«Мэтчи в Tinder иногда помогают закрывать сборы». Военные о сервисах для свиданий

Влюбленность и отношения во время войны — часто тяжелая и болезненная история. Но в то же время романтизированная литературой и кинематографом.

Для военных, у которых нет постоянных партнеров, новые знакомства — часто возможность не терять связь с мирной жизнью, иметь тепло человеческого общения и поддержку. За месяцы пребывания на фронте без ротации приложения для знакомств становятся едва ли не единственным способом поиска девушек и парней для флирта, секстинга, дружбы и даже серьезных отношений. Да и вообще именно в сервисах типа Tinder, Bumble и подобных люди начали проводить гораздо больше времени — по данным компании по мониторингу приложений App Annie за 2022 год, в течение четырех лет люди тратили на приложения для знакомств на 95% больше времени, чем раньше.

36-летний офицер Владислав около года пользуется такими площадками, потому что на личные знакомства нет ни времени, ни возможности. Правда, немного разочарован тем, что периодически видит там фото знакомых девушек, у которых уже есть постоянные партнеры.

21-летний Иван до службы учился, ездил работать за границу и вел активный образ жизни. Но в первые дни полномасштабного вторжения присоединился к роте спецназначения «Азова». Недавно создал профиль в одном из сервисов для знакомств, чтобы «находить девушек, с которыми можно приятно провести время».

Мы поговорили с военными о том, что они ищут по ту сторону экрана, заменяет ли Tinder живое общение и как фото в «пикселе» влияют на количество мэтчей.

Новый бизнес

38-летний Артем с первого дня большой войны служит в 72 ОМБр имени Черных Запорожцев. В гражданской жизни он подрабатывал водолазом. Говорит, «это как обычный разнорабочий, только под водой». С 2015-го живет один и с тех пор, с перерывом на одни отношения на расстоянии, ищет девушку для серьезных отношений. С тех пор как в Бахмуте получил ранение и потерял ногу, знакомиться стало труднее.

«Некоторые начинают общение, а затем ближе рассматривают фото, и удаляют историю переписки», — жалуется Артем.

Кроме того, мужчина все чаще сталкивается с мошенницами, которые прицельно ищут военных и пытаются стянуть с них средства. Артем уверен: «Это настоящий бизнес, который давно поставлен на поток — и на сайтах знакомств, и в соцсетях».

Одна такая история начиналась для Артема как история искренней влюбленности, а завершилась уголовным делом.

Летом 2022-го мужчина познакомился с девушкой в приложении, и у них сразу завязалось теплое общение. Она говорила ему, что занимается бизнесом с отцом, поэтому была постоянно занята. Артем возил ее в будни якобы по делам в другие города, на выходных — на дачу «к дедушке».

В конце концов, «отец» и «дедушка» оказались ее сожителями. Один из этих мужчин впоследствии приезжал к Артему и угрожал его убить.

«Короче говоря, я понял, что она вытягивала, сколько могла, из таких дураков, как я. Подозреваю, таких было много», — делится военный.

Но несмотря на негативный опыт, Артем не теряет надежды найти на сервисах знакомств свою любовь.

«Здесь как в той поговорке: секса полно, а любви нет. Были встречи, все как положено, но некоторые сразу говорят, что им нравится внимание мужчин, но ничего длительного и серьезного не ищут», — вспоминает Артем с досадой.

Но продолжает искать.

В пути

В отличие от Артема, 31-летний медик «Азова» Богдан никогда не искал серьезных отношений. Он вообще не привык долго задерживаться на одном месте: еще на втором курсе университета забрал документы, собрал рюкзак и уехал путешествовать. Этот рюкзак прошел множество точек на карте, в основном в странах Азии, где Богдан подрабатывал барменом, занимался фотографией и иллюстрацией, преподавал английский язык. Вернулся на два года в Украину — тут начался Майдан.

«Где-то в 2017 году я начал использовать приложения для знакомств. Не называю себя семейным человеком — постоянно меняю места, страны. Поэтому не могу сказать, что ищу серьезные отношения или планирую семью. Тем более сейчас, во время войны.

Пока я на фронте, планов на долгосрочные отношения и семью у меня нет. В общем, ищу что-то типа формата friends with benefits или свободные отношения. На самом деле зависит от многих факторов, в частности от девушки, с которой я познакомлюсь. Не обязательно встречаться со всеми или всех трахать.

Там можно встретить интересных людей и проводить с ними время. Иногда такие штуки перерастают в хорошую дружбу — без кровати и отношений», — объясняет военный.

Обретая новый опыт, Богдан взрослел: когда столкнулся с неприятными ситуациями, стал знакомиться осторожнее. Сразу говорит девушкам, чего ожидает от их знакомства и спрашивает об их ожиданиях. По его словам, теперь его опыт в большинстве своем успешен.

«В общем, мой формат отношений таков: я живу свою жизнь, ты — свою. Иногда мы пересекаемся, тусим, а все остальное время можем делать, что хотим. В частности, встречаться с другими.

Иногда знакомлюсь оффлайн — в барах, например. Но преимущественно это приложения Tinder i Pure — плачу за расширенную версию сервиса, оно того стоит. Я достаточно интровертный человек, так что знакомиться там мне более комфортно».

Однажды во Вьетнаме он встретил девушку, которая занималась рисованием — попросил ее научить его академическому рисунку. После первой встречи они договорились не начинать романтические отношения. Девушка стала для него преподавательницей и подругой.

С другой женщиной, уже во время пандемии в Малайзии, Богдан планировал так называемый one night stand. Но уже с первой встречи стало ясно, что они друг другу нравятся. Чувство становилось сильнее — Богдан даже не успел заметить, как в его ванной уже стояла ее зубная щетка.

«Так мы прожили почти год. Она мне сделала предложение. Я бы согласился, но мне нужно было уезжать в Украину, а она не могла уехать из Малайзии. Мы планировали встретиться позже в Аргентине. А потом к нам пришла русня, так я и не женился », — вспоминает мужчина.

С самого начала полномасштабной войны и до мобилизации Богдан ездил с британскими журналистами на восток как продюсер и переводчик. Теперь его дорога стала другой: все снимки Богдана в приложении теперь в форме — за последние два года других и нет.

«Форма — это очень крутой маркер. Сознательные гражданки мэтчатся с тобой, благодарят, говорят, что ты молодец — это приятно. Некоторые пишут, что сбрасывают военным нюдсы, но я такой опцией не пользовался.

Были и случаи, когда говорили: "А, ты военный" — и исчезали. Или намекали, что ничего не хотят, потому что на расстоянии это сложно. Я не осуждаю — девушка хочет серьезных отношений, а я сижу х*й знает где в лесу, поэтому и не могу ей этого дать.

К счастью, таких случаев, чтобы на меня фукали и называли, например, "ПТСРщиком" — не было. Поэтому тенденция в целом положительная.

А еще мне помогали закрывать сборы — репостами, донатами, даже создавали собственные мини-сборы. Средства сбрасывал даже бывший парень девушки, с которой я был в свободных отношениях — забросил на сбор 500 долларов. Такие вот у нас в Украине есть геройки», — улыбается.

Уже в армии, когда мужчина ехал по делам во Львов, по дороге замэтчился с девушкой из Киева. Они стали много переписываться и долго не могли встретиться. В конце концов, парень почувствовал, что навязывается, и завершил отношения.

«Я купил ей дорогой подарок, от которого она отказалась. Не знал, что с ним делать, поэтому выбросил его в озеро, чтобы когда-то какие-то аквалангисты его нашли», — делится военный.

Возможно, если бы не ранение, однажды после войны этот сверток мог бы выловить из глубин озера бывший ныряльщик — офицер Артем.

Но пока война продолжается. И наши военные в короткие мгновения передышки продолжают искать по ту сторону экрана своих людей — каждый со своими убеждениями об отношениях.

Смена гардероба

Базовые советы военным похожи на те, которые дают людям, просто поддерживающим отношения на расстоянии, — объясняет военный психолог Андрей Заец. По его мнению, прежде всего следует приблизить опыт дистанционного общения к взаимодействию на физическом уровне: вместо сообщений — видеться во время видеозвонков, обмениваться нюдсами, отправлять подарки по почте. Когда же выпадает возможность встретиться — планировать отпуск или выходные так, чтобы вдоволь полежать вместе в постели.

Однако военный опыт существенно отличается от гражданского. Это ненормированная интенсивная работа с высоким уровнем стресса — фоновым даже во время «затишья». Если на это наложился и травматический опыт — ситуация усугубляется еще сильнее.

На общение с гражданскими влияет и то, что коммуникация в армии максимально упрощена и функциональна — она направлена на выживание и достижение цели, поэтому более циничная, прямая и грубая. Это сказывается и на взаимодействии с другими людьми, — заключает Андрей Заец.

Психолог отмечает, что гибкость такой адаптации зависит и от самого человека, и от пережитого им опыта и продолжительности пребывания в однотипной среде. Так что и к гражданскому общению каждый возвращается по-разному. Некоторые могут с легкостью переключаться, когда меняется контекст — в отпуске или даже во время телефонного разговора с близкими. Но некоторым такое изменение режима дается гораздо труднее, если вообще дается.

«Это как гардероб: надев военный китель, кто-то сразу сжигает другие вещи — и потом не может "переодеться". А кто-то эту гражданскую "одежду" пристроит где-то в мысленный шкаф, так что в другой среде сможет переключиться».

Андрей вспоминает, что порой эта метафора работает буквально — военные проводят отпуск, так ни разу и не сняв форму. «Однажды вывез военного с позиций на эмоциональную разгрузку в гостиницу в Запорожье. Он очень сопротивлялся — не хотел принимать душ и даже настаивал, что будет спать в форме», — вспоминает психолог.

Такое поведение усложняет личную жизнь, потому что даже родные иногда не узнают близкого человека, когда он «в кителе».

«Наше взаимодействие строится на предсказуемости — мы знаем что-то друг о друге, имеем конкретные ожидания, как человек отреагирует на то или иное действие. Это основа доверия и близости».

Андрей Заец считает, что из ситуации, где близость переживает кризис из-за изменений в поведении, есть два выхода: либо военный тренирует свою гибкость к адаптации в разных условиях, либо партнер должен сам приблизиться к такому типу поведения и стать «косвенно военным». Но такой компромисс должен быть искренним, ведь никакие отношения не продлятся долго, если они не отвечают ожиданиям обоих партнеров.

Такая проблема может возникнуть даже в крепких отношениях, которые длились долго перед этим, а вот с новыми знакомствами ситуация сложнее, — убежден психолог:

«Знакомство не прописано в обязанностях военного. В момент угрозы главным приоритетом является выживание, а не поиск пары. Поэтому военному для сближения с другим человеком придется переключиться из роли условного помощника гранатометчика на другую. Это смена костюмов — у вас этого не получится, если вы сожгли гардероб и еще не нашли новую одежду».

Психолог подчеркивает, что возможности адаптации у людей невероятны — мы можем привыкать и подстраиваться к разным обстоятельствам:

«Единственное, что может вам помешать — это страх перемен и привычка держаться за прошлое. Отпускайте: прошлого уже нет и никогда не будет. Есть только вы и ваш гардероб. Одевайтесь в соответствии с погодой».

Автор: Дарья Безрученко