ассистированная терапия. В Украине о ней мало известно, а большая часть психоделиков запрещена.
Почему эта тема табуирована, что это за терапия, и как она помогла ветерану российско-украинской войны — в материале hromadske.
«Молил Бога, чтобы он взял меня, а не побратима»
32-летний Станислав Гибадулин пошел на Донбасс добровольцем в 2015-м. Уехал из родной Молдовы, чтобы помочь Украине в войне, которую развязала россия. С детства он рос в патриотической среде — бабушка боролась против коммунизма и советщины.
«Я с детства знал, что враг Молдовы — россия, совершившая агрессию в 1992 году. Когда в 2014-м началась война в Украине, я выходил на акции протеста у посольства россии в Кишиневе, но хотел сделать больше», — рассказывает Станислав.
Сначала вступил в «Азов», а впоследствии как иностранец заключил контракт с ВСУ.
Первое ранение Станислав получил в феврале 2018 года. С побратимом Ильей отражали вражескую атаку и попали под обстрел, товарища ранили в шею. Тот день запечатлелся в его памяти.
«Я видел, что у него началось сильное кровотечение. Его эвакуировали первым. Я получил ранение в ногу, а второй осколок попал в живот, задел толстый и тонкий кишечник, было сквозное ранение желудка, осколок остановился в селезенке. Когда нас эвакуировали, я молил Бога, чтобы он взял меня, а не Илью. Такая у нас была дружба», — рассказывает Станислав.
Илья умер. А Станислав уже через две недели рвался на фронт. Хотел отомстить за друга: «Я думал, как сбежать из больницы и поехать с ребятами на задание. Хотя еле ходил».
Реабилитация продолжалась около восьми месяцев. Из-за тяжелых травм брюшной полости Станиславу сделали колостому. Это операция, во время которой прямую кишку выводят наружу через отверстие в животе для отведения каловых масс. В таком состоянии мужчина жил полгода.
Но после операций и восстановления он вернулся в зону боевых действий.
Терапия, помогающая за три сеанса
Из-за психологических нагрузок на службе посттравматическое стрессовое расстройство среди военных случается в 2-3 раза чаще, чем среди гражданских. Если есть черепно-мозговые травмы, риск становится еще выше. ПТСР может длиться 10 лет и более, рассказывает hromadske психотерапевт Олег Орлов. Он член ассоциации УПРА, которая работает над легализацией психоделик-ассистированной терапии в Украине.
Половина людей с ПТСР не смогут полностью избавиться от болезни, применяя доступные методы лечения. Еще сложнее тем людям, которые одновременно имеют и ПТСР, и депрессию. Им могли бы помочь психоделические препараты.
Психоделик-ассистированная терапия (ПАТ) предполагает применение психотропных препаратов, вызывающих кратковременные изменения в работе нейронных сетей мозга. И это упрощает психотерапевтическое действие на человека.
Наиболее распространенными психотропными препаратами являются МДМА (метилендиоксиметамфетамин, более известный как экстази) и псилоцибин — вещество, которое в природе содержится в некоторых грибах. Терапию с такими психотропными препаратами применяют в программах в Израиле, США, Канаде и Австралии.
Американское FDA (Агентство по безопасности лекарственных средств, — ред.) в 2017 году признало психоделическую терапию с МДМА прорывным методом лечения посттравматического расстройства. Таким же новаторским и эффективным в 2018-м назвали терапию с псилоцибином для лечения депрессии.
«67% людей терапия с МДМА помогает за три сеанса. Однако в Украине эта тема табуирована», — говорит Олег Орлов.
«Садился читать и через 5 минут засыпал от усталости»
После первого ранения у Станислава было еще два. После второго потерял ногу ниже колена. Но возвращался на фронт. Он убежден: поступал так, потому что своевременно не получил качественной психологической помощи.
«У меня было тяжелое состояние. Не могу сказать, что постоянно возвращаться на фронт это мой сознательный выбор. Скорее эмоциональный, из-за утраты друга и желания отомстить», — признается мужчина.
Станислав Гибадулин уволился из Вооруженных сил и провел некоторое время в военном госпитале. Мысли о потере друга и вине за его смерть не отпускали. Начались панические атаки.
«Я не знал, что это такое, ничего не слышал о ПТСР. Некоторое время думал, что у меня ковид — тогда как раз началась пандемия. Я сдавал кучу анализов, даже подозревали рак. Наконец посоветовали обратиться к психиатру», — рассказывает военный.
Врач назначил антидепрессанты. Через месяц у Станислава уменьшились проявления панических атак, а через три они вообще исчезли: «Физически их не было, но я чувствовал, что их только приглушило».
В течение года мужчина принимал препараты. Затем врач посоветовал снижать дозу, чтобы впоследствии отказаться вовсе. Но через несколько месяцев симптомы ПТСР вернулись.
«Я поступил на юридический факультет в Национальный университет имени Тараса Шевченко. Но учиться не мог. Из-за постоянной тревожности не воспринимал информацию. Садился читать и через 5 минут уже не мог концентрироваться, засыпал от усталости», — рассказывает мужчина.
Станиславу снова назначили антидепрессанты. Но лучше ему не становилось. Охватывали депрессия и апатия. Знакомая посоветовала обратиться к психотерапевту, занимавшемуся психоделической терапией. Станислав прошел два сеанса — один с псилоцибином, второй — с МДМА.
«Казалось, все клетки моего тела сузились, я слышал свое сердцебиение. Это сначала пугало. Но психотерапевт сказал: “Я верю, что ты сможешь. Ты воин. Ты сильный”. И это мне дало толчок. Я чувствовал, что самая большая моя проблема — чувство вины за смерть Ильи. Во время терапии смог понять, что винить себя не нужно, в этом нет смысла. Опасался, что эта уверенность пройдет, однако проходили недели — и все было хорошо», — добавляет Станислав.
Психика становится пластичной
В психоделик-ассистированной терапии используют препараты разных классов. Чаще это МДМА, псилоцибин и кетамин. Первые два запрещены в Украине, такая терапия нелегальна. А вот последний — кетамин — относится к строго контролируемым веществам. Но и о таком подходе в лечении мало кто знает.
Во время ПТСР травматическое воспоминание не переходит в длительную память — не воспринимается как прошлое, человек проживает событие всякий раз, словно это происходит заново. Использование МДМА позволяет повысить способность человека осмысливать и объединять в одно целое эмоциональную память о травматических событиях. Тогда негативные переживания ослабляются, а положительные усиливаются. Ему становится проще понять, что с ним происходит.
Псилоцибин делает психику более пластичной. Повышает связи между всеми частями мозга, в частности между теми, которые в обычном состоянии напрямую не взаимодействуют. Человек легче приходит к неочевидным выводам и отказывается от старых.
Кетамин в больших дозах используют как наркоз. В небольших это вещество, которое помогает человеку со стороны посмотреть на психические процессы и понять, как себе помочь.
«У моей знакомой с детства есть особенность внешности. Отец называл ее неприглядной, и она привыкла так себя воспринимать. А когда вошла в это “пластическое” состояние во время терапии, смогла посмотреть на все это под другим углом. Она так и говорит: “Я поняла, что это особенность моей внешности, которая меня не определяет”. В обычной терапии на это понадобилось бы гораздо больше времени, чтобы это мнение закрепилось», — объясняет Олег Орлов.
Буква закона
Терапевт Станислава Антон с 2013 года изучает ассистированную терапию, прошел курсы психоделической медицины, и занимается ею уже более трех лет. Сначала к нему обращались друзья с просьбами провести сессию, а потом начали советовать другим.
«Вопрос о запрете психоделиков — политический, и он вредит обществу, — объясняет Антон. — Станислав обратился ко мне в сложном состоянии, не понимал, как с ним справиться. Два года проходил лечение, но результата не было. После него у меня консультировались еще несколько военных с ПТСР».
Люди с тяжелым ПТСР или депрессией испытывают сильные страдания и не всегда способны искать рациональный выход.
«Некоторые из них, к сожалению, решают этот вопрос путем суицида. К нам (в ассоциацию UPRA, — ред.) недавно приезжал ветеран из-за границы. Он трижды пытался совершить самоубийство, наконец пошел на экспериментальную программу с психоделиками», — рассказывает Олег Орлов.
Поскольку МДМА и псилоцибин запрещены в Украине, их нельзя официально использовать ни в науке, ни в медицине. Чтобы изменить это, Кабмин должен перенести их из списка запрещенных в строго контролируемые, как кетамин. Инициировать такие изменения должно Министерство здравоохранения с согласия СБУ и МВД. Тогда препараты для ассистированной терапии смогут использовать врачи под наблюдением полиции.
После терапии Станислава прошло чуть больше полугода, когда в Украине началась полномасштабная война. В первый же день мужчина пошел в добровольческое подразделение Сил специальных операций «Азов Киев», которое формировалось в столице. Но из-за прошлых ранений и протеза ноги ему было сложно, поэтому решил уйти из армии.
«Я чувствовал, что мне нужна новая жизнь. Верю: все, что происходит с нами, не просто так. Поэтому любой опыт нужно проходить с высоко поднятой головой», — говорит Станислав Гибадулин.