Фиктивные браки с многодетными и 40-летние студенты. Есть ли в Украины шансы на эффективный мобилизационный резерв

Большинство украинцев в прошлом году надеялись на скорейшее окончание войны. Тем не менее она продолжается, и уже в этом году Украина столкнулась с проблемой мобилизации, о которой вслух заговорил и Главнокомандующий ВСУ Валерий Залужный.

hromadske пообщалось с военным обозревателем, полковником в отставке Сергеем Грабским о мотивации украинцев к участию в боевых действиях, недостатках отечественной мобилизационной системы и путях формирования действенного мобилизационного резерва.

Мы инфантильны

В Украине уже столько разрушений, смертей и горя, а у многих граждан до сих пор низкая мотивация идти в ВСУ. Что может их мотивировать? Уничтожение именно их дома?

Люди почему-то надеются, что ужасы войны именно их обойдут стороной. И если они не пойдут в армию, ничего плохого война им не принесет. Полагают, что война существует только для тех, кто пошел. Так проявляется определенная инфантильность общества.

У меня такое впечатление, что вне армии осталось две категории людей, которые по возрасту и состоянию здоровья пригодны для службы. Первые говорят, что когда придет повестка, тогда пойдут. Вторая категория — те, что будут игнорировать и сотню повесток.

У вас неверное впечатление. Ведь есть также люди, которым просто сказали ждать, потому что у них нет военной специальности, или их специальность пока неактуальна.

Я бы не говорил, что люди, ожидающие повестки, не имеют мотивации. Они пойдут, когда их позовут. Они знают, что не будут прятаться, если их мобилизуют. Не каждый человек готов пойти добровольцем, ведь умирать и получать ранения страшно.

Ограниченный мобилизационный ресурс — это недостаток мужского населения определенного возраста. Ограниченные возможности нашего общества в защите страны — это прежде всего низкая мотивация.

Немотивированное общество на десятом году войны?

Это отрицательный результат процессов, длившихся достаточно долго. Еще в 1991 году Украина решила, что ей ничего не угрожает. Под лозунгами реформирования армии происходило сокращение ее личного состава, распродавалось имущество.

Кто в таких условиях хотел бы связать свою жизнь с армией? Конкурса в военные училища почти не было, на любую специальность принимали всех подряд.

Впоследствии заговорили о переходе на службу по контракту. Это освобождало миллионы мужчин от ответственности за оборону страны, потому что, мол, всю ответственность возьмут на себя контрактники.

То есть, имея такого соседа и незащищенные границы, мы не готовились к агрессии россии. Мы не создали мощный мобилизационный резерв, который мог стать основой для контрактной армии, и сейчас разгребаем последствия.

Мобилизационный резерв, как в Израиле или в Швейцарии?

В Израиле резервистом человек становится уже после прохождения так называемой срочной военной службы. Там человек с детства учится быть защитником, потому что знает, что при любых обстоятельствах должен отслужить водителем, санитаром, связистом и т.д.

А у нас большинство с детства настроены были не служить. Общественного запроса на развитие армии не было. За каждое решение касательно армии, которое вовремя не приняли, теперь нужно платить человеческими жизнями.

В Швейцарии каждый мужчина знает, к какой очереди военного резерва он принадлежит, что должен делать в случае необходимости — и умеет это делать. Ведь регулярно проходит обучение, оттачивая свои навыки по определенной военной специальности.

Зато у нас останови человека на улице и спроси: вот враг подходит, что ты будешь делать? А человек не знает, даже если очень хочет что-нибудь делать. Не знает, как обращаться с оружием, не знает, куда бежать, кому подчиняться или кем командовать. Не знает, как работать со средствами связи. Не знает, как оказывать первую медицинскую помощь. Эти все «не знаю» и делают наш мобилизационный ресурс ограниченным.

Украинцы, получившие военные специальности на военных кафедрах, в отличие от швейцарцев, не имеют никакой возможности повышать свою квалификацию именно по этой специальности. Когда доходит до мобилизации, их часто начинают учить с нуля уже по другой специальности.

К примеру, мой знакомый еще в 80-х годах получил специальность шифровальщика. Пришел в военкомат добровольно. Его отправили назад, потому что шифровальщики не нужны были. Затем ему предложили стать связистом. В конце концов, он сейчас проходит обучение как пехотный командир с нулевым опытом. Никто и не подумал повысить его квалификацию как шифровальщика.

Отказаться от территориального принципа мобилизации

Генерал Залужный в своей колонке отметил, что мобилизационный ресурс уменьшается и из-за пробелов в нашем законодательстве, которые плодят уклонистов. Согласны с этим?

Трудно не согласиться. Например, по закону, мужчины до 25 лет, не отслужившие срочную, могут пойти в армию только добровольцами. А собственно призыв в условиях войны не проходит. Поэтому они спокойно живут, потому что знают, что их фактическое уклонение защищено законом.

У нас не мобилизуют студентов, поэтому 40-летние господа массово идут в студенты. Мужчины фиктивно женятся на многодетных мамах или на матерях детей с инвалидностью, потому что благодаря этому не будут подлежать мобилизации.

А сколько у нас проблем с медицинскими показателями, по которым можно не попасть в армию! В том же Израиле, если ты по состоянию здоровья не можешь идти в армию, должен проходить альтернативную службу, ты об этом знаешь с детства и готовишься. А у нас — зачем?

И снова подчеркиваю: это потому, что из-за отсутствия общественной мотивации в Украине не слишком обращали внимание на законодательство, касающееся военной службы.

А мы еще иронизируем относительно российской мобилизационной системы.

У нашей есть те же недостатки, что и в российской, ведь базируется она на том же советском принципе: собрать с определенной территории определенное количество лиц без определения их профессиональной готовности.

Наша армия организуется по территориальному принципу. Скажем, житомирянин, который хочет служить, попадает в базирующуюся в Житомире десантно-штурмовую бригаду. Полтавец — в полтавскую, например, танковую.

«Служить дома» — очень удобно для жителей соответствующих областей. Но это удобство обернулось тем, что в «десантной» области трудно набрать артиллеристов, а в «танковой» — связистов. В условиях войны это создает проблемы.

В то же время продвинутая армия формируется по экстерриториальному принципу. Но для этого нужно иметь специальный реестр: какие специалисты нужны армии, где можно получить соответствующую профессию.

Кстати, территориальный принцип формирования подразделений, когда человек служит в своем регионе, имеет еще один недостаток: другие регионы ему кажутся чужими, мол, чего нам из Франковской области ехать и нести службу в Харьковской, пусть об этом харьковчане переживают; вот как придут россияне во Франковск, тогда я буду его защищать.

Уточняю: швейцарская армия, которая считается очень эффективной, тоже формируется по территориальному принципу. Или иначе?

Она формируется на милицейской основе, это другое. Это когда формирование осуществляется по территориальному принципу. К примеру, жители одного квартала составляют взвод, жители одного села — роту. Для маленькой страны, которая забыла, когда последний раз воевала, это приемлемо.

Что изменить уже сейчас?

Ладно, вернемся к главному. Как создавать мобилизационный резерв?

Учить людей еще со школы владеть оружием, средствами связи и т.д. Создайте условия для постоянной переподготовки резерва. Чтобы в армию человек приходил, имея представление о современных средствах ведения боевых действий. Иначе человек для армии — пустое место, а не мобилизационный ресурс, который легко может адаптироваться к фронту.

Любой командир вам скажет, что скорее возьмет мобилизованного дядю 45-50 лет, чем двадцатилетнего добровольца. Потому что 50-летнего тракториста быстрее можно выучить, например, на механика-водителя танка, чем очень мотивированного мальчишку, не служившего срочную.

Пока в украинских школах начнут качественно учить парней и девушек военному делу, мы можем проиграть войну. Нас поджимает время. Что, по-вашему, можно сделать уже сейчас?

Лично я вижу несколько возможностей. С начала полномасштабного вторжения каждая община имеет право на создание ДФТО — добровольческого формирования территориальной общины, которая по сути является парамилитарной структурой. Для этого достаточно инициативы пяти жителей общины.

Почему бы этим ДФТО сегодня не взять на себя функцию базовой военной подготовки всех жителей соответствующих населенных пунктов, независимо от пола? Эту подготовку могут финансировать ОТО при содействии государства или фондов, заинтересованных в этом. А руководить подготовкой могли бы фронтовики, по состоянию здоровья вышедшие в отставку.

Еще один вполне действенный вариант — привлекать возможности сертифицированных тренинговых компаний, предоставляющих услуги по довоенной милитарной подготовке населения. Уже сейчас такими услугами пользуются очень многие. Местным властям следует заключить с этими компаниями соглашения и финансировать подготовку населения, опять же привлекая соответствующие общественные неправительственные фонды. Это возможно.

Министр обороны Умеров утвердил Концепцию военной кадровой политики МО. В частности, речь идет о замене призыва рекрутингом. Это поможет улучшить ситуацию с мобилизационным резервом в ближайшей перспективе?

У этой проблемы нет быстрого решения. Мобилизационный резерв лелеют годами. Концепция — это только декларация намерений, рассчитанных до 2028 года. На ее основе следует принять соответствующие законы, разработать конкретные механизмы и т.д.

Думаю, что эту войну нам придется пока продолжать со старой системой мобилизации, которая будет существовать параллельно с новой структурой — рекрутинговыми центрами при наших боевых бригадах.

К примеру, 3 штурмовая открыла во Львове свой центр еще в июле этого года. О своем центре на днях объявили «азовцы». Таких центров будет появляться все больше, потому что фронт нуждается в бойцах.

Но и центры вынуждены работать фактически с колес. В центре 3 штурмовой, например, подготовка к фронту длится менее трех месяцев. Такой своеобразный курс молодого бойца можно считать достаточным?

Я уже говорил: мы сейчас выгребаем последствия своей многолетней инфантильности. А два месяца целенаправленной подготовки в соответствии с конкретными потребностями бригады — лучше, чем общая подготовка мобилизованных через военкомат.