Минветеранов — «потемкинская деревня» сегодняшней Украины

Когда Екатерина II совершала свой вояж по Украине, ее фаворит граф Потемкин (прах которого, кстати, путин похитил из оккупированного Херсона в октябре 2022-го) выстроил среди безлюдных таврических степей целые деревни.

Проезжая по украинскому югу, коронованная извращенка любовалась нарядными украинскими хижинами, окутанными цветами, на подворьях суетились чистые и нарядные люди, а с телятками и овцами на зеленых выгонах играли румянощекие дети.

На самом деле все это было фальшивкой, показухой, очковтирательством. Как только той, что «доконала Украину», простыл след, все эти декорации были разобраны…

Министерство по делам ветеранов — это «потемкинская деревня» в современной Украине.

Я знаю о работе Минвета не понаслышке. Меня пригласили работать в пресс-службу ведомства, а затем предложили должность руководителя этого подразделения.

Я начала общаться с ветеранами, и все они утверждали, что «Министерству ветеранов не нужны ветераны». Я не верила, пока не убедилась в этом лично.

За стопками документов — стратегиями, программами, планами, меморандумами, которые это ведомство ежедневно продуцирует, — пустота.

«Стратегия перехода от военной службы к гражданской жизни», «Стратегия по привлечению ветеранов войны к утверждению украинской национальной и гражданской идентичности», «План мероприятий по празднованию подвигов ветеранов войны, проявленных при защите суверенитета, территориальной целостности и неприкосновенности Украины», «Порядок осуществления мероприятий в сфере героизации ветеранов войны, привлечения ветеранов войны к мерам по утверждению украинской национальной и гражданской идентичности, осуществлению мероприятий по оказанию почестей памяти погибших защитников Украины», «Подготовка воспитательных часов, приуроченных к событиям государства и российско-украинской войны, к проведению которых могут быть привлечены ветераны», «Работа над созданием Центров ветеранского развития», «Разработка бизнес-портфолио для поддержки и развития ветеранов в предпринимательстве», «Подготовка пилотного проекта внедрения в Украине института ветеранского менторства», «Подготовка пилотного проекта…»

Я извиняюсь перед читателями за этот длинный перечень таинственных документов, которые создаются в недрах Минвета и над которыми денно и нощно трудятся сотрудники министерства, получая за свою работу зарплату и всевозможные «подъемные» от различных международных организаций.

И именно этими бесконечными бумажками с красивыми названиями, о которых руководство министерства не устает рассказывать в эфирах, прикрывают, как фиговым листом, очень некрасивую реальность.

А реальность такова: украинский ветеран, члены его семьи, члены семей погибших воинов остаются в нашем государстве один на один со своими проблемами.

Слава Богу, существует множество международных фондов, общественных и волонтерских организаций, которые в силу своих возможностей помогают. Однако возникает вопрос: а для чего тогда государство?

Украинским чиновникам, работающим над внедрением — на девятом году войны — «ветеранской политики» (ужасное словосочетание на самом деле), не нужно придумывать велосипед. Стоит только присмотреться к опыту стран, где такая политика успешно внедряется. К примеру, в Соединенных Штатах Америки.

Найти американского ветерана и пообщаться с ним — не проблема. Что я и сделала. Поговорила с американским ветераном, чтобы понять, как не на словах, а на деле Америка заботится о своих ветеранах.

Артем Нагорнюк родился в Киеве, но давно уже гражданин Соединенных Штатов. 24 года своей жизни он отдал службе в морской авиации Военно-морского флота США, пройдя путь от рядового до капитан-лейтенанта. Уже год, как он вышел в отставку.

Я услышала от него много интересного: и об американской стратегии перехода, и о льготах и преференциях, и о медицинских, экономических и образовательных программах для ветеранов, и о том, как американское государство обеспечивает ветеранов жильем.

Но, несмотря на множество «плюшек», которые получают ветераны США от своего государства, бизнеса и волонтерских организаций, ежедневно, по официальной статистике, в стране совершают самоубийство 22 ветерана. Это при том, что бюджет их Минвета колоссальный — 325 миллиардов долларов.

Страна действительно заботится о своих защитниках. Этот механизм работает четко и слаженно, и все 19 миллионов американских ветеранов ощущают государственную поддержку и внимание. И все равно — пускают себе пулю в лоб. Потому что пережитое не заретушируешь никакими льготами и не забудешь. Это проблема, над решением которой в Америке ежедневно работают тысячи специалистов. Мне об этом известно, в частности, из личных разговоров с ветеранами Вооруженных сил США.

После нашей победы количество ветеранов войны, по приблизительным подсчетам, составит около трех миллионов, или 10% населения страны. Если добавить сюда членов их семей, цифра составит 6 миллионов.

По очень приблизительным прогнозам, 600 тысяч ветеранов будут иметь I, II и III группы инвалидности. Еще полмиллиона наших граждан окажутся в статусе члена семьи погибшего воина.

Готово ли наше общество к такой реальности? Готово ли наше государство «…создать условия, при которых каждый ветеран, члены его семьи, вдовы и сироты будут чувствовать защиту и заботу государства, почет и уважение общества»? Это слова, определенные миссией Министерства ветеранов Украины. Вопрос риторический.

Пока все, что делает власть сегодня, — строит «потемкинские деревни».

Хотя так просто немного меньше заниматься распределением между «своими» миллионных зарубежных грантов и немного больше работать.

Лично я буду пытаться изменить ситуацию, потому что поняла, перед какими вызовами после возвращения с фронта миллионов бойцов окажутся и государство, и общество. И чем быстрее это осознает каждый из нас, тем лучше для Украины.

Это авторская колонка. Мнение редакции может не совпадать с мнением автора.