20 лет вместе: хроники пикирующей интеграции Беларуси и России

По материалу Еврорадио.

Эта история началась 8 декабря 1999 года, когда в Москве был подписан Договор о создании Союзного государства Беларуси и России. Ровно за 8 лет до этого, в 1991-м, лидеры России, Украины и Беларуси (тогда еще советских республик) поставили свои подписи под договором о распаде СССР. А в августе 1991-го тогда еще депутат Верховного совета БССР Александр Лукашенко отказался голосовать за придание декларации о суверенитете Республики Беларусь конституционной силы. Но голосование состоялось — и сделало страну по-настоящему независимой.

Через 28 лет, в августе 2019-го, президент Лукашенко, уже давно распробовавший власть, ввязался в серьезный торг с Кремлем по поводу Союзного государства Беларуси и России.

Хотя среди главных целей были проведение согласованной внешней политики и политики в области обороны, а также создание единого экономического пространства, на деле договор выполняется лишь формально, а многие его положения за 20 лет так и остались на бумаге. Например, о том, что у Союзного государства должен быть свой герб, флаг и гимн. Но это, пожалуй, самое безобидное из того, чем можно «углубить интеграцию» Беларуси и России.

С чего все начиналось

В 1994 году Беларусь возглавил человек, искренне считающий распад СССР катастрофой. Александр Лукашенко сыграл на ностальгических настроениях электората. Он инициировал возврат к слегка отретушированным советским гербу и флагу и практически сразу взял курс на сближение с Россией.

Первый руководитель независимой Беларуси Станислав Шушкевич вспоминает, что во второй половине 1990-х Лукашенко всерьез рассчитывал занять место Бориса Ельцина в Кремле. Сделать это можно было на волне объединения двух государств.

Уже в апреле 1996 года была достигнута договоренность об образовании Сообщества России и Беларуси. В апреле 1997 года Лукашенко и Ельцин подписали Договор о Союзе Беларуси и России. Оба они потеряли силу после вступления в силу Договора о создании Союзного государства, подписанного 8 декабря 1999 года.

Дружба — дружбой, а рубль врозь

До 2018 года исполнение договора ограничивалось в основном экономической сферой. В договоре прописано введение единой валюты с одновременным созданием единого эмиссионного центра, унификация налогового законодательства (сегодня оно в России и в Беларуси очень разное), принятие общей конституции. Общий парламент, суд, счетная палата — ничего этого нет.

Почему? С одной стороны, для политической интеграции нужен экономический фундамент. В Минске считают, что он еще не вполне готов. С другой — после того, как Лукашенко расстался с надеждой оказаться в Кремле, экономическое измерение Союзного государства для него стало привлекательнее политического. На словах он уже много лет готов к «углублению интеграции» — например, еще в 2000-е регулярно говорил о введении единой валюты. Но всегда находились основания (вполне объективные) для того, чтобы повременить с действиями.

Субсидии или равные условия?

В декабре 2018 года премьер-министр России Дмитрий Медведев напомнил о том, что договор о создании Союзного государства не выполняется, когда Александр Лукашенко в очередной раз попытался сбить цену на российский газ. В 2018 году он стоил Беларуси $129 за тысячу кубометров, на 2019 год была установлена цена в $127 за тысячу кубометров. Беларусь настаивала, что цена должна быть такой же, как в Смоленской области, где газ стоит почти в два раза дешевле.

Российский премьер сказал, что есть два сценария: один не предполагает повышение уровня интеграции двух стран так, как это прописано в договоре, соответственно цена на газ не может снизиться; второй предполагает «углубление интеграции», а значит, введение единой валюты и эмиссионного центра, унификация законодательства, общий парламент и т.д.). Тогда Россия будет оказывать Беларуси «всяческую поддержку».

По мнению Кремля, меньшая цена на газ и поставки нефти без экспортной пошлины — это субсидирование соседней страны. Для Минска это — лишь равные условия для субъектов хозяйствования в Союзном государстве. Мол, не должно быть так, чтобы в Смоленской области России газ стоил дешевле, чем в Витебской области Беларуси — ведь в таком случае белорусские предприятия не смогут конкурировать с российскими на общем рынке Евразийского экономического союза. Внутри которого, кстати, и так не должно быть никаких экспортных пошлин.

Дело в том, что при создании Евразийского экономического союза по инициативе России торговля энергоносителями была вынесена за скобки. Лукашенко не хотел подписывать договор в таком виде — он требовал пресловутых равных условий. Но факты таковы: общего энергетического рынка в Союзном государстве Беларуси и России нет до сих пор.

Хотели чего-то большего

Еще один спор Минска и Москвы также касается энергетической сферы. Речь о так называемом «налоговом маневре».

В РФ компании, которые занимаются добычей нефти, платят государству налог на добычу полезных ископаемых (НДПИ). Когда нефть идет на экспорт, они оплачивают экспортную пошлину с каждой тонны товара. И то, и другое позволяет государству получать деньги с нефтяного сектора. Маневр состоит в постепенном сокращении экспортной пошлины и повышение НДПИ. К 2024 году налоговая нагрузка переместится «на скважину». Для сохранения низких цен на нефтепродукты из бюджета РФ «для своих» выделяются субсидии.

По оценкам концерна «Белнефтехим», к 2025 году потери Беларуси от «налогового маневра» составят $5,8 млрд.

«Давать субсидии предприятиям чужой страны странно было бы. Это можно было бы делать, если бы была у нас более глубокая степень интеграции. Если хотите такой же режим, давайте вернемся к нашему союзному договору», — говорил в январе 2019 года Антон Силуанов, тогда — первый вице-премьер России.

Белорусский независимый аналитик Сергей Чалый указывает на нелогичность такого подхода. По его мнению, политическая интеграция не должна опережать экономическую: «Из-за чего раздражение у русских происходит. Они же хотели под видом экономической интеграции чего-то большего. Но при этом не хотели бы платить за движение к экономическому союзу. Но так не работает. Утром деньги — вечером стулья! Если вы хотите соблюдать приличия, а не показывать зубы и говорить: раз вы такие, давайте мы вас присоединим, — то тогда давайте делать ходы последовательно. На примере Евросоюза мы видим, как важно не нарушать последовательность ходов».

В то же время, последние годы Москва системно уменьшала объем того, что считала «помощью» для Беларуси. В декабре 2019 года Минск вынужден был взять кредит на $500 млн в Китае, поскольку в России снова сослались на отсутствие «углубления интеграции».

Как белорусы и россияне относятся к интеграции

На тему того, с кем хочется объединяться белорусам и хочется ли объединяться вообще, регулярно проводятся социологические опросы. В сентябре 2019 года результаты, полученные частной Белорусской аналитической мастерской, были такими: 54,5% белорусов за союз с Россией, 25% — за союз с Европой. Еще 20,5% опрошенных не знают, что ответить, или затрудняются с ответом.

Академия наук Беларуси в апреле — мае 2019 года проводила похожий опрос. Результаты такие: 49,9% считают, что Беларусь должна быть независимым государством, а отношения с Россией должна строить на основе международных договоров. 36,1% респондентов считают, что Беларусь и Россия должны быть в равноправном союзе с созданием наднациональных органов управления (те самые парламент, суд, счетная палата Союзного государства и т.д.). За вхождение Беларуси в состав России выступили только лишь 7,7% опрошенных.

Совершенно иные цифры дает российский Центр пространственного анализа международных отношений ИМИ МГИМО. На вопрос «Какие отношения с Россией вы считаете наиболее приемлемыми для Беларуси?» 57,6% ответили «союзнические», 31,8% — «партнерские», 10,2% — «нейтральные». Российские СМИ вышли с заголовками, что почти 90% белорусов поддерживают союз с Россией.

Аналогичные вопросы социологи задают россиянам. Из опроса, который провел в январе 2020 года российский Левада-центр, следует, что 44% — за более активное сотрудничество Беларуси и России в экономической сфере. 28% считают, что нужно сохранить сотрудничество на прежнем уровне. За образование общего государства с единым руководством выступают 13%. Еще 10% заявляют, что Беларусь должна войти в состав России.

От цирка до Независимости

8 декабря 2019 года, в 20-ю годовщину подписания Договора о создании Союзного государства, Лукашенко и Путин должны были с помпой принять 31 дорожную карту по «углублению интеграции» Беларуси и России. Там — планы по сближению сельского хозяйства, сфер связи, таможенного законодательства, регулирования алкогольного рынка и многое другое.

Обсуждение этих дорожных карт растянулось на полгода. Несмотря на требования белорусской оппозиции опубликовать их, документы засекретили — по выражению тогдашнего министра экономики Беларуси Дмитрия Крутого, чтобы не создать почву для «информационных манипуляций».

Атмосфера секретности, а также то, что белорусы узнавали о содержании дорожных карт из российской прессы, спровоцировали уличные протесты в Минске, Гродно и других городах. По выходным люди собирались на центральных площадях и выстраивались в «живые цепи». В столице Беларуси акция называлась «От цирка до Независимости» — цепь против интеграции начиналась возле здания цирка и тянулась полтора километра до площади Независимости.

Эти митинги не были разрешены. Тем не менее на них собиралось до 1500 человек. Сторонники интеграции пытались ответить собственным митингом в центре Минска, но его власти тоже не разрешили — и поэтому на него никто не пришел.

В России же белорусские протесты стали поводом для десятков пропагандистских публикаций о разгуле национализма в Беларуси. «Необандеровцы в центре Минска», «либералы и националисты», «как в Украине» — все как они любят.

Костры амбиций

В течение декабря Лукашенко и Путин встречались дважды, но так ничего и не подписали. Максим Орешкин, тогда — министр экономразвития России, заявил, что «несогласованными остались три дорожные карты из 31». Сторонам не удалось договориться по нефтяному, газовому и налоговому вопросам.

Риторика Лукашенко в отношении России резко изменилась. Он призвал свое правительство искать альтернативу российской нефти. Утром 26 января состоялась первая такая поставка — на Новополоцкий НПЗ через литовский порт Клайпеда и по железной дороге была доставлена партия норвежской нефти.

«Извините, нас раком поставили по углеводородам, и никто на это не посмотрел — плевать на все союзы и прочее», — раздраженно заявил белорусский лидер за два дня до того. Владимир Путин о провалившейся попытке «углубления интеграции» не говорит ничего.

Что дальше?

Политологи и в Беларуси, и в России высказывали мнение, что вся эта кутерьма с Союзным государством была нужна Владимиру Путину в перспективе окончания президентского срока. Однако после анонсированных 15 января 2020 года изменений в Конституцию России «интеграционные скептики» уверенно говорят о том, что даже если Путин и рассматривал вариант в 2024 году подвинуть Лукашенко и возглавить Союзное государство, то теперь это осталось в прошлом.

Когда состоятся следующие переговоры по «углублению интеграции» — непонятно.

У Беларуси до сих пор нет контракта на поставки российской нефти в 2020 году. С 1 января нефть в Беларусь поставляет только «Сафмар» российского бизнесмена Михаила Гуцериева, которого связывают дружеские отношения с Александром Лукашенко. Этого не хватит для полноценной загрузки двух белорусских НПЗ.

«Газпром» после провала «углубления интеграции» поднял цену на тысячу кубометров газа для Беларуси до $152. Фактически она приблизилась к среднеевропейской цене (за вычетом экспортной пошлины (30%) и логистических затрат). При этом в Европе в 2019 году газ стоил значительно дешевле, чем «Газпром» предлагает сейчас Беларуси, — чуть выше $100 за тысячу кубометров.

Автор: Павел Свердлов, Еврорадио

При поддержке «Медиасети».