«Чтобы списали из армии, ногу должно оторвать выше колена». Как военные воюют с бюрократией и безразличием государства
Ветераны и военные часто сталкиваются с необходимостью вести свою вторую войну с бюрократией. Вместо того, чтобы заботиться о своих защитниках, государство заставляет их пройти девять кругов ада, при этом не гарантирует в финале признания их заслуг.
Одним из таких кругов становится МСЭК — медико-социальная экспертная комиссия — специальное учреждение Министерства здравоохранения, которое, в частности, предоставляет выводы для бойцов с ранениями.
hromadske пообщалось с такими военными о том, как они пытаются отвоевать справедливость у государства, выяснило, почему все идет кувырком, и спросило правозащитников, как можно изменить ситуацию.
«Нога полностью потеряна»
До 24 февраля 2022 года Дмитрий Олейник занимался развитием территориальной обороны на должности советника главы Харьковской ОГА. С первого дня полномасштабной войны он защищал Харьков в составе спецподразделения ГУР.
27 февраля 2022 года Олейник принимал участие в бою за школу №134. Тогда более 30 военных из элитного псковского десанта и ГРУ рф забаррикадировались в школе на улице Шевченко. Им противостояли от 70 до 90 украинских военных.
Штурм школы длился примерно с 8:30 до 19:00. Почти все россияне, которые баррикадировались в школе №134, погибли, нескольких удалось взять в плен — их передали в полицию и СБУ.
«Для Харькова это ключевой момент, потому что была поставлена точка и уничтожена самая большая группа профессиональных регулярных военных, — отмечает Олейник. — Печально, что ни один из [наших] парней, который здесь был [участвовал в штурме], не отмечен».
В конце штурма Дмитрия ранило: в ногу попали три обломка, скорее всего — от гранаты. 6 с половиной месяцев он проходил лечение. За это время сменил 4 больницы в Украине, также обследовался и лечился за границей.
В целом Олейник перенес 15 операций — последнюю в мае 2023 года в Институте травматологии и ортопедии в Киеве. Из-за анестезии и мощных обезболивающих «сдавали» внутренние органы и вдвое упало зрение. В то же время восстановить подвижность стопы, несмотря на лечение, не удалось: Дмитрий вынужден передвигаться с тростью, свою ногу называет «биопротезом».
«Нога полностью потеряна, меньше на три размера, усыхается, — рассказывает он. — Уже этап лечения завершен, потому что ничего нельзя сделать — жить, как есть».
Еще в конце 2022 года Олейник на год получил III группу инвалидности в Харьковской областной МСЭК, но оформлять ее не стал — продолжал службу в ГУР. Однако 7 августа 2023-го, после того, как понял, что не удастся восстановить ногу, уволился.
«Надо было ампутировать»
Дмитрий до сих пор не имеет статуса участника боевых действий или лица с инвалидностью в результате войны, а потому — и социальной поддержки со стороны государства. Лечился он за свой счет.
Двое юристов подтвердили Олейнику, что по имеющимся у него диагнозам он может претендовать на II группу инвалидности. Она предусматривает определенный социальный пакет, а также большую разовую денежную выплату (805 200 грн — ред.), чем для III группы (671 000 грн — ред.), и некоторые дополнительные льготы. Чтобы получить группу, Дмитрий пошел в Харьковскую областную МСЭК.
«Я отдал все, что у меня было, — здоровье и личные средства. Надеясь, что государство все же сможет обеспечить мою дальнейшую жизнь, обратился в областную МСЭК, чтобы они изучили мои документы и приняли решение», — говорит Олейник .
Заседание комиссии прошло 10 октября. В кабинете, вспоминает Дмитрий, было пятеро, большинство — постарше. Среди них глава комиссии Лариса Буничева.
«Она даже не открыла мою папку с документами, только сказала: “У вас III группа [инвалидности], можете быть свободным”, — рассказывает Олейник. — Я спросил: "Извините, как III группа?" Глава комиссии ответила: чтобы у меня 100-процентно была II группа, нужно было ампутировать ногу. Потом я еще к ним заходил, поблагодарил "за понимание"».
Такое отношение к себе Олейник связывает с коррупционной составляющей.
«Ты либо заносишь [деньги], либо получаешь заниженную группу [инвалидности], — считает он. — У меня выводы институтов столицы, из Германии, где врачи уже по 30 лет работали, а «королева бала» ставит под сомнение профессию и опыт этих людей».
Глава комиссии Харьковской областной МСЭК Лариса Буничева отказалась отвечать на наши вопросы. МСЭК подчиняется Харьковской областной военной администрации, поэтому мы обратились за комментарием к директору Департамента здравоохранения ХОВА Максиму Хаустову. По его словам, на следующий день после ситуации с Олейником его департамент создал комиссию по проверке этого случая.
«У меня есть объяснения экспертов и там сказано, что ему [Олейнику] было разъяснено, чем она [II группа инвалидности] отличается [от III группы], — говорит он. — Если у больного есть аудио-, видеозаписи [подтверждающие слова главы комиссии касательно ампутации ноги] — пусть предоставит, и дальше уже будут выводы».
Пост Олейника о его ситуации в Facebook набрал тысячи репостов. Впрочем, несмотря на огласку, Харьковская областная МСЭК так и не приняла решения и направила документы Дмитрия в Центральную МСЭК в Киеве. Хаустов заявил, что «это их юридическое право».
В правозащитной организации «Принцип», которая занимается адвокацией прав военных, отмечают, что в случае Олейника отказ в предоставлении II группы инвалидности со стороны МСЭК был незаконным.
«МСЭК действует на основании определенной методологии, — объясняет юрист «Принципа» Анна Пашкина. — Есть документ, по которому устанавливается инвалидность, — Инструкция об установлении групп инвалидности. То есть обычный человек может посмотреть, сопоставить свой диагноз в медицинских документах с указанным в этой Инструкции, и определить свою группу. В случае Дмитрия это ІІ группа».
Олейник надеялся, что в Киеве наконец-то получит справедливый и объективный результат.
«Мне сказали: проходите дообследование, у вас нога есть, и вы на нее опираетесь. Значит, она функционирует», — написал он в Facebook.
После завершения дообследования Дмитрий вновь должен пройти комиссию Центральной МСЭК. Предварительно, она соберется уже на этой неделе. Вывод комиссии, говорит Хаустов, признают и в харьковских инстанциях.
«Дважды готовы были подорвать себя гранатами»
Случай Дмитрия Олейника — не единичный. На момент нашего разговора он насчитал 64 сообщения от оказавшихся в подобных ситуациях военнослужащих. В частности, в МСЭК Хмельницкого и Ровно, где, говорит Олейник, парню без пятки, который подорвался на мине, дали только III группу инвалидности.
В схожую историю попал и харьковчанин Вадим Мохов. До полномасштабного вторжения он руководил крупными добывающими предприятиями, входил в список лучших топ-менеджеров Украины. Вскоре после начала войны, 28 февраля 2022-го, присоединился к 35 бригаде морской пехоты. Занимался артиллерийской разведкой, год был на фронте без ротаций и отпусков.
22 февраля 2023 года под Марьинкой группа из трех разведчиков во главе с Моховым оказалась в окружении и начала отходить с позиций. Бойцы попали под автоматный огонь, все получили тяжелые ранения, на месте оказали друг другу помощь.
«Когда нас ранили, мы смогли отползти в болото, в камыши, спрятаться там, — рассказывает Вадим. — Два часа ждали помощи — шло очень плотное сражение, и эвакуационная группа не могла к нам пройти.
Пять часов ползли через болото навстречу эвакуационной группе. Дважды уже готовы были подорвать себя гранатами, потому что [российские] штурмовые группы подходили к нам где-то на 50 метров.
Потом еще три часа парни выносили нас на руках к точке, куда смогла подъехать БМП, потому что повсюду были заминированы поля. То есть первую медицинскую помощь нам смогли оказать только через 10 часов после ранения. То, что мы выжили, — просто чудо».
Мохов получил сложное комплексное ранение — два шаровых и контузию. С фронта его привезли в Днепр, затем в Харьковский военный госпиталь. Далее лечился в многочисленных больницах Харькова, консультировался с ведущими нейрохирургами Украины, прошел пять операций. В общем лечение продолжалось 146 суток.
«У меня была перебита левая рука, то же с поясницей — пуля в поясницу попала, остановилась в позвоночнике, есть проблемы с нервами в правой ноге. Много последствий от контузии — потеря зрения и слуха, — перечисляет военный. — Во время лечения кололи сильные антибиотики, потому что в раны попало много грязи, сильный болевой синдром, начали ставить блокады мощными гормональными препаратами, в результате чего развился диабет II типа.
Очень большие проблемы с шейным отделом. Врачи сказали, что нужно ставить имплантат, заменять этот позвоночник, но выводы нейрохирургов были таковы, что операция очень сложная и [результат] — 50 на 50. Поэтому я отказался».
«Не знаю, как сейчас буду служить»
После лечения Мохова направили на прохождение военно-врачебной комиссии (ВВК) в Одессу, потому что там расположен пункт постоянной дислокации его бригады. Комиссия признала военного ограниченно пригодным.
«При прохождении ВВК было установлено, что мое ранение относится к тяжелым и сопутствующе — еще девять диагнозов средней тяжести, — рассказывает Вадим. — Меня признали ограниченно пригодным, хотя все врачи не для протокола говорили, что нужно ставить диагноз "непригодный для службы"».
После ВВК Мохов уехал в свою бригаду и написал рапорт с просьбой направить его на прохождение МСЭК по месту жительства в Харькове. Сначала его отправили на врачебно-консультативную комиссию (ВКК) на дообследование и подтверждение предварительно установленных диагнозов.
«По некоторым моим диагнозам дали заключение, что у меня ухудшилось состояние, — рассказывает он. — Например, установили, что у меня глухота I степени. Врачи ВКК сказали, что у меня 100% должна быть III группа инвалидности, а скорее всего, даже II».
Две недели назад, после прохождения ВКК, документы Мохова передали в Харьковскую областную МСЭК. Наконец-то 26 октября военного вызвали на комиссию МСЭК — но ту, которую проходил Олейник. После скандала с Дмитрием, говорит он, «там все ведут себя очень вежливо».
«Спрашивали, есть ли у меня жалобы, я фактически повторил все, что у меня было в выписках, — рассказывает Вадим. — Посмотрели пакет документов, сказали, что не могут установить группу инвалидности, только дать 25% потери трудоспособности.
Я спросил: "На основании чего вы приняли такое решение?" Ответили, что главный документ для них — это справка ВВК, а там определено, что я ограниченно пригоден, и они не могут принимать решение, противоречащее решению ВВК.
Аргументация [МСЭК] ни в какие ворота не лезет, потому что ВВК рассматривает ранения по другим принципам — каждое ранение отдельно, а МСЭК должна рассматривать совокупность признаков».
Побратим Вадима, получивший тяжелые ранения в одном с ним бою, попал в такую же историю в МСЭК в Черновцах — там тоже сказали, что не могут присвоить инвалидность, ссылаясь на решение ВВК. В Харьковской МСЭК парень без ступни, на протезе, который был в очереди перед Вадимом, получил II группу инвалидности.
«Я уверен, что у него в заключении ВВК было написано "ограниченно пригоден", потому что если ампутация ноги ниже колена, ВВК ставит такой диагноз, —говорит Мохов. — Чтобы списали из армии, нужно, чтобы ногу оторвало выше колена».
Военный пытался попасть к главе МСЭК, чтобы оспорить решение, однако его не было на месте. Тогда он написал заявление, что не согласен с решением и просит направить его документы для заочного рассмотрения в Центральную МСЭК в Киеве. Заочно — потому, что должен вернуться на место службы, в свое подразделение.
«Хотя как я буду служить, я не знаю, потому что сейчас не способен выполнять свои функции», — отмечает Мохов.
Решение в Центральной МСЭК обещают примерно через месяц. Если результат будет отрицательным, военный будет оспаривать решение в судебном порядке.
«Думаю, это негласная команда — не присваивать группу инвалидности, если человек продолжает служить и есть решение ВВК об ограниченной пригодности. Потому что это приведет к противоречию с законом о мобилизации — нельзя мобилизовывать людей с инвалидностью, — подчеркивает Вадим.
Даже справедливый приговор не позволяет демобилизовать по состоянию здоровья, потому что даже с инвалидностью у нас не демобилизуют. В нашей бригаде много таких людей на ППД: у них ограниченая пригодность, они не могут выполнять свои функции, но их и не списывают».
В чем причина проблемы и как ее решить?
Проблема с определением группы инвалидности военным, подчеркивают в «Принципе», глубже, чем кажется. С одной стороны, есть документ, устанавливающий методологию определения группы инвалидности. С другой стороны, есть вопрос субъективности решений врачей и доказательств. К тому же действующая система определения инвалидности несовершенна и устарелая.
«Экспертиза, во-первых, до сих пор плохо привязана к МКБ 10 [Международная классификация болезней-10 ], а во-вторых, не учитывает Международный классификатор функциональности, — отмечает Анна Пашкина.
В будущем методология, по которой работает МСЭК, перейдет на Международный классификатор функциональности (полноценный запуск всех составляющих реформы будет продолжаться до 2025 года — ред). Это важно, чтобы объективизировать критерии определения инвалидности и минимизировать человеческий фактор. Пока мы не объективизируем критерии, будет существовать субъективность врача и военным придется обжаловать решение МСЭК и бороться за свое право на статус».
В случае отказа в установлении определенной группы инвалидности военный, который не согласен с решением МСЭК, имеет право его обжаловать.
«Для этого после получения заключения комиссии нужно в течение месяца подать письменное заявление в центральные городские комиссии или в комиссию, в которой осматривались, или в соответствующее управление здравоохранения, — объясняет Пашкина.
В течение трех дней после поступления соответствующего запроса они должны направить все имеющиеся документы на рассмотрение областной или центральной городской комиссии, которая в течение месяца повторно осматривает такого человека и принимает решение.
Также это можно сделать через административное исковое заявление в суд. В этом случае срок — шесть месяцев со дня, когда заключение было выдано учреждением. Для обжалования понадобится юридическая помощь, поэтому лучше обратиться к общественным организациям, работающим с военными и ветеранами, или к юристам, оказывающим такие услуги».
Дмитрий Олейник считает, что на работу в МСЭК нужно привлекать ветеранов.
«Я убежден, что из тысяч демобилизованных тяжелораненых найдется 5-10 человек с медицинским образованием, которые смогут профессионально и незаангажированно выносить справедливые решения, — говорит он.— Я требую от государственных учреждений нормального отношения ко всем военнослужащим. Нельзя просто закрыть глаза на людей, у которых нет конечностей или которые тяжело ранены во время боев».
- Поделиться: