Искатели неприкаянных душ. О собаках и людях, которые находят погибших

Больше всего Лариса Борисенко боится больниц. Хотя она сама, ее мама и бабушка работали там. Но работать — одно дело, а лежать беспомощным на больничной койке — другое. Женщина переносила воспаление легких на ногах, с переломом сидела дома, лишь бы не соваться туда, где лекарства, уколы и капельницы.

«Я сильный, тренированный человек, поэтому обещал себе, что состояние безысходности, беспросветности, немощи меня точно не накроет. Думала, что я несокрушимая. Но случилась беда», — делится женщина.

В марте этого года она — кинолог и руководитель поисково-спасательного отряда «Антарес» — работала на деоккупированной территории Харьковсккой области. Вместе с командой искала тела павших военных. Собаки из отряда натренированы находить и живых, и мертвых людей. Вдруг 51-летняя Лариса, ее 19-летний напарник Вячеслав Майборода, 48-летний командир поисковой группы, майор ГШ ВСУ Андрей Чернявский и пятилетняя собака Беша подорвались на растяжке. Всех контузило.

Животное уцелело, молодой человек получил ранения средней тяжести, а вот женщину в медучреждение доставили в коме. Врачи не давали шансов: потеря трех литров крови, страшные ожоги, обломками иссечено все тело.

Но Лариса выжила. После четырех месяцев в разных больницах и десятка операций, она уже несколько недель дома, в Павлограде. Кинолог на реабилитации: учится сидеть, ходить, обуваться. У нее болит все тело «24 на 7». Но вытаскивает огромная мотивация, что может вернуться к миссии по поиску.

Сама придумала методику, как тренировать собак на поиск и живых, и мертвых

В 10 лет у нее появилась первая собака. А в 14 девушка уже работала кинологом в клубе служебного собаководства.

Женщина получила медицинское и психологическое образование, но всю жизнь сосредоточила на собаках. Выросла до тренера и судьи международной категории, с собаками участвовала в чемпионатах мира. Прежде всего, это были спортивные достижения, а с 2008-го, когда создала волонтерский отряд «Антарес», добавились и поисково-спасательные.

«Прежде всего, мы искали живых людей в условиях окружающей среды и техногенных катастроф. Первое — это пропавшие без вести. В основном дедушки и бабушки, которые шли куда-то из дома, терялись. Из-за проблем с памятью и психикой. Иногда такие поиски удавались: одну пошедшую в АТБ бабушку обнаружили на третий день в колодце, куда она провалилась; другую — в лесу, дезориентированную, ей казалось, что она в своем дворе; потерявшего сознание парня — на подсолнечном поле. Интересно, что собаки ищут живых не по следам, а по концентрации легочного дыхания.

Что касается техногена (а это землетрясения, взрывы газа, обвалы построек) — до войны такое редко бывало. Собака могла побыть на “техногенке” раз или два за свою жизнь. Но из-за войны и полномасштабного вторжения количество катастроф растет в геометрической прогрессии», — рассказывает Лариса.

К сожалению, специалистов «Антареса» часто вызывали на поиски заблудившихся на 6-10 сутки, когда шансы найти человека живым нулевые. Тогда женщина поняла, что собаки не умеют работать с телами. Что в Украине вообще не готовят собак-универсалов, которые искали бы и живых, и погибших, и их останки. Пришлось вдвоем с напарником Александром Лисниченко придумывать собственную методику.

В 2013 году Лариса подготовила Спарки — свою бельгийскую овчарку малинуа. Породы и генетики очень важны для такого направления работы. Потому что далеко не всех можно натренировать. Для большинства собак смерть — это неестественно. Иногда животное хорошо показывает себя на тренировках. В реальности же, почувствовав запах смерти, особенно когда тел много, стрессует, паникует, просто убегает куда глаза глядят.

Собак из «Антареса» начала приглашать и полиция для помощи по уголовным делам. Однажды за 4 часа собака вынюхала труп девушки, который криминалисты не находили 4 месяца, хотя у них есть и свои собаки.

Пес нашел тело на глубине 2 метра

С 2017-го отряд «Антарес» сотрудничает с гуманитарным проектом «Эвакуация 200» Генерального штаба ВСУ, недавно носившего название «На щите». Это единственная кинологическая организация, с которой они работают.

Сейчас люди и собаки ищут павших воинов на местах боев, на деоккупированных территориях. Отдельная работа — на завалах после прилетов. Там гражданские.

В миссиях принимают участие 14 собак, 9 из них — универсалы. Есть две «девочки» Ларисы. Ветеранка Спарки, которой «путин пенсию не подписал» после попадания ракеты в девятиэтажку в Днепре, отработала 22 часа. Хотя можно не больше 5.

Спарки — незаменима в самых сложных локациях. Ее особенность – находить погибших глубоко под землей, замурованных. Проверяет территорию, исследуя носом по сантиметру.

Как-то в Харьковской области кто-то из местных похоронил тело застреленного россиянами украинского воина у себя на огороде. По этому месту танки и БТРы несколько месяцев катались. Сделали практически асфальт. Где точно захоронение — неизвестно. Знавший человек уехал, а никто место указать не может. И выпустили Спарки. Она нашла точку, откуда исходил запах. Обычно собака либо ложится, либо начинает копать. (А когда животное обнаружит кого-то живого, то радостно, живо лает, — ред.) Проверили точку с другими животными. Есть. Пригнали экскаватор — и на глазах изумленных жителей на глубине 170 см, именно в том месте, нашли тело.

В другой раз кинологам указали якобы место захоронения на круче в чьем-то дворе. Но это по слухам. Все было настолько ровно, не покопано, словно годами землю не трогали. Но Спарки дала знак, что тело есть. Лариса оттащила ее со словами: «Стара ты стала, ошиблась». Пес скривил морду, мол, все-таки есть. Команда уехала из локации, но позже решила вернуться. Запустили вторую Ларисину собаку — пятилетнюю бельгийскую овчарку тервюрен Бешу. Ее особенность — умение слышать запах тела издалека, за сотни метров. Она подтвердила находку Спарки. Ковшом экскаватора вырыли огромную яму. Ничего нет. Люди в отчаянии: неужели животные ошиблись? Но на глубине двух метров под старым линолеумом лежало тело бойца. Еще и с документами.

Обнаружив человека, животные дрожат от возбуждения. Для них это игра. Получают игрушку, чаще всего мячик. Сразу кромсают его, удовлетворяя свой инстинкт: добычу надо растерзать.

Собаки «Антареса» стали звездами, их фото за работой на завалах в Днепре и Запорожье облетели медиа и соцсети.

Во время работы «выключает» эмоции

В прошлом году 24 февраля Лариса приняла одно из самых важных решений в жизни. Ей позвонили друзья примерно из 15 стран, тоже работающие в спасательно-поисковой сфере. Все звали к себе вместе с собаками (у женщины кроме Спарки и Беши есть еще две домашние собаки-пенсионерки Филя и Оззи, — ред.). Говорили: «россияне будут у вас уже вечером».

«Я понимала, что за границей могла бы быть классным специалистом со статусом, имела бы работу, социальную защиту. И все сложилось бы. Но в моей стране беда. И мы, наш ресурс, нужны здесь. Понимали, что будут обстрелы, прилеты. И много», — объясняет кинолог свое решение остаться.

Никуда не делась старая работа по поиску стариков, помощь следователям полиции, а новой прибавилось столько, что пришлось выпускать на поиски и молодых универсалов. Их готовят с «собачьих пеленок», то есть с 2-3 месяцев. И до полутора-двух лет. А тут пошел работать «в реал» пес в 14 месяцев.

«Это как дети в 17 лет идут на фронт, потому что надо», — резюмирует Лариса.

Не менее года готовят и ассистента для собаки, чтобы мог выходить самостоятельно на поиски.

Лариса вспоминает один из первых прилетов в Запорожье. Тогда ракета попала в четырехэтажное здание.

«Мы разбились на локации и начали отрабатывать каждый свою. Почти сразу собака дала знак: на ее снаряжении прицеплен бипер-прибор, подающий звуковой сигнал. Понимаю, что мне нужно идти вверх. А там какое-то тряпье висит. До этого несколько часов проработали сотрудники ГСЧС. Говорят: “Да никого здесь нет”. А я протягиваю руку к этому тряпью, а оно же присыпано пылью, плюс полумрак. И понимаю, что прикоснулась к чему-то тяжелому. Подтягиваю к глазам и вижу, что это кусок плоти. Свежий разорванный человек», — рассказывает женщина.

Когда Лариса работает, то «выключает» все эмоции, потому что мешают. Даже если ищет знакомых. Работа нуждается в сверхответственности. Ошибиться нельзя, потому что после кинологов на завалы зайдет тяжелая техника, которая все зачистит.

Эмоции могут накрыть женщину после работы. Особенно когда видит фото живых людей, которых прежде собирала по кускам. Еще душа тлеет от смерти стариков.

«Колготочки, чулочки бабушек, тела которых выглядывают из черного пакета… Это больно», — женщине непросто говорить.

Спарки нашла более сотни людей за свою жизнь, Беша — более 60

После полномасштабного вторжения люди и животные Антареса живых людей не находили. Не потому, что их нет. Если это прилет в здание, первыми приезжают спасатели. Буквально через 5 минут. И они успевают извлечь живых первыми. Но если бы они вдруг кого-то не обнаружили, поисковики из «Антареса» нашли бы.

Лариса не считает найденных «Антаресом» людей общим числом, не разделяет на живых и погибших или разделенных во времени — до вторжения и после. Знает, что Спарки нашла более 100 человек за свою жизнь, Беша — более 60 человек.

«Результат нашей хорошей работы — это всегда чье-то горе», — вздыхает кинолог.

У Ларисы уникальное обоняние. Еще в юности, проходя мимо многоэтажки, могла сказать, что там есть покойник. С годами по запаху научилась различать, когда наступила смерть — 20 минут два часа назад. Говорит, что сама найдет локацию по «аромату» и сработает вместо собаки. Развивала у себя эту способность. После того как подорвалась в марте, испугалась, что потеряла ее. Когда работники больницы на коляске вывозили женщину на улицу, она перенюхивала травинки и цветочки: какой запах имеют после дождя, когда осела пыль, перед раскрытием бутона, после. Будто бы все хорошо. Нос «парфюмера» сохранился.

Некоторые собаки из «Антареса» — специалисты по психологическому восстановлению. Имеют международные сертификаты. Их приглашают в госпитали и реабилитационные центры к раненым бойцам.

«Я видела, как к людям, которые не выходили из палаты и лежали лицом к стенке, подходила собака и лизала руки. Человек оборачивался и начинал улыбаться впервые за несколько недель. Как одному из ветеранов с ампутациями положили на руки щенка, он его погладил и заснул впервые за месяц. И все шептались: “Тихо-тихо, пусть спит”», — вспоминает Лариса.

Женщина сама была в ужасной депрессии, грызла зубами одеяло и никого не хотела видеть. Когда родные предлагали вывезти на коляске на улицу, кричала. «Что я там не видела? Вон мишку игрушечного лучше покатайте!» — вспоминает страшные месяцы отчаяния Лариса.

Но ее вывозили во двор, а навстречу бежали Спарки или Беша. Первая аккуратно ставила лапки на хозяйку и принюхивалась. Запах ошеломлял. Чужой: Ларисе же дали кровь пять человек, литрами вливали лекарства. Но Спарки все поняла и бросилась лизать руки. Аккуратно шла перед коляской и каждые два-три шага оглядывалась. Говорила взглядом: я с тобой.

В другой раз дочь Ларисы привезла Бешу. Женщина не верила словам близких, что та выжила после взрыва. Думала, успокаивают. Но та, жива-живехонька, бросилась на руки и зацеловала. Эти встречи позволили продержаться еще несколько дней. Пока стала выкарабкиваться.

«Собаки у меня были всегда и будут всегда», — говорит Лариса, и в телефонной трубке слышно, как они лают. Соглашаются.

Поисковики верят, что их ведут души умерших

В заключение спрашиваю, почему она выбрала такую работу.

«Тех, кто вот так работает со смертью, очень мало. Единицы. В Украине мы все знаем друг друга. Все упрямые, крейзи, фанатики. Мы все считаем, что мертвые имеют право на защиту. Благодаря погибшим, есть мы. Отдающие жизнь бойцы должны быть уверены, что за ними придут и заберут их тела. Невинно погибшие от рук врагов где-нибудь в подвалах или под завалами от прилетов не должны там остаться.

Мы все хороним близких и ходим к ним на кладбище. Так же и все эти люди имеют право быть погребенными по-человечески. Над ними нужно поплакать, погоревать. Родственники должны куда-то прийти, положить цветы.

Я живу этим направлением и счастлива, если удается найти кого-то. Как бы странно это не звучало. Мы должны забрать человека, чтобы он вернулся домой и успокоился. Говорим в таких случаях: “Возвращен из небытия”. Его неприкаянная душа, прикованная к непогребенному телу, наконец-то станет свободной. Мы в это верим», — объясняет женщина.

Лариса уверена, что душа, которая хочет найтись, поможет, позовет:

«Бывает, специалист сидит себе, а потом срывается и бежит куда-то в чащу. Его ведет какое-то непостижимое чувство. Кусты шевелятся, и слышится крик: “Есть тело!” Или собака тянет туда, где бы никогда не подумала искать. Мы, поисковики, верим, что души нас ведут».

Незадолго до 26 марта, когда с Ларисой произошла беда, у нее было плохое предчувствие. Но она гнала эти мысли от себя. В день подрыва команда успела найти тело бойца, которого искали ровно год. И в этот же день была годовщина свадьбы родителей, умерших за год до этого.

«Взрыв был такой, что должна была погибнуть вся группа. Но я почувствовала, что души тех, чьи тела мы возвращали, боролись за нас. Я в это верю», — уверена Лариса.

Пока готовился материал, женщина начала выходить на площадку и тренировать собак.

«Так как было — не будет. Но будет по-другому. Новая жизнь», — говорит Лариса. И ее уверенность передается через трубку.

Этот текст является частью спецпроекта hromadske ко Дню Независимости.