«Было тяжело и плохо» — московский активист о 50 часах в полиции

Предпринимателя в сфере инновационного образования Алексея Миняйло задержали на антикоррупционной акции на Пушкинской площади. Он провел 36 часов в двухместной камере еще с шестью задержанными — в духоте, без питьевой воды и без помощи адвокатов. О том, как это было, Алексей Миняйло рассказал Громадскому.

Задержание

Так как суд по моему делу еще не прошел, я не хотел бы раскрывать все подробности, но отмечу, что ничего противозаконного я не делал. Я находился около метро Чеховская, в 100-200 метрах от основной гущи событий. Сотрудники, которые проводили задержание, в нарушение закона о полиции не представились, не назвали оснований для задержания, не предупредили о применении физической силы. Да и причин применять ее не было. Они меня схватили, на каждое требование назвать основание они меня били — не то чтобы очень сильно, но неприятно было. Потом вчетвером меня схватили и отнесли в автозак, где было человек еще, наверное, двадцать таких же, как я.

ОВД «Богородское»

В автозаке мы провели немного времени, нас почти сразу же повезли в ОВД. Около 5 часов вечера я был задержан, примерно в 5.40 мы были уже в ОВД «Богородское», и там вот уже начались серьезные нарушения наших прав, потому что всех, кроме меня, продержали на улице более трех часов. Надо понимать, что на улице в тот момент было около нуля градусов. И 3 часа на улице — это очень, очень холодно.

Во-вторых, у всех отобрали мобильные телефоны — у всех, кроме меня. Я спрятал мобильный телефон в трусы. Сотрудники пытались его достать, но не полезут же они сами в трусы. Они начали угрожать, что сейчас мы тебя отведем в автозак, там ты снимешь штаны. В автозак меня действительно завели, применили ко мне физическую силу — было больно, я закричал. Но на этом остановились, потому что было понятно, что никакого резона попадать в какие-то серьезные неприятности из-за телефона у них не было. Поэтому я сумел продолжить пользоваться мобильным телефоном. Остальные, к сожалению, мобильные телефоны отдали или не спрятали их никуда, и их схватили за руки, вытащили мобильный телефон из кармана. Это довольно серьезное нарушение.
Также по законам Российской Федерации полиция имеет право задерживать человека без предъявления обвинения не более 3-х часов. Эти 3 часа истекли примерно в 20.00, для кого-то чуть раньше, для кого-то чуть позже — мы все были без предъявления обвинений, но наша свобода была ограничена.

Фото: Дмитрий Зворыкин

Ошибка полицейских

После этого нас, большую часть, отвезли в ОВД «Метрогородок» и в ОВД «Гольяново». Там нас еще около 5-7 часов держали без составления протоколов об административном задержании. Фактически протоколы составили ночью 27 марта, а задержаны мы были днем 26-го. При этом рапорты составляли не те люди, которые нас задерживали, что также незаконно. В частности, полицейские совершили ключевую ошибку, которая нам очень была на руку, — они написали, что мы были задержаны на Сретенском бульваре, в то время как нас задержали на Страстном. Это другая часть центра Москвы, в нескольких километрах от того места, где мы находились, там не было никаких акций — ни санкционированных, ни несанкционированных — там не было сотрудников полиции, которые проводили наше задержание. Но главное, что нас передали в другой суд.

В Тверском суде была совершенно четкая установка, там была проведена предварительная работа, насколько мы можем судить, с судьями, и они все выносили практически идентичные приговоры, игнорируя все нестыковки. В частности, в моем деле было так много ошибок, что было ясно —дело сфальсифицировано, и судья отправил его на доработку в полицию, что является исключительным случаем. Я ни об одном таком случае за четыре года не слышал. И в этом смысле, конечно, сотрудники полиции оказали нам огромную услугу.

ОВД «Метрогородок»

Все, кто знает об истории с Ильдаром Дадиным, понимают, что слово «пытки» тут неприменимо. В том смысле, что нас не подвешивали за руки, не угрожали изнасилованием, не истязали, не отправляли в карцер, но я бы охарактеризовал условия как легкие пыточные. По нескольким причинам. Во-первых, по закону полиция имеет право удерживать людей, которым предъявлено административное обвинение, до 48 часов. Но это можно делать лишь в случае, если есть основания предполагать, что человек попытается избежать правосудия либо в случае значительности проступка. Мы рассматриваем все, что с нами происходило, как легкие пытки.

В ОВД «Метрогородок» было четыре места, две камеры по два человека, а нас было 10 человек. Камеры маленькие, с плохой вентиляцией. С двумя людьми, может, вентиляция справилась бы. Но вместе со мной в камере было сначала пятеро, а потом седьмого человека подселили. И было ужасно душно. То есть было жарко, мы обливались потом, нам было трудно дышать. Каждый раз, когда распахивалась дверь и кто-то шел в туалет, даже тот воздух, который был в остальном ОВД, ощущался как летний бриз у моря. Было тяжело и плохо.

Вдобавок нам ограничили количество питьевой воды. То есть приблизительно за 36 часов, что мы находились в этом ОВД под стражей, каждый из нас получил по 0,7 литра питьевой воды. Это гораздо ниже всяких санитарных норм.

Нам предлагали: «Идите в туалет и пейте там воду из-под крана», но это не питьевая вода, и это уже довольно серьезное нарушение наших прав.

Я не думаю, что это была централизованная команда, потому что, например, в ОВД «Богородское» разрешали передачи. И утром, когда нас посадили в автозак и повезли в суд, они там с нами делились круассанами, другой своей едой. Нам еду запрещали передавать. К нам не допускали адвокатов. Как только мы оказались в ОВД «Метрогородок», через час после этого, на КПП собрались четыре адвоката, которые пришли нас защищать. И их не допустили. Я совершенно точно об этом знаю, я был на связи с адвокатами, которые стояли на КПП. Им говорили, что нас нет в ОВД, то есть давали заведомо ложные сведения, и я думаю, что это тоже инициатива руководителя ОВД.

Объяснение почему это произошло у меня только одно — видимо, начальник ОВД хотел каким-то образом показать лояльность системе, и решил ,что называется, «прессануть политических». Несложно поставить чайник, налить людям воды тогда, когда они это просят, и, если условия не позволяют содержать такое количество обвиняемых, отпустить как минимум тех, кто не помещался.