«Чей Крым?»: Бельгийский сериал «Под прикрытием» заставляет снова об этом задуматься. И почему-то не привлекает внимание нашего МИДа

Во втором сезоне американского сериала «Кондор» в Черном море (с указанной локацией «Украина») российские спецназовцы убивают отряд американцев. В голландско-британско-польско-украинском фильме «Наследие лжи» все пути агентов МИ6 и ФСБ лежат в Киев. В третьем сезоне польской «Ватаги» показан впечатляющий результат деятельности масштабной мафиозной структуры, созданной в Украине, правда, во главе с россиянкой.

Конечно, украинцы не только отрицательные персонажи. Например, мы можем хорошо прибирать квартиры, как утверждают в польском сериале «В лесу». Или наши крутые спецслужбы могут удерживать у себя какой-то артефакт, как следует из американского фильма «Тенет». Не говоря уже о гонителях геев в британском сериале «Времена и время» или бравых шахтерах в уже знаменитом «Чернобыле» от канала НВО. В мире Украину теперь знают в основном по «производству» негативной, страшной и просто неспокойной информации — идет ли речь о Холокосте, Чернобыле, российско-украинской войне или о бесконечных скандалах, вроде ответов на пресс-конференции президента с грамотностью школьника, подрыве офицера СБУ или позорной сдаче позиций на войне и отводе войск на своей же территории.

Поэтому нет смысла удивляться, что теперь уже и бельгийцы, до этого не замеченные в дезинформации или паразитировании на украинских проблемах, включаются в игру «Кто еще пнет лежачего, который и ответить не может?»

В первой серии второго сезона сериала «Под прикрытием» речь заходит о журналистском расследовании использования в Сирии кассетных бомб, запрещенных Женевской конвенцией. От очередной бомбардировки (неназванными самолетами) погибают 49 гражданских. Полицейский, просматривая видео бомбардировки, спрашивает, откуда берутся эти бомбы, и журналист ему отвечает: «Воруют со складов, особенно в Украине. После крымского кризиса там — хаос. Оружие прятали в сельхозтехнике, чтобы отправлять в Сирию из Бельгии».

По большому счету это, как факт, можно пропустить мимо ушей. И западный зритель точно не будет припоминать и анализировать услышанное, тем более — не слишком существенное для сюжета. Однако информация засядет в голове. С фактами, преимущественно, так и происходит — они всплывают у нас в памяти только тогда, когда нас наталкивают на них или когда мы сами затрагиваем чувствительную тему. На этом — природном интегрировании нужных фактов — базируется нейролингвистическое программирование и вообще пропаганда.

Опасность сочетания тем «Украина», «Крым» и «война» в одном предложении больше понятна самим украинцам. Но сериал все же рассчитан на более широкий мир, особенно учитывая охват Netflix’ом более 190 стран мира. Камнем преткновения, как это ни странно, становится известный нам мем «чей Крым?». И оказывается, что это не риторический вопрос, а очень даже существенный с юридической и фактической стороны, а следовательно — и политической, на глобальном уровне.

После крымского кризиса действительно случился хаос как в государственной политике, так и в представлении ее миру. «Чей Крым» де-юре — понятно: путем агрессии, насильственной и незаконной аннексии Крым был захвачен «зелеными человечками», стал «независимым» с помощью нелегитимного референдума, а затем — «частью РФ». Мир это проглотил.

Но мы продолжаем говорить, что Крым — наш, убеждая себя в этом духовно, ностальгически и патриотически, таким образом словно не принося крымчан в жертву оккупантам (без учета того, что думают и думали об Украине — и обо всем украинском — сами крымчане). Подобную риторику МИД ведет и на международном уровне. И именно этим создавая путаницу. Так чей Крым? Но если он наш, тогда мы берем ответственность за то, что там происходит. Если же нет — отдаем Крым РФ.

В сериале есть момент, как один из героев, торговец оружием, в принципе, вполне легального бизнеса в Бельгии, летит в Украину, чтобы проинспектировать компанию-партнера, через которую и поставляют тракторы со спрятанным в них оружием. На весь экран светит титр — «Oekraїne» («Украина» на нидерландском, одном из трех главных языков Бельгии). Руководитель компании-партнера едет на BMW X5 по сельской дороге, а из радиоприемника раздается «Звезда сияет нам, показывает путь, а ночи все длинней, печальней небеса». Он подъезжает к ферме с надписью кириллицей «Трейдинг Ратко». Именно эта сельхозкомпания и является прикрытием для торговли оружием. Вопросом остается лишь то, где именно она расположена. Потому что если на территории Крыма, то это уже не Украина, а де-юре — РФ. Тогда, все же, чей Крым?

Чуть позже звучит следующая фраза, конкретизируя имя и фамилия контрабандиста: «Лоран Берже, занимается поставками оружия, у его компании по экспорту — связи с украинской армией». Хотя перед этим четко говорилось, что он занимается поставками сельхосзтранспорта. Так откуда возникла «украинская армия»? Четкого ответа нет, и это — произвол сценаристов. Которые, впрочем, действовали по логике: Крым — это Украина, а часто в странах, где демократия слаба и коррупция повсюду — от самого низа до президента и обратно, армия играет роль «крыши» для криминалитета в целом и контрабанды в частности.

Надо отдать должное создателям: когда показывают отгрузку оружия, у людей в кадре нет нашивок на военной форме, по которым можно было бы идентифицировать их принадлежность к той или иной армейской структуре или даже стране. Есть только устные названия. Впрочем, это так же наносит моральный ущерб Украине, потому что несмотря на риторику украинского МИД, весь мир знает об аннексии, а сама РФ четко заявила и продемонстрировала включение в структуру федерации дополнительного, нового члена.

Конечно, есть другой вариант, другая причина, почему называется именно Украина как страна-поставщик запрещенных во всем мире кассетных бомб. Не просто из-за случайности и невнимательности создателей, которые спутали фактические заявления украинского МИД с юридической действительностью, а из-за преднамеренного и целенаправленного демарша. Который направлен на дискредитацию Украины для получения не только политических дивидендов, но, вероятно, еще и экономических, связанных с европейскими санкциями против РФ и определенными убытками частного бизнеса. Но это лишь предположение.

В общем-то сериал не об этом, но именно такими мелкими, одиночными случайностями и сериалами «не об этом» делается глобальное дело. И здесь главное не отмахнуться, сказав «какая разница», а привлекать внимание — как, к примеру, делает Польша. В прошлом году польский премьер Матеуш Моравецкий лично написал руководству Netflix, чтобы они изменили и объяснили в документальном сериале «Дьявол по соседству» (The Devil Next Door) некоторые факты о событиях Второй мировой войны. И, надо сказать, Netflix согласился.

Украинский МИД таких заявлений не делал, хотя бельгийский сериал «Под прикрытием» демонстрируется не где-то на маргинальных каналах, а на том же Netflix.