«Как это мой ребенок цел, если его убили?» Памяти Героини Украины Екатерины Ступницкой

«Катя погибла… Но она цела». 9 марта 2022 года Татьяна Ступницкая оторопело смотрела на телефон — позвонила командир медицинского пункта, в котором служила ее дочь Катя. Сказала, что вчера бомба из самолета попала в дом, где базировался медпункт. Дом сложился, как карточный. Вышедшую во двор девушку взрывная волна отбросила метров на 30. Мгновенная смерть.

«Как это мой ребенок цел, если его убили? Только позже поняла, что от тела могло ничего не остаться. В яму от взрыва мог бы влезть комбайн. Мы ездили смотреть. От дома остались лестница и кусочек крыши, который она подпирала», — рассказывает женщина через год.

Медик Екатерина Ступницкая погибла в прошлом году 8 марта. Звание Героя Украины ей присвоили посмертно. За время полномасштабной войны награду присвоили 208 мужчинам и только двум женщинам — Инне Дерусовой и Кате.

Резала лягушек и уток и лупила парней

Когда говоришь с матерью убитого сына или погибшей дочери, начинать нужно с детства. Чтобы дать возможность вспомнить милые, дорогие сердцу истории. Чтобы снова пережить эти мгновения и улыбнуться, где-то обрадоваться, почувствовать гордость и на секунду расслабиться. И чтобы голос перестал дрожать от слез.

Мы так и поступили.

47-летняя почтальон Татьяна Ступницкая из села Зализница в Ровенской области — мама троих детей. Катя самая старшая, 1996 года рождения, Костя на два года младше, а Владу только 20. Дочь мать называет Катюшкой. Вспоминает, что та научилась читать у соседских девочек. В школу пошла уже грамотной и читала вдвое быстрее одноклассников. Они ее брали с собой в магазин покупать конфеты, потому что умела подсчитывать сдачу. В шесть лет уже доила корову, как опытная хозяйка, в 11 впервые напекла пирогов, а на соревнованиях по шахматам обыграла своего учителя. От последнего факта голос Татьяны восторженно взмывает вверх.

«Ничего не боялась, все ей было интересно: умела разделывать курицу или утку еще маленькой. А однажды с детьми разрезали лягушку, посмотрели, что внутри, и устроили ей похороны. Заступалась за девчонок, могла дать отпор и словом, и кулаком. Причем била парней. Боевая. Очень переживала, чтобы все было справедливо, и возмущалась, когда что-то не так. Помню, сдавали в школе какую-то работу, и напечатавшему на компьютере ставили оценку на балл выше. Катя писала от руки. И допытывалась: “Ну почему? Ну почему так? Я же старалась”», — вспоминает мать.

На сумочках рисовала красные крестики, кукол забинтовывала, любила белые халаты. Это привело юную Ступницкую в Дубенский медицинский колледж. После его окончания 19-летнюю Катю назначили заведующей ФАПом в селе Данич, недалеко от родной Зализницы. Санитарка Любовь Долгушева, на глазах которой сменилось десять фельдшерок, назвала новенькую «Моя Екатерина». Так в телефоне и записала.

«Видно было, что ей интересно лечить. Старалась, лишний раз в книгу взглянуть не ленилась. Жалела людей. Однажды дядя пришел из дальнего хутора в мороз, отогревала его чаем. Тут проверка с санэпидстанции: что за непорядок? Так она отшила их быстро. А когда решила пойти на службу в армию, то мы вдвоем поплакали, пообнимались. Я и сейчас плачу о ней. Золотой ребенок. Вчера была в Корце (районный центр, — ред.), где ее фото на стеле. Подошла, поцеловала, — в телефон слышно, как женщину душат слезы . — Очень горжусь ею. Она отдала свою жизнь, чтобы враги не пришли сюда».

Спасать людей — это мое

В 20 лет Катя пошла в военкомат: «Хочу быть военным медиком».  С 2016 года служила санитарным инструктором медицинского пункта 3-го механизированного батальона в 14-й отдельной механизированной бригаде во Владимире на Волыни. Не раз ездила в зону ООС.

От контракта с ВСУ мама отговаривала ее как могла: «Доченька, не ходи. Это армия, все по часам, ты будешь подконтрольной, сама себе не будешь принадлежать».

Тогда Татьяна не осознавала, какая война идет на востоке. Их регион она не затрагивала, и хорошо. Но позже, по рассказам подруг дочери (потому что Катя таким не делилась) поняла, куда та попала, и что там происходит. Уж не могла спокойно жить. Считала дни до конца трехлетнего контракта.

«Однажды она с девушками была в АТО, и на передовой их обстреляли. Пули свистели около головы. Один солдат толкнул их в окоп и спас. А ранения у бойцов там случались такие, что она по крови скользила. Я умоляла больше не подписывать контракт. Но она не послушалась: в сентябре 2021 года продлила еще на год. Только успокаивала меня: “Мама, я же медик, со мной ничего не случится”», — вспоминает Татьяна.

Девушка приезжала в отпуск, но постоянно стремилась вернуться. Не знала, что делать в гражданской жизни. Утверждала: «Это мое. Мое призвание — быть на войне: вытаскивать, спасать людей в прямом смысле слова». Медики, с которыми она служила, уверяют, что на счету Кати десятки спасенных жизней.

Мама вспоминает случай, когда дочь впервые поехала на восток. Машины двигались колонной, Катя со своим командиром Оксаной Горпинич были в одной из последних машин. По рации передали, что кому-то впереди стало плохо. Девушки схватили сумки, выпрыгнули из кабины и побежали к голове колонны, обгоняя машины. Командир батальона облегченно выдохнул: «Фух, наконец-то у меня появились настоящие медики».

Прошлой зимой Ступницкая проходила обучение на Ровенском полигоне. 23 февраля попросила родителей приехать забрать вещи, а на следующий день позвонила по телефону, говорила быстро. «Началась война, заправьте машину, соберите вещи, документы. Подготовьтесь. Меня куда-то везут». И до большой войны, и после Катя не рассказывала деталей, не называла место, где находится.

С 24 февраля по 7 марта звонила каждый день по несколько минут. Говорила одно и то же: «У меня все хорошо».

«Она знала, что я буду переживать и изведусь, если ее не услышу. Все время допытывалась — как дома. Я не могла понять почему. Она приезжала недавно, все видела. Поняла позже: она действительно боялась, чтобы у нас не начался такой ад, как там, возле нее. Не хотела, чтобы мы страдали», — вспоминает мама.

8 марта Катя не позвонила по телефону.

Спасла по меньшей мере 20 бойцов

Милена Саноцкая служила в одном подразделении с Екатериной. Катя была медиком, а ее подруга Милена — наводчицей БМП.

«Она веселая девушка, такая “зажигалка”. Глаза горят. Отчаянная. Не молчала, отстаивала свое мнение. У нас одна женщина служит — она постоянно придумывает, как бы ничего не делать. Катя единственная ей все высказывала, откровенно говорила, что та задолбала всех», — рассказывает Милена.

Девушка говорит, что подруга хотела машину, 24 февраля должна была сдавать на права. Что Катя безумно нравилась мужчинам, те заваливали ее цветами и шоколадками. Что очень любила свою семью, была нежной с родителями и братьями. Что могла отдать последние деньги друзьям. Что мечтала о своей семье.

«На оборону Макарова под Киевом ее взяли одну — из девушек и медиков. Она совсем не боялась ехать, потому что такой человек: боевой, бесстрашный, ответственный. Надо — значит надо. С начала вторжения позвонила нам несколько раз: “Девочки, не переживайте, у меня все хорошо, скоро приеду”. Хотя я слышала, что голос дрожит, и знала, что медикаментов у нее мало. Мы уже знали, что там совсем нехорошо. Но этот ее характер — на все реагировать положительно, с улыбкой — проявился и здесь».

Военные расположились в деревне с веселым названием Наливайковка в 7 км от Макарова. В крайнем доме обустроили медпункт. Здесь работала и жила Катя, в другой половине поселился командир роты. Макаров частично оккупировали россияне. В Наливайковку прорывались четыре раза. Наши военные их не пустили, но страшной ценой.

Танкист Василий Швец из этой же бригады сейчас воюет на нуле. Мы случайно смогли до него дозвониться, когда мужчина поехал в населенный пункт купить ребятам сигарет. Связаться с командиром роты, в которой служила Катя, не получилось — он тоже на фронте.

«С Катей вместе грели руки у костра, прятались в погребе, говорили о том, что надо гнать эту нечисть с нашей земли. Катя брала у меня телефон маме позвонить, потому что ловил только Vodafone. Слышал, как успокаивала ее. Она сильно боялась, чтобы кацапы не дошли до ее Ровенской области. До 8 марта все было более-менее терпимо, а потом мы пошли в бой. Он был очень тяжелый, почти вся 9-я рота там полегла, плюс танковый взвод. Я единственный, кто на своем обгоревшем, но живом танке смог уехать.

Ранены были почти все: тяжелых забрали, легкие остались на позициях. Катя на себе целый день выносила “двухсотых” и “трехсотых”. Такая маленькая хорошенькая девочка, как куколка, таких дядей вытаскивала и под такими обстрелами — я бы не поверил, если бы сам не видел. В том числе вытащила и командира взвода. Раненых эвакуировали на машинах в больницы. Она реально была бесстрашной, такой сильный дух у нее», — вспоминает военный.

По словам Василия, Екатерина Ступницкая вынесла из боя и спасла жизнь не менее чем 20 бойцам. Позже помогала в медпункте тем, кто получил легкие ранения. В тот день село в очередной раз накрыли артиллерией. Разбили веранду дома, в котором жила девушка.

«Поздним вечером я увидел Катю в медпункте, она мне еще две пластинки успокоительного дала. Выпью две таблетки перед боем — и спокойнее чувствую себя. Мы с экипажем жили в летней кухне практически в одном дворе с медпунктом. И переехали на своем подбитом танке чуть дальше как раз 8 вечером. Я Кате говорил: “Найдем тебе нормальный подвал с железобетонным перекрытием. Надо отсюда переселяться, потому что очень опасно. Поможем вещи перенести”. “Хорошо-хорошо, только попозже, потому что нужно перепаковать сумку с лекарствами”», — рассказывает Василий.

Приблизительно в 21:30 над селом загудели самолеты. На Наливайковку сбросили несколько бомб. Одна из них упала на дом с медицинским пунктом. Катя как раз вышла во двор — вероятно, чтобы позвонить по телефону. Командир роты был внутри. Его вытащили из-под завалов — тяжелораненого, но живого. В доме через дорогу на ночующих украинских военных попадала мебель, но все люди уцелели.

Катю искали всю ночь. На следующее утро под деревом поодаль к чему-то принюхивалась собака. Бросились — Катя лежала именно там.

Похоронили в свадебном платье

«Я и подумать не могла, что с Катей произойдет что-то плохое , — вспоминает Милена Саноцкая. — Мы с девушками знали об обстрелах, но были уверены, что она где-то в подвале. Катя такая осторожная всегда была. И когда сказали, что не могут ее найти, то подумали: где-то засыпало или завалило проход, но сейчас ребята ее откопают».

После известия о смерти подруги Милена сползла по стене. У нее случилась истерика. Они были очень близки по духу, называли друг друга сестрами. Родными людьми. Через год рана не зажила. Милена говорит, что ее словно разорвали пополам.

А тогда, 9 марта 2022-го, Оксана Горпинич как старший медик и близкий человек Кати (называла ее третьей дочерью, потому что имеет двух своих), решилась сказать родителям девушки то, что боялись другие.

Спросила у мамы: «Хоронить в платье или в форме? Я все куплю». И купила: свадебное платье, беленькую шубку, фату, гроб. Не позволила девушкам скинуться. Решила, что это будет ее последний подарок для Кати. Она и привезла дочь родителям. Поговорить с ней, расспросить о Кате, к сожалению, не получится: Оксана погибла 4 мая в Харьковской области. В здание поселкового совета, в который свозила раненых, прилетел артиллерийский снаряд, а позже попали две ракеты. Кто-то из местных сдал позицию.

«Оксану засыпало, шло время, а ее не находили. И вот через 5 дней я почувствовала, что кто-то ходит по дому. И появилось ощущение, что ее откопают. Так и вышло. Я знаю, что это Катя пришла мне сообщить», — рассказывает Татьяна Ступницкая.

Через пять месяцев после смерти дочери женщина каждую ночь просыпалась от кошмара: она ищет Катю, а ее нет. Год минул, а она не верит в ее смерть. До сих пор ждет звонка: «Мама, не переживай, все хорошо».

«Умом осознаю, что нет, не увижу, а сердце будто говорит: она служит, вот-вот приедет домой. Не принимает сердце. У меня забрали человека, с которым можно было поговорить обо всем на свете. Не у каждой матери такие отношения с дочерью. Не все такие родные души, не у всех такая ​​связь. Есть ощущение, что не стало большей части меня, внутри пусто, — всхлипывает . — Единственный стимул жить — ее слова: “Не надо лить слезы, не нужно переживать”. Она очень не любила, когда я плакала. Бабушка ее, моя мама, живет одна. Звоню ей каждый день, и по голосу слышу: плакала. Но не жалуется, сразу говорит: “У меня все хорошо”».

Спрашиваю, может, это у них семейное — отвечать на любой вопрос «Все хорошо»?

Мама Кати соглашается: да, они все заботятся друг о друге. Женщина уже не плачет, но и не улыбается.

* * *

Именем Екатерины Ступницкой названа школа, в которой она училась. В ее честь назвали улицы в Корце, Ровно, Киеве.

А «Золотую Звезду» — орден, которым посмертно наградили Героиню Украины, боевого медика, сержанта Екатерину Ступницкую указом президента Украины от 19 марта 2022 года — родителям так и не вручили.