Валерьян Пидмогильный. Заросшая тропа к могиле на участке №31

Со временем советские критики с пролетарской ненавистью назовут его классовым врагом.

В 1934-м — арест, суд, изолятор на Соловках, расстрел в урочище Сандармох.

«Если бы Пидмогильный написал в свое время все, что хотел, у нас просто была бы другая литература», — в своей книге «И снова я влезаю в танк» отметила писательница Оксана Забужко.

В поисках светлого пятна

«Я оглядываюсь на пережитое. Где мои радости? Жизнь перейдена, как путь заболоченный. Путь, что по нему не идут, а бредут, медленно передвигая ноги, не в силах сбросить тяжелый налип грязи. Утомленный в первом шаге, изнеможенный в дальнейших, я ищу светлое пятно на пройденном пути и не нахожу», — говорил о себе Пидмогильный.

Он погиб в 36 лет. Половина жизни ушла у него буквально на борьбу за физическое и писательское выживание. В письме своему другу, поэту Евгению Плужнику, он писал: «Не знаю, как у вас, а у меня полоса жизни с двадцати лет до сих пор была постоянным преодолением пессимизма».

За этот пессимизм, за ощущение абсурда бытия, некоторые современные украинские критики называют Пидмогильного предтечей европейского экзистенциализма. Валерьяна называть можно по-разному — предтечей экзистенциалистов, самым реальным из реалистов — он был самим собой. Писал, как ему открывалось — беспощадно и трезво.

Из Лорда Листера — в интеллектуалы

О Пидмогильном сейчас говорят — зачинатель украинской интеллектуальной прозы. А он не получил даже высшего образования. Родился в селе Чапли (ныне территория города Днепр) в 1901 году. Его отец, как писал сам Валерьян, был безземельным селянином. Исследователи же предполагают, что он мог работать конторщиком в имении графа Воронцова-Дашкова или даже управляющим. В имении работала и мама.

После церковно-приходской школы Пидмогильный окончил Екатеринославское реальное училище. В 1918 году в Екатеринославе был открыт университет, и Валерьян стал его студентом. Но вуз не закончил — голод погнал его в 1920 году искать место учителя в провинции. Он блестяще знал французский язык — откуда? Доподлинно неизвестно. Когда советские издательства перестанут его печатать как «классово враждебного», для заработка он совершит блестящий перевод произведений французских классиков.

Свои первые произведения Пидмогильный печатал в училищном журнале. Это были приключенческие рассказы, подписанные именем Лорд Листер. Лорд был героем немецких бульварных криминальных романов. Честный авантюрщик, супермен и характерник, перед которым пасуют бандиты и государственные детективы. В начале XX века им зачитывалась вся Европа — и маленький Валерьян из села Чапли.

Пройдет несколько лет, и его персонажи вполне профессионально будут рассуждать о Ницше, Канте, Фрейде, других европейских философах. Его герои станут вариациями на тему сверхчеловека — как он утверждает себя в революционной действительности, они будут использовать психоанализ в отношениях с женщинами. Пидмогильный даже блестяще применит фрейдизм для интерпретации «селянского» творчества Нечуя-Левицкого!

Интеллектуал — он писал для интеллектуалов. В этом советская власть тоже его обвинит.

Кстати, писатель Тодось Осьмачка оставил воспоминания о том, как работал автор:

«Если кто-то заходил к Пидмогильному днем, то всегда его заставал за столом за трудом. И он каждому посетителю говорил одно и то же: "К вашему вниманию у меня есть только пять минут... А потом, прошу Вас, будут прислуживаться вам мои книги..." И показывает рукой на библиотеку. Такое отношение тогда, во времена революции, когда люди не то что не уважали времени своего ближнего, а даже не уважали человеческую жизнь ради господствующих доктрин, вызывало у одних восхищение, а у других — пренебрежительное удивление по поводу контрреволюционных наклонностей молодого писателя».

Он посмел

В 1921 году Пидмогильный переезжает в Киев. Зарабатывает на хлеб учительством, работой библиографом в Книжной палате. Становится членом Ассоциации писателей, группы литераторов «Звено» (укр. «Ланка»), из которой впоследствии выделился «МАРС» — Мастерская революционного слова.

«Молодые бунтари — Пидмогильный, Евгений Плужник, Тодось Осьмачка — образовали особую литературную группу "Звено". Старших, как и полагалось новаторам, обвинили в ретроградстве и провинциальности. А название должно было символизировать их стремление соединить звенья разорванной цепи культурной общности Украины с Европой. Они прокламировали разрыв с имперским наследием, делали все для уменьшения российского влияния», — писала литературовед Вера Агеева.

Пидмогильный отстаивает свободное творчество в противовес идеологически заангажированному. «У нас всякое произведение, когда оно абсолютно и категорически не отвечает требованиям официальной идеологии, осуждают независимо от того, хорошо ли оно, действительно ли и нужно ли», — так Пидмогильный приобщается к литературной дискуссии в 1925 году.

А еще — он активный участник процесса украинизации общественной жизни, ведь убежден, что именно язык объединяет и определяет нацию. Герои его романов преподают украинский на курсах. Сам же он вместе с Евгением Плужником в 1926-1927 годах создает словарь «Фразеология делового языка». Украинцы должны строить украинский управленческий аппарат, который должен использовать украинский язык. К тому времени составление словаря было подвигом титанов. А Валерьяну в это время всего 26 лет.

«Если мы сегодня имеем такие привычные конструкции, как “бюджет міський”, “постанова”, “ухвала”, “рішення”, “скарга”, “скерувати заяву”, то это все в этом словаре. То есть эти два парня создали шедевр», — подчеркивает языковед Ирина Фарион.

Он пишет цикл новелл «Повстанцы», изображающий голод в Украине 1921-1922 годов. Для любого советского писателя эти темы являются самоубийством. Потому что как посметь писать о стихии украинских освободительных соревнований? Как посметь писать о каннибализме обезумевших от голода людей? Пидмогильный посмел. «Как кнутом резнула его мысль, что он мать свою выбросил, как падаль, как дохлую собаку», — писал в рассказе «Сын».

Однако в Украине Пидмогильному удается опубликовать только отдельные рассказы из дразнящих для советской власти циклов. Поэтому он отдает свои произведения для печати в эмигрантском журнале «Новая Украина», который редактирует бывший глава Директории УНР Владимир Винниченко. Пролетарские идеологи воспринимают это как измену. Даже Николай Хвылевой говорит о «петлюровской агитке». Пидмогильный в письме в «Красный путь» оправдывается: «Пришлось мне высылать материал за границу потому, что условия для печати дома сложились у меня неблагоприятно».

Его оправдание было принято. В 1928 году Пидмогильного даже выпускают в творческую командировку за границу — в Прагу и Берлин. В следующем году он находится в Москве на Неделе Украины. Но очень скоро жизнь писателя круто меняется.

Пидмогильного выводят из состава редколлегии журнала «Жизнь и революция», его произведения почти не печатают. В 1930 году начинается судилище над украинской интеллигенцией по так называемому делу Союза освобождения Украины. Пидмогильный ужасался, как обвиняемые признают себя врагами советской власти. Он даже поехал в Харьков, попал в зал суда — и увидел морально уничтоженных людей, которые когда-то были интеллектуальной элитой нации.

О чем писать?

В 1932 году Пидмогильный переезжает в Харьков. Там столица, возможно, будут печатать его новые произведения. Ошибся.

«Я уже около двух лет не имел возможности ничего писать», — сообщал в письме литератору Аркадию Любченко. А писателю Виктору Домонтовичу в отчаянии говорил, что не знает, о чем писать.

Он стремится разобраться во всем, что происходит в стране. Даже переводит трактат Гельвеция, где французский философ XVIII века называет деспотизм самым страшным врагом общественного добра. Но Гельвеций не подсказывал, как освободиться от сталинской деспотии.

В Харькове Валерьяну удалось издать только один рассказ — «Из жизни дома». О бабушке, которую выселяют в непригодное для жизни помещение — как классового врага. Именно в этом рассказе появились строки: «Классовый враг — это у нас на каждом заводе и в каждом учреждении как штатная должность, которую кто-то должен занимать».

В Харькове Пидмогильный пережил Голодомор. Он, автор рассказов о голоде 1921-1922 годов, хорошо знал, что отсутствие пищи убивает в человеке все человеческое. И стал одним из инициаторов создания писательской столовой в доме «Слово», чудом выбивал для нее продукты.

О том, чтобы написать о новом Голодоморе, речь уже не шла.

«Очень малого роста, в очках с сильными стеклами, которые носят очень невидящие люди, немного наклонен, скромный, с милой улыбкой, тих и незаметен среди вечной суеты дома», — вспоминал «харьковского» Пидмогильного сын драматурга Николая Кулиша Владимир.

В доме «Слово» Пидмогильный не имел собственной квартиры — подживал у литератора Олексы Вараввы. Именно сюда и пришли гэбисты с обыском в декабре 1934 года.

Лагерь и смерть

Пидмогильного арестовали как участника контрреволюционной организации, которая планировала террор против вождей партии — после убийства Кирова в стране начались репрессии.

«По этому делу проходили также 17 других писателей, в частности Григорий Эпик, свидетельствующий о том, что Пидмогильный едва ли не сам планировал убить Павла Постышева, одного из организаторов Голодомора 1932-1933 годов в Украине. Между Эпиком и Пидмогильным устроили очную ставку, где один свидетельствовал против другого. Пидмогильный все обвинения отрицал», — писала литературовед Ангелина Столетняя.

Пидмогильный написал следователю официальное заявление: никогда к террористической организации не принадлежал, террористической деятельности не проводил. Следовательно, отверг все обвинения, выдвинутые следствием.

Однако 11 января 1935 года протоколы допроса зафиксировали признание Пидмогильного. В тех же протоколах значится, что он воевал в петлюровской армии и в начале 1920-х, когда писал «националистические произведения», не чувствовал советскую власть близкой себе.

Позже искусствовед Леонид Череватенко заявил, что писатель Григорий Майфет, который вместе с Пидмогильным проходил по делу, рассказал ему, как Валерьян подписал эти протоколы. По его словам, сказал следователю, что ничего не подпишет, пока ему не дадут кучку бумаги, карандаш или ручку, чтобы он мог дописать книгу.

Речь идет о романе «Осень 1929». В нем Валерьян хотел рассказать о коллективизации в украинском селе. Окончил ли он это произведение — неизвестно. Куда делась рукопись — тоже. Возможно, где-то до сих пор хранится в гэбистских архивах.

…28 марта 1935 года суд вынес приговор: 10 лет лишения свободы. Наказание Валерьян отбывал в лагерном изоляторе Соловков. Переводил Шекспира, Оскара Уайльда, читал британские издания Плутарха — изучал таким образом английский язык.

3 ноября 1937 года он был расстрелян.

Выдержать ужас

Из Соловков Валерьян напишет жене: «Устраивайся серьезно, крепко и, главное, не чувствуй себя связанной со мной. У тебя есть ребенок, а я — прошлое».

Был ли он искренним в этих словах? Наверное, нет. Иначе не просил бы жену в другом письме сохранить и проработать рукопись его незаконченного произведения «Повесть без названия».

С Екатериной, дочерью священника Червинского, Пидмогильный познакомился в 1921 году, когда из голодного Киева переехал в дачный Ворзель работать учителем в местной школе. Через год поженились, впоследствии Екатерина стала актрисой киевских театров. В 1928 году у них родился сын Роман.

После заключения Валерьяна Екатерину с Романом переселили в квартиру тоже арестованного Николая Кулиша. Сын драматурга Владимир вспоминал тогдашние слова Екатерины: «Если бы муж умер, я переплакала бы горе. Но ведь он где-то там живет, его оторвали от нас, уничтожили семью, у меня забрали мужа, а у моего сыночка — папу... Боже, дай мне силу выдержать этот ужас!»

Однако в квартире Пидмогильные жили недолго. Согласно постановлению Центрального исполнительного комитета СССР от 8 июня 1934 года, всех членов семьи «врага народа», которые с ним проживали на момент преступления, лишали избирательных прав и высылали в отдаленные районы сроком на 5 лет. Так Екатерина с Романом оказались в Алма-Ате. Вернулись оттуда в Киев только после Второй мировой. В 1949 году Роман, студент-медик, умер от сердечной недостаточности.

Памятник с белыми барельефами мужчины и мальчика

Екатерине дали жилье в доме «Ролит», который в 1934 году построили для писателей и поэтов по примеру харьковского дома «Слово». Литературовед Ярина Цымбал писала: «Комнату Екатерине Ивановне, которую все называли Катюшей, выделили в трехкомнатной квартире одних литературных супругов — Николая Шеремета и Веры Ениной. Шереметы не уставали ходить в Союз и требовать, чтобы Катюшу отселили, мол, с ней нет никаких условий для творчества».

Место захоронения Валерьяна Пидмогильного неизвестно. Поэтому на могиле Романа на Байковом кладбище в Киеве госпожа Екатерина установила общий для сына и его отца барельеф.

По словам Ярины Цымбал, летом Екатерина Ивановна прямо из Дворца пионеров, где работала библиотекарем, ехала на кладбище и там ночевала, а утром оттуда возвращалась на работу.

После реабилитации мужа в августе 1956 года Екатерина надеялась издать его произведения — тщательно подготовила их к публикации. Ничего не вышло. Печать Пидмогильного в Украине возобновили только в конце 1980-х.

Екатерина Пидмогильная умерла в 1962 году. Ее похоронили возле сына на Байковом кладбище. Во время написания этого материала мы решили проверить, в каком состоянии могила Пидмогильных. Понадобилось более двух часов, чтобы среди крапивы и сорняков разыскать место захоронения, рядом с которым выбросили мусор.

Немногие люди, очевидно, знают, кто покоится под памятником с двумя белыми барельефами — мужчины и мальчика, под которыми — автограф Валерьяна Пидмогильного. Только когда вытереть грязь с плиты на земле — проявятся едва видимые буквы, и тогда можно прочитать, что здесь похоронены Валерьян Пидмогильный и его сын Роман. Но на самом деле отец здесь не похоронен — его останки остались в Сандармохе, где его расстреляли.

Однако в городе, о котором он написал свой самый известный роман, могила сына и жены могла бы стать местом, куда приходят и к самому Пидмогильному. Но тропа сюда не проторена.

«Знаете, что такое наш город? Историческая дохлятина. Веками воняет. Так и хочется его проветрить», — писал в романе «Город» Валерьян Пидмогильный.