Кто заплатит? О срочных репарациях для пострадавших от сексуальных преступлений в оккупации

Пострадавших от российской агрессии — миллионы. Убийства, уничтожение имущества, мародерство, вынужденная эвакуация, сексуальные преступления… Именно последний пункт выделяется среди других, ведь пострадавшие в правовой категории «Сексуальное насилие, связанное с конфликтом» не могут ждать, пока Украина победит в войне, а россия начнет платить возмещение. Помощь им нужна «на вчера».

Украина сегодня во многих областях перенимает западный опыт. Однако в вопросе выплат репараций пострадавшим от сексуальных преступлений во время войны нам не у кого поучиться. В странах, которые имели войны и вооруженные конфликты, пострадавшие от СНСК добивались справедливости годами, многие до выплат не доживали. Так что нам придется идти своим путем, изучая предыдущие ошибки.

Уже в этом году в Украине начнут выплачивать репарации женщинам и мужчинам, которые подверглись сексуальным преступлениям в результате действий оккупантов. Кто им будет платить — Киев или москва, как будут проверять правдивость показаний и почему, собственно, помощь должна быть неотложной — в материале hromadske.

Молчат, потому что привыкли

В Украине официально зарегистрировали 274 уголовных производства по фактам сексуального насилия во время войны — это то, что юристы называют СНСК. Это число не отражает полную ситуацию, поскольку фиксирует лишь случаи, о которых стало известно правоохранителям. Да и свидетельствовать под своим именем решаются не все пострадавшие, к тому же многие не попали в статистику, потому что рассказали о насилии анонимно.

Больше всего сексуальных преступлений среди известных сейчас россияне совершили в отношении женщин, почти вдвое меньше — против мужчин. Также есть данные по меньшей мере о 13 таких преступлениях в отношении детей. Наибольшее количество случаев сексуального насилия, по официальным данным, военные россии совершили на временно оккупированных территориях Херсонской и Донецкой областей.

Число дел растет. Недавно во время профильной конференции первая леди Елена Зеленская отметила, что это важный сигнал, поскольку указывает, что пострадавшие впоследствии все чаще решаются говорить открыто и свидетельствовать.

Пострадавшие от СНСК часто не говорят открыто из-за укоренившейся в нашем обществе культуры молчания, — считает психолог Анна Тартинских. И отмечает, что в военное время меньше надежды на справедливое наказание оккупантов, которые преимущественно недоступны украинской правоохранительной системе.

Это от страха осуждения, хейта — мол, другие будут смотреть на пострадавшую как на какую-то неполноценную.Анна Тартинских, психолог

Отдельная проблема — показания пострадавших мужчин. Несмотря на то, что свидетельствовать о сексуальном насилии им обычно даже труднее, чем женщинам, в ходе конфликтов доля преступлений против них растет. В мирное время распределение преступлений сексуального характера в отношении женщин и мужчин примерно 80% и 20% соответственно. Когда речь идет о сексуальном насилии во время войны — уже 60% против 40%. Психолог обращает внимание, что на пострадавших мужчин также давят их представления о самих себе — как мужественных и сильных, а значит, тех, кто «не имеет права пострадать», еще и в контексте сексуального насилия.

Мужчине приходится продираться сквозь стереотипы о том, что он защитник, а поэтому не может пострадать от насилия. Он сильный, он не жертва.Анна Тартинских, психолог

Пока трудно оценить настоящий масштаб сексуального насилия россиян, ведь война с рф продолжается, а часть территории Украины до сих пор под оккупацией. Опыт других стран показывает, что пострадавшие могут сообщать о СНСК и много лет спустя.

Сексуальное насилие — не только изнасилование

В Украине еще нет согласованного правового определения понятия «сексуальное насилие, связанное с конфликтом». Поэтому специалисты используют те, что прописаны в международных договорах, в частности в Женевских конвенциях.

Согласно международным определениям, к СНСК относятся различные формы сексуального насилия, связанные с нарушением сексуальной автономии и неприкосновенности человека. Это, в частности, изнасилование и угрозы изнасилования, а также принудительное обнажение, пытки сексуализированного характера, увечье половых органов и т.д.

Организация Global Survivors Fund в 2022 году опубликовала исследование на основе опроса пострадавших от сексуального насилия во время войны в Украине. В нем речь шла о преступлениях, совершенных еще во время первой фазы российско-украинской войны — в течение 2014-2019 годов. Исследователи обнаружили, что наиболее распространенной формой сексуального насилия в этот период было принудительное обнажение.

В то же время принудительное обнажение — наименее идентифицированная форма сексуального насилия. Люди, пережившие такой опыт, не всегда осознают, что против них совершили именно преступление, а они являются потерпевшими, — объяснила hromadske Кристина Кит, глава ОО «Ассоциация женщин-юристов Украины "ЮрФем"».

Когда человека заставляют догола раздеться, снять белье, а потом еще и приседать или отжиматься, и в это время насмехаются над телом или иным образом совершают надругательство, потерпевшие часто не считают себя «настоящими пострадавшими». А на самом деле это тоже преступление — и люди имеют право на защиту.Кристина Кит, правозащитница

Украинские прокуроры фиксировали как СНСК и принуждение наблюдать за сексуальным насилием над другим человеком. Оккупанты часто заставляли людей смотреть, как насилуют их родных. В таком случае они совершали преступление и над теми, кто принудительно наблюдал за насилием.

Пострадавших нужно «собрать заново»

В классическом понимании репарации — это возмещения, которые выплачивает государство-агрессор после окончания войны. Но пострадавшие от сексуального насилия не могут ждать, когда это произойдет, ведь нуждаются в срочной помощи.

Сделать это можно через механизм неотложных промежуточных репараций. Этот вид выплат — временный. Когда появится общая система репараций от россии, безотлагательные выплаты от Украины прекратят.

Зачем пострадавшим финансовые возмещения здесь и сейчас? Прежде всего, речь идет о возможности потратить их на восстановление после последствий насилия. Для кого-то это качественная медицинская и психологическая помощь; некоторые могут на полученные деньги получить профессионального адвоката для дальнейшего доказывания справедливости через суды.

Важно, чтобы государство создало условия, при которых пострадавшие от СНСК могли получить весь пакет необходимых услуг без затрат со своей стороны.

Впрочем, промежуточные репарации для пострадавших — это не только финансовая поддержка. Они нуждаются также в реабилитации, признании статуса пострадавших от сексуального насилия во время войны, реституции, так называемых гарантиях неповторения и т.д.

Пострадавших от сексуального насилия нужно «пересобрать» — восстановить их веру в собственные силы, дать им возможность продолжать жизнь дальше, — отметила на конференции глава Минсоцполитики Оксана Жолкович. Им необходимо помочь избавиться от боли или принять произошедшее и сделать так, чтобы это не мешало дальнейшему развитию.

Правозащитница Кристина Кит подчеркнула, что государство по нормам международного права должно создать законодательные механизмы для репараций потерпевшим в результате военных преступлений, в частности от СНСК.

В начале мая 2022 года правительство подписало с ООН рамочную программу о сотрудничестве в сфере предотвращения и противодействия сексуальному насилию в условиях войны. По ней был разработан и план внедрения, один из разделов которого посвящен репарациям и компенсациям.

По мнению экспертов, этого все еще недостаточно. В Украине до сих пор не приняли специальный закон о статусе пострадавших от СНСК, не запустили и Реестр пострадавших от вооруженной агрессии рф. К тому же не внедрены профильные реабилитационные программы.

Вместо расследования — принцип добропорядочности

Поскольку государство еще законодательно не готово к выплатам репараций пострадавшим от сексуального насилия во время войны, пилотный проект будут финансироваться не из госбюджета — пока средства будет предоставлять Global Survivors Fund.

У фонда уже есть значительный опыт в помощи пострадавшим от сексуального насилия, связанного с конфликтами, во многих странах. Счета фонда наполняют правительства разных стран — в частности Франции и Бельгии. Проект в Украине готовится в сотрудничестве с Кабмином и самими пострадавшими.

План действий международного фонда таков: сначала хотят собрать данные от потерпевших; затем идентифицировать, правдивы ли их показания и соответствуют ли эти случаи критериям СНСК. Если да, пострадавших будут ждать выплаты в размере 3000 евро.

Получить средства в рамках проекта смогут 500 пострадавших. Официально озвученных случаев СНСК вдвое меньше, но фонд готов выплачивать и женщинам и мужчинам, которые открыто не свидетельствовали правоохранителям о совершенных против них преступлениях.

Процедуру механизма сбора данных и идентификации уже разработали, — сообщил hromadske представитель фонда Федор Дунебабин. Проводить интервью с пострадавшими от СНСК будут кейс-менеджеры, которые прошли специализированное обучение. Далее досье заявителей будут передаваться на верификацию. Соответствуют ли заявители критериям пострадавших от СНСК, будет решать отдельный идентификационный комитет. Представитель фонда объясняет, что эксперты будут опираться, в частности, на уже полученную информацию о других преступлениях россиян в регионе заявителей.

Мы руководствуемся принципом добропорядочности. Когда человек нам говорит, что пострадал от сексуального насилия, например, в каком-то селе или в Херсоне, где действительно под оккупацией были распространены пытки, мы это учтем.Федор Дунебабин, представитель Global Survivors Fund

Фонд обещает заявителям конфиденциальность. Федор Дунебабин уверяет, что все приобщенные к информации о пострадавших будут подписывать кодекс поведения, а также соглашение о неразглашении — и будут ответственны согласно законодательству Украины о неразглашении персональных данных.

А еще фонд позаботился о том, чтобы минимизировать количество людей, которые будут знать личные данные заявителей. К примеру, в досье для идентификационного комитета просто будут указаны предоставленные заявлениям номера, а не ФИО пострадавших. В сообщении о зачислении средств на счета людей также не будет уточнений именно о сексуальном насилии, только «Благотворительная целевая помощь пострадавшим от военной агрессии».

У экспертов, работающих с пострадавшими от сексуального насилия со стороны оккупантов, разнятся мнения относительно того, увеличится ли с запуском проекта выплат промежуточных репараций количество официальных обращений о таких преступлениях.

Татьяна Сиренко предполагает, что «материальная составляющая мотивации играет немаловажную роль, потому что мы живем в стране, где ресурсы достаточно ограничены». В то же время, по ее мнению, это не улучшит ситуацию в целом, ведь «люди не говорят, потому что они не готовы».

Однако Анна Тартинских говорит, что вряд ли эти репарации будут побуждать к большей открытости, потому что пострадавшие и дальше будут бояться огласки. Она напомнила, что анонимных сообщений о СНСК в разы больше, чем официальных, когда люди соглашаются раскрыть правоохранителям свои персональные данные.

Тартинских согласна, чторепарации очень важны для пострадавших, но прогнозирует: «Информационного всплеска не ожидаю, потому что нагрузка на психику пострадавших после этого очень большая».

Не поздно ли? Раньше всех

Как свидетельствует опыт Албании, Боснии и Герцеговины, Колумбии, Косово, Перу и других стран, которые прошли войны и вооруженные конфликты, для расследования дел о СНСК понадобились годы и десятилетия, пока пострадавшие дождались правосудия и получили репарации.

Украинский опыт уникален в истории, когда государство совместно с гражданским обществом и негосударственными организациями еще во время войны нарабатывает шаги для неотложных промежуточных выплат, — уверяют в Офисе президента.

Это действительно так. Для сравнения, во время войны за независимость Хорватии в 1990-х, которую иногда сравнивают с сегодняшней войной в Украине, сексуальное насилие также использовали как оружие для устрашения. Однако закон о правах пострадавших от СНСК страна приняла только в 2015 году, а первые репарации потерпевшие получили еще через 5 лет. Эксперты подчеркивают, что это не пример для подражания, ведь пострадавшие от сексуального насилия во время войны не могут и не должны столько ждать.

Во время Боснийской войны 1991–1995 годов также фиксировали многочисленные случаи сексуального насилия. Многие выжившие до сих пор не дождались правосудия, несмотря на развитую судебную систему. Это еще один негативный пример и предостережение для Украины. Репарации в виде финансовых выплат стали возможны в Боснии и Герцеговине только с 2006 года после принятия изменений в закон о защите жертв войны.

В целом мировой опыт демонстрирует, что эффективным является административный подход: создание Реестра пострадавших от СНСК и введение минимальных стандартов доказывания. В некоторых странах дополнительно используют показания других людей — например соседей или родственников пострадавших.

Государство пока мотает на ус

Пробный проект Global Survival Fund позволит протестировать механизм репараций: что работает и помогает людям, а что не очень, — считает советница вице-премьера по вопросам европейской и евроатлантической интеграции Елена Сотник. По ее словам, это поможет правительству «четче определить схему приложения усилий и оптимизировать использование ресурсов в будущем».

А пока международный фонд учит украинское правительство работать с пострадавшими от сексуального насилия во время войны. Задача законотворцев — наконец-то определить статус таких людей. Сейчас для этого был разработан проект закона №10132. Другая законодательная инициатива — законопроект №10256, который предусматривает создание конфиденциального Реестра пострадавших.

Оба документа важны — именно они откроют Украине путь к выплатам промежуточных репараций пострадавшим из госбюджета. Законопроекты были зарегистрированы еще осенью, однако до сих пор не оказались в сессионном зале даже для первого чтения.

В ближайший год вряд ли стоит надеяться на четкое понимание общей системы репараций, — отмечает Елена Сотник. И заключает, что задержка вызвана еще и тем, что во время активной фазы войны планировать что-то особенно трудно.

Мы вообще не знаем, с чем выйдем из этой войны, каким будет количество наших потерь, число жертв. Соответственно, какие объемы ресурсов необходимы для выплат всем пострадавшим. А еще есть вопрос баланса и справедливости: нельзя одним дать, а другим — нет. Поэтому границы общих репараций только обсуждают.Елена Сотник, советница вице-премьера по вопросам евроинтеграции