Как Ахметову насчитали «предъяву» на миллиард — интервью с авторами фильма «Наследник»

Главному олигарху страны предъявили претензию на миллиард долларов. Сделал это старший сын убитого донецкого бизнесмена и политика Евгения Щербаня. Он стал главным героем документального фильма «Наследник», который на днях представило hromadske.

«История о том, как одни люди создавали бизнес, а в итоге завладели бизнесом другие. И произошло это только благодаря убийству», — говорит в фильме Евгений Щербань-младший.

По сути, его отец в 90-х был первым донецким олигархом. В фильме показано, что у Евгения Щербаня-старшего были сотни компаний с оборотом более миллиарда долларов. Однако после убийства в 1996-м эта бизнес-империя исчезла. Точнее, его сыновья не получили все наследство. Предприятиями завладели другие, в частности — Сергей Тарута и Ринат Ахметов.

Как это случилось? В 2013-м сыновья Щербаня начали собственное расследование. Тогда шел судебный процесс над Юлией Тимошенко, которую обвиняли в заказном убийстве Щербаня. Одним из допрошенных в суде был Сергей Тарута. На тот момент он был одним из совладельцев компании «Индустриальный союз Донбасса», которую оценивали в $1 млрд. В суде выяснилось, что Шербань-старший был основателем ИСД и косвенным акционером.

«Долю Щербаня (в ИСД, — ред.) переуступили. Было решение о безвозмездной передаче доли примерно в 80%. Со стороны Щербаня был акционер, который подписал это», — заявил на суде Тарута.

Сыновья Щербаня начали расследование: кто и как переуступил долю в компании, которую они должны были получить как наследники погибшего, и как эту долю получил Тарута, который был в ИСД наемным менеджером. Именно об этой истории рассказывает документальный фильм «Наследник».

В итоге герой фильма — Евгений Щербань-младший — пришел к выводу, что главную претензию нужно предъявлять Ринату Ахметову. И тянет она на один миллиард долларов.

Мы пообщались с авторами фильма — журналистами Александром Коханом и Максимом Каменевым. В частности, спросили у них, не идеализирован ли в фильме убит донецкий олигарх из 90-х, почему из трех наследников бизнес-империи Щербаня в фильме представлен только один и не подыгрывают ему авторы фильма.

Это ваш фильм? Или фильм Евгения Щербаня-младшего? И кто оплатил съемки?

Кохан Я бы так сформулировал: это фильм hromadske авторства Каменева и Кохана про Щербаня за грантовые деньги (hromadske ведет прозрачную финансовую деятельность, все отчеты можно найти у нас на сайте, — ред.).

Каменев Расследование Щербаня. Фильм Кохана и Каменева. Деньги грантовые. Права у hromadske.

Является ли ваш фильм публичной «предъявой» Ахметову на миллиард?

Кохан Надо разграничить нас — журналистов, рассказывающих об истории и героя, который хочет донести свою позицию.

Для нас это сюжет, складывающийся из целого ряда различных перипетий, интересное антропологическое исследование и история большого бизнеса. Но не «предъява». Для главного героя это возможность сделать эту «предъяву» публичной, чтобы ситуация сдвинулась с мертвой точки.

Каменев Для нас это возможность рассказать о довольно большом куске истории Донбасса 90-х. То, о чем никто никогда не рассказывал. Это уникальная возможность доступа к видеоархиву, документам и людям, которые никогда с нами как с журналистами или документалистами не стали бы общаться. Некоторые из героев фильма не очень хотели, чтобы разговор с ними писали на камеры. Евгению приходилось их убеждать.

Каков интерес Евгения Щербаня-младшего в этом фильме?

Каменев Все вопросы о Евгении Щербане стоит задавать Евгению Щербаню.

Кохан Когда он начинал с нами разговор, то сказал: «Я вижу, что это дело почти в тупике, и я хочу дать ему публичную огласку, потому что оно этого заслуживает. Это будет и вам интересно как журналистам. И, возможно, мне, потому что я немножко сдвину дело». Он понимал, что только публичным образом можно как-то повлиять на процесс. Пожалуй, в этом и был его интерес.

Почему фильм об одном наследнике, если у самого Щербаня было два родных сына и еще сын его последней жены Надежды?

Каменев У Евгения Щербаня-старшего было три жены. От первой — старший сын Евгений Щербань-младший, от второй — младший сын Руслан Щербань. У последней жены, Надежды Никитиной был ее сын от первого брака — Евгений.

В 2013-м я брал интервью у всех трех братьев. Мы также хотели, чтобы героями фильма были все три наследника. Встречались с Русланом Щербанем, уговаривали его дважды, объясняли свою позицию, предлагали различные варианты, как можем снять его для фильма. В конце концов он написал нам сообщение: «Нет, извините, я не буду участвовать».

Сводному брату Евгений Щербань-младший тоже предлагал сняться. Он вроде был не против. Но в итоге и он Евгению отказал. Я помню, что и во время интервью трех братьев он немного рассказывал обо всем.

Кохан Сводный брат, по словам Евгения, меньше в теме. Когда Евгений с Русланом после 2013-го года проводили свое расследование, он не принимал такого активного участия, ему это было менее интересно. Долгое время он жил за границей, все эти баталии его меньше волнуют.

Почему после совместного расследования родные братья — Евгений и Руслан — разошлись?

Кохан Когда в 2013-м начался судебный процесс над Юлией Тимошенко, Тарута в интервью рассказал об отношении Щербаня к ИСД. С этого, собственно, началось расследование братьев.

Они ездили в Донецк, отправляли адвоката в Крым к менеджеру Каратуну (экс-президент корпорации «Атон» Владимир Каратун, — ред.), ко многим партнерам отца, чтобы выяснить обстоятельства. Начали поднимать архив, который у них есть, изучать документы. Также они работали с британскими детективами, которые помогали разбираться с документами, наняли независимых экспертов, платили им большие деньги.

На завершающем этапе, когда детективы должны были подготовить кейс документов, с которыми братья могли бы пойти в правоохранительные органы, Руслан отошел от дел и отказался оплачивать работу детективов. Так они не получили конечный кейс документов. И на этой почве побили горшки. Почему Руслан себя так повел, мы не знаем.

Каменев Это нам рассказывал Евгений. Мы не знаем позицию Руслана. От интервью он отказался.

Вопрос к Максиму. В 2013-м ты брал интервью у братьев Щербаней для Forbes. Руслан тогда произнес такую фразу: «Мы встретились с Ахметовым... Передали ему долю в предприятии “Гефест”... Эта договоренность была достигнута в 1997 году... Мы не имеем никаких претензий друг к другу — все вопросы давно закрыли». Значит, в 2013-м у них были нормальные договоренности, а когда нашли определенные документы, Евгений решил, что договоренности неприемлемы?

Каменев Это цитата Руслана. Евгений присутствовал во время этого разговора и ничего об этом (о договоренности с Ахметовым, — ред.) не говорил. Получается, что это позиция Руслана, и он в ней последователен. Его взгляды с 2013-го не изменились.

Евгений тогда говорил, что у него другая позиция. Очевидно, он имел претензии. Я его спрашивал, почему он тогда об этом не говорил. Евгений ответил, что был не согласен, но не хотел, чтобы выглядело так, словно братья имеют разные позиции.

Другой твой материал в Forbes про Щербаня-отца назывался «Отец донецкого клана». Материал начинается с того, что Щербань по сути дал взятку Могилянке, чтобы его двух сыновей взяли на учебу.

Каменев не взятку, а добровольное пожертвование. Взятка — это когда деньги дают человеку лично в руки, здесь речь шла о пожертвовании Академии на ее развитие.

Ладно, добровольное пожертвование на $100 тысяч. Также в той статье есть упоминание Поживанова (народный депутат Верховной Рады 2, 4, 5 и 6 созывов, — ред.) о «9 граммах свинца» — якобы такими словами ему угрожал Щербань-старший. В той статье Щербань-старший не казался таким хорошим донецким бизнесменом. Почему так получилось, что в фильме он воспринимается именно как хороший украинский бизнесмен?

Каменев Это твое субъективное впечатление. Как соавтор фильма могу сказать, что мы не имели целью создавать идеальный образ бизнесмена Евгения Щербаня. Если внимательно просмотреть фильм, то можно увидеть, что Евгений Шербань не был идеальным. В частности, он говорит: «У каждого есть способ стать богатым. Но в целом этот способ незаконен, так как общество очень слабое». Дальше. Когда Евгений Щербань-младший разбирался в структуре ИСД, он сказал, что «ИСД занимался минимизацией налогов», то есть выводил деньги за рубеж. Эти факты не позволяют говорить, что мы идеализируем Щербаня-старшего. Наоборот, мое субъективное мнение сводится к тому, что он был человеком своего времени, совсем не идеальным.

Но Щербань-старший отличался от современных олигархов тем, что он все это создавал. Придумывал, как запустить цепочку промышленных предприятий, чтобы они работали. Надо оценивать людей того времени по реалиям того времени, а не настоящего. Когда мы имеем экономику, которая не работает, когда заводы просто стоят, потому что они еще функционируют в парадигме плановой экономики и ждут, пока из центра придет распоряжение, что делать с продукцией — и вдруг находится человек, который объясняет, что можно продать эту продукцию, организует ее производство, то это реалии того времени. Конечно, сейчас такая история невозможна.

Тогда были люди, которые думали, как запустить экономику. И заработать на этом деньги. А потом их наработки присвоили люди несколько иного сорта. Которые уже не создавали, а забирали. Но это не значит, что Евгений Щербань-старший был святым.

Кохан Я здесь добавлю. Пожалуй, такое впечатление (о Щербане в фильме, — ред.) складывается прежде всего потому, что об отце рассказывает его сын. Очевидно, его позиция может быть ангажированной.

Мы, журналисты, пытались выстроить с ним паритет: если мы работаем, то мы работаем объективно и честно. И вы вынуждены будете говорить и о минимизации налогов, и о схемах с векселями, которые он придумал и по которым потом приватизировали большую часть промышленного Донбасса. В фильме об этом говорится.

Поэтому можно понять, что он был прообразом украинского олигарха. Он создал схемы вывода денег, начал пользоваться офшорными зонами, вводить деньги из-за рубежа в форме инвестиций, таким образом минимизируя налоги.

В фильме идет речь о большом объеме документов бизнес-империи Евгения Щербаня, которые изучал его сын. И на основе этих документов он делает выводы, что у Таруты не было значительной доли в бизнесе отца. Вы лично работали с этими документами? Или эти выводы в фильме только со слов героя?

Кохан Конечно, работали. Но мы не говорим о долях. Не говорим намеренно, потому что это длинная история. Тогда нужно начинать с того, кто был первоочередным акционером ИСД, кто заходил, кто выходил. Там долгая история. Интересно, что среди первых основателей ИСД была аффилированная структура Ахметова.

Когда мы говорим о долях, то Таруте с самого начала, после назначения исполнительным директором ИСД, предоставили менеджерский пакет акций, который составлял 2%. И именно тогда, когда мы говорим о документах и распределении прибыли, мы можем увидеть, что 2% идет Таруте, 0,5% идет на операционную деятельность ИСД, остальные делятся между партнерами: Евгением Щербанем, Александр Момотом, Ринатом Ахметовым и Виталием Гайдуком.

Мы пытались отсечь часть фактов, кристаллизовать именно махинаторскую составляющую. Показать, что Ринат Ахметов якобы из-за долга Щербаня-старшего (фиктивный это или реальный долг, но он был значительно меньше) после его гибели отобрал у сыновей компанию «Гефест». А эта компания через другие структуры владела основными активами Евгения Щербаня-старшего, в том числе и «Индустриальным союзом Донбасса». ИСД был едва ли не первой компанией, в которой Щербань-старший сосредоточил большую часть своего капитала.

Каменев Мы, соавторы этого фильма, выступаем в двух ипостасях. Мы документалисты, то есть фиксируем расследование сына Щербаня об исчезновении бизнеса его отца. Но мы и журналисты — проверяем информацию, которую озвучил наш герой. Поэтому, конечно, мы перечитали все документы, которые есть у Евгения.

В первом варианте фильма был целый ряд документов, на экран выводились их сканы. Но потом была борьба журналиста и документалиста. Документалист в тебе говорит: это невозможно смотреть, если у тебя весь фильм в документах. А журналист говорит: надо подтверждать эту информацию.

И на каком-то этапе я вспомнил такую штуку: если газета что-то печатает, то это значит, что у нее есть доказательства и подтверждения информации, которую она просто и доступно объясняет своим читателям. Так и мы с Евгением можем подтвердить факты, озвученные в фильме.

И мы приняли решение: не объясняем подробно всю схему, как юридически Тарута завладел компанией ИСД. Мы говорим, что можем это подтвердить.

В конце фильма герой говорит об одном миллиарде долларов, который он хочет получить от Ахметова. По документам, с которыми вы работали, видно, что как-то можно выйти на такую сумму?

Кохан На самом деле, нет. Она ничем не обоснована, если опираться на документы.

Евгений Щербань-младший объяснял это так: он подсчитал, что вклад отца через компанию «Финансист» в программы ИСД составил примерно $160 млн. Это только то, что он насчитал на уровне свидетелей и документов. Эту сумму он проиндексировал — умножил где-то на 5 плюс моральные аспекты. Хотя, по его словам, мог бы и больше потребовать, но «ребята» все время с этим бизнесом работали, развивали его, потому определил такую усредненную адекватную сумму, которую хочет получить семья Щербаня именно с его бизнеса.

Никто не говорит об убийстве, о ликвидации Щербаня этими людьми. Они завладели имуществом. Собственно, это компенсация за то, что они лишили семью право распоряжаться наследством отца, который создал бизнес. Это не была юридическая претензия — они озвучили ее частным образом. Грубо говоря, «по понятиям», как в 90-х в их среде было принято решать.

Каменев Евгений говорил на премьере, что это в большей степени эмоциональная сумма. И его цель — справедливость. Если я правильно понимаю, Евгений не будет останавливаться на этом фильме и планирует выводить все в юридическую плоскость. Если будет суд, то мы узнаем его официальную позицию и сумму компенсации, которую он насчитал. А о миллиарде долларов он говорит, что так они решили с братьями.

Почему в фильме нет позиции Таруты и Ахметова?

Каменев Как нет? Позиция Таруты есть. Фильм начинается с его слов. Потом в главе фильма «Исполнительный», где говорится о Таруте, появляется момент его встречи с Евгением на сцене «10Х саммита». Когда Евгений ушел со сцены, Тарута имел возможность сказать. Позиция Таруты озвучена в фильме во время его выступления на «10Х саммите». А также в видеозаписи его показаний на суде.

Что качается позиции Рината Ахметова — наш главный герой очень хотел с ним встретиться. Есть показания Ахметова в Генеральной прокуратуре, вфильме они озвучены. Также есть ответ СКМ на наш запрос. Мы направили довольно много наших вопросов более чем за месяц до премьеры.

Кохан В запросе в СКМ у нас были достаточно четкие формулировки о том, на основании чего Ринат Ахметов приобрел право владения долей Евгения Щербаня-старшего в компании «Гефест». Также были дополнительные вопросы, касающиеся ИСД, других обстоятельств, была личная встреча с Евгением, о которой последний говорит в фильме.

В конце концов, ответ СКМ был краток: «Все, чем владеет корпорация СКМ и непосредственно Ринат Ахметов, приобретено законно, и мы не считаем необходимым что-либо дополнительно комментировать». Они ссылаются на то, что братья якобы публично заявляли об отсутствии претензий к Ахметову. Но следует помнить, что так только Руслан говорил. И это было в 2013 году — до того, как братья обнаружили документы, подтверждающие, что «Гефест» был владельцем ИСД. То есть прозрение пришло позже.

С Ахметовым понятно: вы обратились, озвучили вопросы, они по существу не ответили. Тарута на сцене «10Х саммита» дал общий ответ. Во время дальнейшего расследования и работы с документами к тому же Ахметову вы составили перечень конкретных вопросов. Я так понимаю, что подобный перечень вопросов есть и к Таруте. Почему вы не обратились к нему с таким списком?

Кохан Мы очень активно общались с пресс-секретарем Сергея Таруты, требовали интервью от него. И нам обещали. Эта история тянулась примерно полгода. Мы бы пообщались с ним. Но запрос решили не отправлять. Почему? В фильме об этом говорится. Когда мы поняли, что Ринат Ахметов забрал «Гефест» и ИСД, то не стали разбираться, как Тарута стал мажоритарным владельцем ИСД. То есть отправной точкой был долг Ахметову. А потом — отчуждал он Таруте, или как там было дальше, уже не имеет существенного значения. Мы развили эту линию претензии в сторону Рината Ахметова.

Каменев Таруту несколько раз допрашивали в Генеральной прокуратуре. Эти допросы у нас есть. Он озвучивает диаметрально противоположные вещи. Тарута был допрошен в суде, где сказал: «Ваша апелляция должна быть к “Гефесту”». Я это рассматриваю так, что он снимает с себя ответственность. Как говорится, чего вы от меня хотите, это все «Гефест».

Дальше. Недавно в Лондоне был суд между Тарутой, Мкртчаном и Гайдуком (совладельцы ИСД, — ред.). У меня есть документы из этого суда. В них утверждается, что нельзя установить истину, поскольку из информации, которую предоставляют партнеры, невозможно что-то выяснить. Более того, там сказано, что Тарута солгал под присягой. Как видите, словам этого человека не очень-то стоит верить.

Нам было важно показать, что Евгений лично пришел к Таруте на «10Х саммит» и задал ему прямые вопросы.

В фильме есть запись гендиректора компании «Гефест» Виктора Котельникова. Он по сути подтверждает, как произошло отчуждение, говорит о его криминальной составляющей и своей роли в этом процессе. Но в то же время он говорит, что открыто рассказывать об этом не хочет. В фильме видно, что вы записали его скрыто, без разрешения. Это вообще этично? Не ожидаете ли вы после этого судебного иска?

Каменев Этот человек — ключевой для подтверждения всего материала Евгения Щербаня-младшего. И в процессе расследования он необходим. Я считаю, что запись скрытой камерой — это, в том числе, и защита Котельникова через публичность. Ведь люди, которые забирали бизнес Щербаня, прекрасно знают, какой была роль Котельникова.

Теперь об этом знают не только они, но и все, кто посмотрел фильм. Знают, что он считал свои действия незаконными и был только исполнителем. Возможно, и будет какой-то иск, но это очень важно для доказательной базы, поэтому мы пошли на такой шаг.

Кохан Здесь этика вот в чем. По нашему убеждению, сообщение о возможном преступлении имеет более важное общественное значение, чем приватность этого лица.

Что касается исков. Возможно, они будут. Тогда вместе с hromadske мы будем отстаивать право журналистов доводить до общественности информацию. Чтобы люди понимали, как действуют самые богатые люди страны на протяжении многих лет и как они получили часть своего бизнеса.