Иран возвращается к переговорам по ядерному соглашению: почему это важно и когда ждать реальных результатов

29 ноября делегации Ирана, США, Великобритании, Китая, Франции, Германии и России встретятся в Вене на переговорах. Все надеются вернуть Иран к соглашению 2015 года, которое ограничивало ядерный потенциал страны. Сам Иран прежде всего хочет, чтобы были «отменены незаконные и бесчеловечные санкции», наложенные на него в 2018-м после выхода из соглашения Соединенных Штатов.

Тот факт, что Тегеран в конце октября выразил согласие принять участие в обсуждении вопросов, связанных со своей ядерной программой, уже впечатляет. Предыдущие этапы переговоров в Вене не были особенно успешными, однако теперь, когда сменились лидеры и в Вашингтоне, и в Тегеране (несмотря на то, что фигура избранного летом президента Ирана достаточно неоднозначна), появилась надежда на возобновление соглашения, очень важного для глобальной безопасности. Но получится ли?

О каком соглашении вообще идет речь?

В 2015 году на фоне подозрений, что ядерная программа Ирана на самом деле не вполне мирная, как он это декларировал, Тегеран согласился заключить долгосрочное соглашение с рядом государств мира. Вместе с США, Китаем, Францией, Германией, Россией и Великобританией власти Ирана подписали Совместный всеобъемлющий план действий (СВПД). В нем изложены гарантии, что Иран ограничит свою ядерную деятельность и допустит на свою территорию международных инспекторов МАГАТЭ, а США, ЕС и ООН отменят экономические санкции против него.

Прежде всего, соглашение предусматривало ограничение запасов урана и возможностей его обогащения Ираном на ближайшие 15 лет и сохранение лишь примерно четверти из имеющихся для этого центрифуг. Из двух объектов, где происходило обогащение урана, в «Фордо» запрещались любые процессы в течение 15 лет — его преобразовывали в мирный исследовательский центр. В «Натанге» разрешили использовать только самые старые и менее эффективные центрифуги. Исследования и разработки на центрифугах должны проводиться только по предварительно утвержденному плану.

Все это должно было способствовать тому, чтобы запасы урана применялись для энергетической отрасли страны, но их было недостаточно для возможного создания ядерной бомбы. Завод по производству тяжелой воды в Араке тоже должны были модернизировать и превратить в научно-исследовательскую организацию, чтобы избежать производства побочных продуктов плутония, предназначенного для оружейных целей.

Администрация Барака Обамы возлагала большие надежды на соглашение СВПД и прогнозировала, что его условия сделают невозможным или по крайней мере очень усложнят возможности Ирана разработать ядерное оружие. Оговорки заключались в том, что его наличие и потенциальный шанс быть использованным могли бы создать новую волну напряжения в регионе. В США рассчитали, что к июлю 2015 года, когда заработало соглашение, в Иране было достаточно обогащенного урана и центрифуг, чтобы создать 8-10 бомб. И ушло бы на это всего 2-3 месяца. С условиями нового соглашения этот временной промежуток увеличивался не менее чем на год.

Почему сделка сейчас фактически не работает?

Насколько успешно Иран справился с ключевыми задачами подписанного соглашения, должно было проверить МАГАТЭ, а ЕС и США после его одобрительного отзыва отменить все антииранские санкции. Эксперты организации определили, что после 2009 года в Иране «не было никаких достоверных признаков» разработки ядерного оружия, и санкции, очень болезненные для иранской экономики, отменили. Ядерное соглашение позволило Ирану снова продавать нефть на международном рынке и использовать глобальную финансовую систему для торговли.

Продолжалось это, впрочем, недолго. С приходом в США к власти Дональда Трампа отношения с Ираном перешли к серьезной конфронтации. В мае 2018-го Трамп объявил, что США выходят из соглашения СВПД, которое «является ущербным в своей основе», а уже в ноябре возобновил все американские санкции против Ирана в рамках своей кампании «максимального давления» — чтобы заставить Иран ограничить программу баллистических ракет. (которую соглашение не затрагивало) и его участие в региональных конфликтах.

Другим подписантам соглашения поведение США не понравилось. Ирану тем более — с 2019-го он систематически и неприкрыто начал нарушать условия СВПД, в частности превышал ограничения на свои запасы низкообогащенного урана. По сути, к осени 2021 года Иран успел накопить запасы обогащенного урана, которые в несколько раз превышают разрешенные соглашением. Речь идет о минимум 17,7 кг материала, обогащенного до 60%.

Кроме того, Иран возобновил обогащение на «Фордо» и ограничил доступ для международных инспекторов МАГАТЭ. Собственно, Иран не без оснований угрожал, что предпримет такие действия после прошлогоднего убийства израильскими спецслужбами Мохсена Фахризаде — известного физика-ядерщика и «отца» иранской ядерной программы.

На каких условиях хотят возвращение к соглашению США и Иран?

В начале своей каденции Джо Байден заявлял, что хотел бы возродить соглашение СВПД. И произойти это может на более-менее таких же условиях, которые были в 2015-м: отмена санкций в обмен на соблюдение определенных ограничений Ираном. В апреле в Вене уже даже начались переговоры по этому поводу, но успешными они не были и сейчас находятся на паузе с июня, когда Иран погрузился в избирательный процесс.

В августе на президентском посту в Иране Хассана Рухани сменил ультраконсервативный политик Ибрагим Раиси, который является сторонником скорее силовых методов, чем дипломатических договоренностей; он не раз критиковал своего предшественника за попытки найти компромисс с Западом. Когда Джо Байден заявил, что США готовы обсудить возвращение к ядерному соглашению после ответных встречных шагов Ирана, Раиси сразу же дал понять, что согласится на переговоры только на иранских условиях.

То есть, сначала — отмена американских санкций, дальше — все остальное. К тому же Тегеран ждет от США гарантий, что Штаты в случае чего не выйдут из соглашения снова.

«Мы говорим Соединенным Штатам: вы должны отменить все санкции и вернуться к ядерному соглашению и выполнить свои обязательства. На европейцев не должно влиять давление США, и они должны действовать в соответствии со своими обязательствами. Вот чего народ Ирана хочет от вас», — подчеркнул действующий президент страны.

Собственно, обмен заявлениями о том, кто должен сделать первый шаг, продолжается уже не первый месяц. В конце октября госсекретарь США Энтони Блинкен, ссылаясь на позицию союзников, в очередной раз заверил: первых слов ожидают именно от Ирана. Хотя, в принципе, Байден и европейские лидеры настроены оптимистично и уверяют: соглашение можно быстро возобновить — если Иран пойдет на контакт и будет готов вернуться к выполнению условий ядерной сделки, чтобы «избежать опасной эскалации».

Каковы настроения в преддверии переговоров?

О какой именно эскалации здесь идет речь, кроме риска, что вскоре Иран, наконец, все же создаст собственное ядерное оружие? Сергей Галака, профессор Института международных отношений КНУ имени Тараса Шевченко и эксперт в вопросах ядерного разоружения в разговоре с hromadske отмечает: Иран ради шантажа может перекрыть Ормузский пролив. Это ключевой водный путь, по которому проходят большие объемы нефти из Персидского залива. Тогда проблема действительно может стать глобальной.

«Иран пока лишь намекает, но он несколько раз уже продемонстрировал, что реально может перекрыть Ормузский пролив. Затопит один-два танкера, какие-то неизвестные хуститы их обстреляют ракетами — и все, прекратится движение. А там 1,7 млрд тонн оборота нефти — это будет не просто кризис, это экономический крах. И если у Штатов есть какие-то свои запасы (они нефтедобывающая страна), то для Китая это катастрофа. Будет ли решать эту проблему Китай вооруженным путем? Если Иран дойдет до перекрытия, очевидно, Китай будет вынужден», — объясняет эксперт.

В конце октября в иранском МИД сообщили о готовности возобновить переговоры и согласовали дату с координатором от Европейского союза Энрике Морою. Казалось, все идет хорошо, но...

Уже через два дня стало известно, что США ввели санкции против программы Ирана по разработке беспилотных летательных аппаратов. В Штатах обвинили Тегеран в разжигании конфликтов на Ближнем Востоке из-за поставок оружия, в том числе беспилотников, ливанской радикальной группировке «Хезболла», палестинскому ХАМАСу, повстанцам в Йемене. В Иране ответили, что это «смешанные сигналы» от США накануне переговоров.

В то же время не злить Иран и не тревожить Штаты не может и поведение Израиля на фоне переговоров. Администрация Байдена настойчиво просила власти своего союзника воздержаться от диверсий на иранских ядерных объектах, по крайней мере, пока будет продолжаться обсуждение соглашения. Но израильский премьер Нафтали Беннет отказался дать такие гарантии и уже заявил, что не будет учитывать соглашение, если о нем договорятся. Израильтяне уверены, что договоренность не помешает Ирану подпольно продолжать наращивать ядерный потенциал — а уж тем более и дальше вооружать палестинский ХАМАС.

Стоит ли ждать реального прогресса в переговорах?

Иран повышает ставки, но, по всей видимости, заинтересован в соглашении: для экономики страны санкции США слишком чувствительны. Соединенные Штаты и другие подписанты соглашения 2015-го хотят гарантий безопасности и действительно успешных переговоров. Вероятно, они сыграют в пользу имиджа Байдена — особенно после неудачного вывода войск из Афганистана.

Но стоит ли ждать значительного прогресса? Эксперты скорее склоняются к тому, что даже если в этом раунде переговоров стороны договорятся договариваться после длительной конфронтации — уже будет неплохо.

Но если в перспективе удастся вернуться к соглашению СВПД, может возникнуть ряд новых проблем. Во-первых, отмена санкций упростит для Ирана получение финансовых ресурсов, которые позволят ему активнее, чем сейчас, действовать для подрыва стабильности в Йемене, Сирии, Ираке, Ливане, Газе и других частях региона. Об этом в своей колонке для Project Syndicate отмечает Ричард Хаас, президент Совета по международным отношениям США.

«Во-вторых, нет никаких оснований полагать, что Иран когда-либо подпишет “более продолжительное и сильное” ядерное соглашение, которое накладывает более серьезные ограничения на его ядерную программу на более длительный период. Нет также причин думать, что через десять лет Иран принципиально изменит свои политические устои или то, к чему он стремится на политической арене». Вдобавок, возвращение к соглашению никак не гарантирует, что Иран не будет производить и не будет испытывать новые баллистические ракеты, ведь они не подпадают под действие соглашения СВПД.