«Ну и что, что стопу оторвало?». Боец из «Ахиллеса» о том, почему ампутация не стала причиной демобилизоваться
«Сейчас, после принятия нового закона о мобилизации, я со своей инвалидностью ІІ группы должен снова пройти ВВК. Я туда не спешу, потому что еще действительно комиссуют. И что я тогда буду делать? россияне прут, а я комиссованный? Никаких планов на такую жизнь нет, у меня все планы — быть на передовой, пока я здесь хоть немного эффективен», — говорит Халк, боец батальона ударных БпАК «Ахиллес», который входит в состав 92 ОШБр.
В октябре 2022 года взрывом мины ему оторвало стопу правой ноги. Далее — протезирование, статус «ограниченно пригодного» от ВВК и возвращение в родное подразделение.
«Я командира тогда попросил: если почувствует, что я стал для побратимов и дела обузой, пусть мне скажет об этом сразу. Второй год я воюю с протезом, командир, слава Богу, молчит. Человек с протезом может выполнять иногда больше функций, чем кто-то на своих двоих, было бы желание и сила воли», — говорит Владимир.
Я — в Киеве, он — где-то между Константиновкой и Часовым Яром. Видеосвязь не включаем, чтобы не ухудшать звук. Разговор вслепую. Я тихонько шуршу оберткой шоколада и грызу плитку.
Халк честнее меня. «Майя, подождите, я хочу шоколада», — говорит он мне, и я слышу в трубке шорох фольги, словно потрескивание в эфире далекой радиостанции.
Привкус горечи этому разговору добавляет не только черный шоколад.
Из коков — в операторы дронов
Халку сейчас 48 лет. Срочную он отслужил в середине 90-х.
«Тогда считалось, что в армию идут только лохи. А я воспринимал армию по-другому. Для парня это хорошая школа жизненной закалки. Я ни минуты никогда не жалел, что служил срочную», — рассказывает Владимир.
До армии он учился на повара, поэтому в своей военно-морской части сначала был коком, потом водителем-санитаром. Если бы знал свое будущее, просился бы в пулеметчики или подрывники…
«В 2014 году я много думал о том, чтобы пойти в АТО, но дальше мыслей не рыпнулся. Хотя уже тогда понял, что рано или поздно с россиянами будет большая жестокая война. Вообще от Революции достоинства я словно окончательно осознал себя. Понял: свобода — самое главное, что может быть», — рассказывает Володя.
В феврале 2022-го он, киевский бизнесмен-землеустроитель, отправил жену с детьми во Львов, а сам пошел в военкомат.
В кроссовках, домашней куртке, зато с пулеметом в руках уже в конце февраля он в составе ТрО Днепровского района столицы занял позиции в промзоне левобережья Киева.
«Мы тогда шутили, мол, на сколько нас хватит — на неделю или две? А продержались два месяца. Стояли во второй линии за 72 бригадой ВСУ. Многие из нас вообще до этого оружие в руках не держали. За эти два месяца появилась какая-то вера в себя».
В конце апреля 2022 года подразделение ТрО Владимира перебросили под Купянск. Теперь это была первая линия обороны, когда между нашими и российскими позициями — насквозь простреленное поле.
«Слева и справа от тебя разрывы, российская бронетехника прет, а у меня еще какой-то такой детский наивный интерес к ситуации. Понимал, что могут убить, но мандража не было. Разве что дыхание ускорялось».
Посреди лета подразделение начало осваивать дроны. Так пехотинцы стали превращаться в аэроразведчиков, чтобы впоследствии стать батальоном ударных БпАК.
«За два года дрон на войне стал универсальным высокоточным оружием. Это вообще чудо: дистанционно поражать технику и живую силу противника, сохраняя жизни наших бойцов! Будущее войны будет во многом определяться дронами».
Когда осенью 2022-го освободили Харьковскую область, подразделение Халка уже вело боевые действия на Сватовском направлении, где было очень много российских мин. Саперы едва успевали расчищать путь для бронетехники. До лесополос, усыпанных противопехотными минами, руки у них часто не доходили. А осенний листопад прятал эти мины даже от опытных глаз.
Владимир подорвался 18 октября 2022 года. Парни бросили ему веревку, вытащили. Хорошо, что не подошли к нему вплотную — саперы потом сказали, что минами в лесополосе был нашпигован каждый метр.
«Еще и не с такими ранениями воюют!»
Когда после ампутации пришло время протезирования, семья Владимира уже вернулась из эвакуации в Киев. Жена была с ним в автомобиле, когда Владимир ехал в Берлин. Сидела рядом, за рулем был он сам.
«Ну оторвало стопу. И что? Я в госпиталях такие ранения у парней видел, что ого! Мое совсем не страшное. А машина у меня автомат, самостоятельно едет. Да, мне было неудобно ею управлять, но я попробовал, убедился, что могу. И доехал».
Врачи в берлинском госпитале Вооруженные силы Федеративной Республики Германии.Бундесвера объяснили, что Владимир нуждается в еще одной операции перед протезированием, иначе через несколько лет будут серьезные проблемы. Халк отказался.
«Тогда уже прошло два месяца после ранения, еще с протезированием нужно было возиться невесть сколько. А тут опять операция — я же после нее выпаду еще на несколько месяцев из боевой жизни. А на нашем направлении шли тяжелые бои — я не мог позволить себе долгое отсутствие.
Месяц в Германии пробыл, протез сделал, прошел реабилитацию и в начале лета 2023 года вернулся к парням. Протез у меня хороший, выдерживает большие физические нагрузки, с ним легко передвигаться, бегать, переносить грузы».
Врачи рекомендуют снимать протез каждые четыре часа, чтобы восстановить кровообращение в ноге. Но как ты его снимешь на позиции? Бывало, что Халк по 12-15 часов ходил-бегал-выполнял свои задачи. Какое уж там проветривание для культи, какой массаж и предосторожности немецких врачей...
«Выполнил задание — умылся и вырубился. Пожалуй, я халатный сам по отношению к себе, слишком грубый, хотя другим даю много советов, как беречь здоровье. Понимаю, что в какой-то момент больше не смогу выполнять свои обязанности, но пока все нормально, я контролирую ситуацию».
С марта Халк на новой должности, которую он называет «правая рука командира». Теперь нет нужды постоянно толкаться на позициях — выезжает несколько раз в неделю: оценить ситуацию, внести коррективы, что-то проконтролировать, а в чем-то помочь боевым расчетам. Протез такой работе не мешает. Но до массажа культи дело все равно не доходит.
«Нужно быть реалистами»
Жена периодически говорит Владимиру, что свой долг Родине он уже отдал. Но Халк так не считает. Он убежден: бойцы, которые пришли в армию добровольно, не беспокоятся о таком сведении счетов со своей страной. И этим отличаются от тех, кого в армию «притянули за уши». Но тянуть тоже нужно, говорит Владимир.
Когда началось полномасштабное вторжение, его сыну было 16.
«Одна из причин, почему я пошел на войну, — чтобы моему сыну никогда не пришлось воевать. Но я не успел победить до его совершеннолетия. В войне нет никакого позитива. Грязь, смерть, разруха, потери.
Отцам, у которых нет сыновей, легче думать о войне, легче воевать. Я не хочу, чтобы мой сын воевал, но я реалист. Может случиться, что сын должен будет принять волевое решение и пойти защищать свою страну, свое будущее. Пока я и другие старшие воюют, у него есть возможность готовиться к фронту».
Халка удивляют взрослые люди, которые экзальтированно ждут скорых побед и эффектных наступлений. Он считает, что именно сейчас нам нужно быть трезвыми реалистами.
«У нас есть шанс побороться за свое — и мы должны бороться. Нет сейчас у нас на фронте успехов в виде отвоеванных территорий. Но мы держим оборону от сильного врага практически на уровне 2022 года. Мы уничтожили сотни тысяч россиян, тысячи их бронетехники. Я считаю, что это наша победа».
…Два часа разговора, о которых я договаривалась с пресс-офицером, проплыли незаметно. Может, мы с Халком когда-нибудь пройдем друг мимо друга в Киеве и не догадаемся, что мы — это мы и что когда-то мы так доверительно грызли шоколад в эфире войны.