«Журналистика — это не преступление». За что в самопровозглашенной «ДНР» осудили Станислава Асеева?
Украинского журналиста и блогера Станислава Асеева 22 октября приговорили к 15 годам тюрьмы по решению так называемого Верховного суда самопровозглашенной «ДНР». Также его лишили права заниматься журналистской деятельностью на 2,5 года. Чем известен Асеев и за что его похитили — рассказывает hromadske.
30-летний Станислав Асеев родом из Донецка. Окончил школу в Макеевке, учился в Донецком государственном институте информатики и искусственного интеллекта по специальности философия и религиоведение, затем — компьютерные науки и технологии. После вступил в ряды Французского иностранного легиона. После возвращения в Украину работал разнорабочим. Также Асеев написал автобиографический роман «Мельхиоровый слон, или Человек, который думал».
С началом войны на Востоке страны он остался на оккупированной территории и под псевдонимом Станислав Васин работал внештатным корреспондентом «Радио Свобода» в Донецке, писал для «Зеркала недели», «Украинской недели», рассказывая о войне. Редакторы Стаса и его знакомые вспоминали, что любой из текстов Асеева в условиях оккупации превращался в текст приговора, и что он это понимал.
«Многие скажут, что это неоправданный риск. Но прежде всего я делаю это для себя самого. Конечно, это еще и моя работа, и подобные фото и посты несут мир войны в Киев, Одессу, на Волынь. [...] Это — my education, которое не купишь ни за какие деньги. Впрочем, и платить приходится отнюдь не деньгами. За снимок воронки от САУ или застрявшей ракеты от «Града» отдаешь что-то личное: становится все сложнее говорить о погоде и «панамских архивах». Перед глазами появляется серость, которая уже не уходит, какими бы красками побед и прогресса ее не раскрашивали. Старая избитая мысль о том, что на войне нет победителей, становится здесь чем-то вроде молитвы», — писал Стас в своей статье 2017 года «Авдеевка. My education».
«Казалось, Стас пытается превратить свои статьи в тонкие и прочные нити, которые старательно протягивает под колючей проволокой ненависти, три с лишним года назад распоровшей страну», — писал в 2017 году Сергей Рахманин, заместитель главного редактора «Зеркала недели».
В июне 2017 года Станислава похитили. Сначала руководство самопровозглашенной «республики» опровергало факт задержания. Затем это признали и пояснили, что Асеева подозревают в «шпионаже». С тех пор Станислав находился в тюрьме оккупантов.
«Это в кино про разведчиков все так красиво: безупречного вида агент с убедительной „легендой“ пьет себе кофе и записывает шифром данные о передвижении вражеских войск. Реальность Асеева была совсем другой: он остался там, где на него бросали „косяки“ еще до войны, зная о его гражданской позиции, где интересовались, не „за фашистов“ ли он, где одноклассник на улице мог затролить тебя вопросом „почему ты до сих пор не в „ополчении“?“», — рассказывал главный редактор «Украинской недели» Дмитрий Крапивенко.
По версии боевиков, Асеев с марта 2015 года по май 2017-го вел разведку мест дислокации подразделений «Народной милиции „ДНР“» и передавал данные СБУ. Также в материалах дела утверждают, что блогер вербовал в соцсетях проукраински настроенных пользователей.
В своих статьях Станислав Асеев отмечал влияние российской пропаганды:
«В тот день все, кто стоял на площади, ждали только одного — фигуры на сцене. Маленькой и сморщенной куклы, чьи колебания от прикрученных нитей должны были снять с них ответственность работать руками самостоятельно. Да, теперь уже известно, что это был Губарев, но тогда его еще никто не знал, и с таким же успехом туда мог выбраться любой из претендующих на роль нового Сталина с отливом донецких печей на груди», — писал Стас.
Также в своих материалах он рассказывал о том, как фактически«превращался в тень»для бывших друзей и родных.
«В прошлом году я видел все ключевые события, которые произошли на нашей земле во время проведения АТО: это и „парад пленных“, и первый мартовский митинг, с которого, собственно, и началось торжественное шествие сепаратизма по нашему краю... Я слышал крики и стоны среди тел, разбросанных на обочинах улиц после всем нам известных обстрелов Донецка. Несколько раз и сам бывал недалеко от того, чтобы пополнить ряды сухой статистики жертв этой войны. Кроме того, мне хорошо знакомы многие персоны, которые стояли у истоков донецкого сепаратизма или сегодня находятся в составе „народной армии Новороссии“, записанные кто в „казачество“, кто в батальоны „Восток“ и „Сомали“, а кто в местную „полицию“ или так называемый СМЕРШ. Я вижу этих людей почти каждый день — тех, с кем когда-то в детстве играл в одном дворе или еще недавно строил планы и обсуждал летний отпуск в Ялте», — писал Стас в марте 2015 года для «Украинской недели».
Станислав рассказывал и о жестокости боевиков:
«Справа от моста — небольшие гаражи, посадка и железнодорожные рельсы, на которых я заметил двоих „ополченцев“ и какого-то парня в одном спортивном костюме. Было видно, что он уже изрядно измученный, потому что стоял полусогнутый. Все произошло за считанные секунды. Без малейшего разговора, предупреждения или еще чего-то, что хотя бы отдаленно напоминало бы человечность, один из „ополченцев“ нажал на курок автомата, раздался треск — юноша упал. Все. Как скот, не сказав ни слова. Может, это был один из военнопленных, может, пойманный просто посреди гаражей диверсант. А может, обычный бездомный, который чем-то не понравился „защитникам“ и „борцам“ за Донбасс», — писал в 2015 году Асеев в статье «Расстрелян, как враг ДНР».
17 августа 2018 года на телеканале «Россия 24» вышел сюжет, в котором Станислав Асеев «признается» в сотрудничестве с украинской разведкой. Впрочем ученый Игорь Козловский, тоже бывший пленный, а также учитель Станислава, заявил, что нельзя серьезно воспринимать слова человека, который находится в плену:
«Когда я находился там, в подвалах, несколько наших пленников тоже выступали на телевидении. Я спрашивал их, почему они это делали. Они мне объясняли, что, во-первых, это было связано с опасениями за жизнь родных, и боялись за свои жизни тоже. У каждого есть свой предел, который он может выдержать. Мы видим, что пошел уже второй год пребывания Асеева в концлагере, понятно, что уже не выдерживает и физически, и психологически», — год назад рассказывал Игорь Козловский в комментарии «Радио Свобода».
В 2017 году правозащитники Human Rights Watch призвали боевиков освободить Асеева, но в списки на обмен 27 декабря 2017 года он не попал. Освободить его также призвали правозащитная организация «Репортеры без границ» и Национальный союз журналистов Украины.
Так называемый «суд» признал Асеева виновным по статьям «Организация экстремистского сообщества», «Шпионаж и подстрекательство к шпионажу», «Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности», «Публичные призывы к осуществлению действий, направленных на нарушение территориальной целостности». Асеев будет отбывать срок в колонии строгого режима.
«И, наконец, вспомним и очевидное — саму пропаганду, которую никто не отменял даже для тех, кто изначально не сносил ДНР. Так или иначе, но все мы попадаем под этот поток информации: расклеенные по городу призывы защищать свою родину, „бессмертные полки“ и „герои“, нависающие над остановками; телефонные номера военкоматов, реклама достижений „республики“ в транспорте и супермаркетах, где постоянно курсируют сообщения о ДРГ и „нацистах“, — все это похоже на тысячи капель, которые однажды все-таки подточат гранит», — писал Асеев в июне 2016-го.
В 2018 году статьи Стаса объединили в книгу «В изоляции». В предисловии сборника объясняют, что название — не только о месте, где незаконно удерживали Асеева (бывший завод и арт-платформа «Изоляция», превращенные боевиками в тюрьму), а и о всей территории, жизнь которой автор описал с риском для жизни, чтобы Украина и мир знали правду.
1 октября Станиславу Асееву исполнилось 30 лет. В тот день президент Украины Владимир Зеленский во время пресс-конференции отметил, что он «прилагает максимальные усилия для возвращения» Асеева.