«Кто виноват? Уже и Бог от нас отвернулся» — репортаж из сгоревших сел в Житомирской области

Две недели в Житомирской области горят леса. В Овручском районе сгорели целые деревни. Расследование причин возгорания продолжается, однако жители сел Личманы, Магдин и Островы говорят, что огонь пришел к ним из леса и поджогов никто не совершал.

Hromadske проехало по Овручскому району, пообщалось с местными жителями и властями о том, кто сейчас помогает людям и как они планируют восстанавливать дома.

— Гражданочка, подходите, — в селе Личманы обращается ко мне священник со святой водой и кадилом.

На дверях церкви написано, что она закрыта на карантин, но здесь сейчас идет Пасхальная служба. Верующие в масках и с хоругвями несколько раз обходят здание. Затем священник каждого из них поливает водой. Попадает немного и на фотографа и оператора, приехавших вместе со мной в село.

Личманы расположены прямо посреди леса. Это небольшое село — меньше 30 человек, большинство из них верующие. Рядом, за густым лесом, еще одно село — Магдин.

16 апреля и в Личманах, и в Магдине произошел пожар. В Магдине село сгорело полностью. Только по каменным печкам, похожим на мемориальные постаменты и торчащим посреди большого пустыря, можно понять, где были дома.

«В селе все дома были деревянные, покрытые не черепицей, а обычной дранкой. А дранка что? Сухая вся. Ветер такой был, верховой огонь гнало сильно. Было бесполезно бороться с ним. На краю села первый дом уже пылыла, мы только выгнали трактор, овец выпустили, коров отпускали. А огонь уже впереди нас шел», — рассказывает Игорь, житель Магдина.

Я встречаю Игоря у дороги при въезде в село. Он пасет отару овец. На нем черные резиновые сапоги и куртка-плащевка, в которой он хранит документы. Говорит, это все, что успел взять с собой.

Когда огонь уже был в Личманах и Магдине, люди начали эвакуироваться в село Гладковичи. Там для них приготовили ночлег в местном доме культуры. И уже вечером того же дня кое-кто начал возвращаться. Сейчас Игорь живет в «времянке» в Магдине, а его жена и дети — в соседних Личманах.

«Из властей пока никто ничем не помогал. Местный сельсовет ходил, описал там и все. Никто не подходил, ничего не говорил. Маршруток у нас нет "хлебная" приходит два раза в неделю, почта раз в неделю, а так машина была своя, сгорела», — продолжает Игорь.

Причин возгорания он не знает. Говорит, что были разговоры и о замыкании, что линии электропередач упали. Также он рассказывает, что могли жечь траву и не удержали огонь: «Так говорят, а кто его знает, как на самом деле. Может, из-за земли. Чтобы лес вырастить, 50 лет надо, а земля ежегодно прибыль дает. Плюс и газ здесь есть, и янтарь. Огонь у нас с двух сторон был».

Чтобы мы создавали больше важных материалов для вас, поддержите hromadske на Спильнокоште. Любая помощь имеет большое значение.

За несколько десятков метров от Магдина стоят пожарные, приехавшие из Волынской области в первый день возгорания. Рассказывают, что тушили огонь и с неба, и машинами, и сами люди лопатами окапывали. Один из них — Александр Грищук. Пожарным он работает семь лет, однако такой пожар тушил впервые.

«Не было такого. Это аномально сухая весна, зима без дождей. У нас здесь сейчас задача затушить, чтобы оно дальше не пошло. На тех местах, где тлеет, мы уже ничего не сделаем, оно должно сгореть. Это будут очень большие затраты, если там тушить. Больше не будет возгораться, потому что огонь уже прошел», — говорит Грищук.

А в Личманах местные жители продолжают тушить тлеющий торф. Он дымит прямо возле домов и церкви, где идет служба.

— А может, воду не выливать? А если будет дальше разгораться? — говорит женщина, которая представилась попадьей Натальей.

— Ну оно дымит, что я сделаю? — отвечает ей мужчина в джинсовой куртке.

— Наверное, придется окапывать это, — говорит, словно обращаясь к задымленной земле, женщина и снова возвращается к пожарной машине, откуда носит воду.

Наталья рассказывает, что в Личманы пожар пришел после обеда. Начали взрываться газовые баллоны, но, по ее словам, пожарные приехали, когда все уже сгорело.

«Приехали с пустыми бочками. Они стояли и смотрели, только охраняли лесхоз. Наши мужчины остались и это все тушили. Мой муж говорит: я побывал в аду. А потом они сюда приехали, начали отбивать дома», — говорит Наталья.

Пока мы разговариваем, из гущи леса к нам выдходит мужчина с густой белой бородой и кричит:

— Пошли вон, или сейчас побью камеры! З***али вы, журналисты. Лопату возьмите, будет больше помощи.

— Дядя Ваня, успокойтесь, — говорит ему Наталья.

— Наташа, сколько можно им сюда ездить? Ты видела, что показывают по телевизору? Приезжают, снимают, показывают, что мы здесь бомжами живем.

Наталья успокаивает мужчину и говорит мне, что сейчас все нервные, потому что людей оставили один на один с пожаром: «Когда это все началось — все нас бросили. А когда прошло несколько дней, то пожарные — тут как тут. Столько машин едет, самолеты пускают, когда все уже сгорело».

Пожарные в селе работают и до сих пор. Юрий вместе со своими коллегами приехал в Личманы в ночь с 16 на 17 апреля, поселились в Овручской пожарной части, и до сих пор смены у них не было.

«Мы ночью здесь ездили тогда с четверга на пятницу. Всю ту сторону, где дома, поливали водой, отбивали у огня. Поздно уже приехали, мы только из Попельни приехали в 12 ночи, заправились, приехали сюда. Это где-то было уже час или два ночи. Пару хат спасли, все что могли. Когда приехали — в основном здесь уже только одни печи стояли», — говорит Юрий.

Местные рассказывают, что в день пожара в селе пропала женщина. Последний раз ее видели на улице во время эвакуации, но и по сей день ее нет ни среди эвакуированных, ни в деревне. Полиция области говорит, что они узнали об этом только 21 апреля.

Из Личманов мы на машине едем в другую часть Овручского района — в села Островы и Ясенец. По обе стороны дороги — обгоревшие сосны, молодые елки и березы. Пыль смешивается с дымом. Хорошо, что в карманах есть маски.

В селе Островы сгорел 21 дом. Пожар начался тоже 16 апреля. Николай Стоцкий — староста сел Левковичи, Левковичский Млынок и Островы, рассказывает, что власть уже подсчитала убытки — полтора миллиона гривен. Тех, у кого в Островах сгорел дом, поселят в соседнем Млынке.

Стоцкий приехал на машине к Виталию, одному из островчан, чтобы забрать его в соседнее село и показать временный дом.

«Говорят, и деньгами помогать будут, и материалами для дома. Но как на самом деле будет? Ну, надеемся», — говорит Виталий.

В селе у него сгорел дом, где они жили вместе с братом. Виталий стоит у въезда в село, забирает мешок с картошкой, консервированные огурцы и грузит все это в машину старосты.

Рядом с ними в маске — 74-летняя Мария Турбил. Ее дом — соседний, однако женщине удалось его спасти. Она рассказывает, что огонь в село пришел из леса. А в сгоревших домах люди почти не жили.

«Бедный Зеленский, попал в такое. Здесь вирус, концы с концами не сведешь, тут люди едут из-за границы, работы нет. Кто виноват? Уже и Бог отвернулся от нас», — говорит женщина.

В Островах тоже тлеют торфяники. Узкие нити дыма просачиваются сквозь кроны елей. Земля в селе усыпана пеплом, кусками сгоревшей кровли и обугленными ветками.

Выезжаем в сторону Ясенца. У меня с собой распечатанные карты, и мы ориентируемся по реке, которая тянется вдоль всей дороги. Ехать тяжело, потому что грунтовка, ямы, и мы не очень понимаем, правильное ли направление выбрали. Вдруг водитель говорит, что дальше ехать нельзя, потому что пошла песчаная дорога и машина может увязнуть так, что не поедет ни вперед, ни назад. Разворачиваемся. Ясенец сегодня мы уже не увидим.

Заезжаем еще раз в Островы. Беру телефон и начинаю снимать сгоревшие дома. Рядом с автобусной остановкой встречаю Анну. Она ждет машину, которая отвезет ее в соседнее село. Анна прожила в Островах 35 лет, работала библиотекарем в доме культуры, проводила перепись населения в деревне. Здесь вышла замуж и похоронила мужа. Четыре года назад переехала к сыну. Когда начался пожар, ее не отпускали в Островы: «Сын тогда сказал: не выдержите, сразу умрете, как увидите. Просилась все дни сюда. Я думаю: зайду плакать не буду. Я не представляла, что это так будет трудно. Говорят: нежилые здесь. Но как нежилые, у каждого дома есть свой хозяин. Я его покупала, в чем-то отказывала себе, чтобы копейку собрать. Туда все вкладывала, ну что же ты сделаешь. Здесь все мои воспоминания, мой дом, я здесь прописана, и похороните меня здесь».