«Никогда не рано начинать процесс примирения»: опыт Балкан

Татьяна Огаркова

Это произошло в районе боснийского города Сребреница после того, как его захватили войскаРеспублики Сербской. Разбирательства в международных судах доказали, что резня в Сребнице небыла неожиданностью, ее спланировали заранее и методично воплотили в жизнь. Гаагский трибунал для бывшей Югославии и Международный уголовный суд признали эти события геноцидом.

Громадское встретилось с Энвером Джулиманом — экспертом по правам человека и мира в Норвежском Хельсинкском комитете. Босниец по происхождению, Джулиман хорошо помнит ту войну. Именно из-за нее он вынужден был уехать из страны вместе с семьей. Уже 25 лет он живет и работает в Норвегии. Автор книги «Примирение. Указатели вдоль пути» в интервью Громадскому рассказал, почему важна правда о войне, а также о том, когда и как начинать примирения после военных конфликтов.

Эксперт по правам человека и мира в Норвежском Хельсинкском комитете, автор книги «Примирение. Указатели вдоль пути» Энвер Джулиман в студии Громадского, Киев, 22 июня 2018. Фото: Громадское

Три поколения войны

Много лет назад я работал юристом на моей родной, в Боснии, у меня была жена и двое дочерей, наша жизнь была счастливой. Но внезапно началась война, она пришла в мою страну, в мой город, в мой дом и мою семью. Мы жили в этой войне — это была война на улице, война между соседними улицами.

Тогда я вдруг осознал, что в нашей семье за ​​последние три поколения никому не пришлось родиться и умереть в одной стране Балкан, ведь эти страны постоянно менялись из-за войн.

Я также понял, что никому в последних трех поколениях нашей семьи не пришлось прожить жизнь без опыта войны. Каждое поколение имело опыт войны, даже дети, которым на начало боевых действий было 8 и 2 года.

Война в учебниках и языковых вопросах

Для примирения между людьми на Балканах понадобилось очень много времени. А политики нередко продолжают войну, но по-другому. Сегодня в регионе нет боевых действий, но она продолжается в толкованиях истории, в культуре, в языковых вопросах, в экономике и других сферах жизни. С этой точки зрения можно сказать, что война продолжается по сей день.

В то же время есть мир, люди больше не убивают друг друга, они общаются между собой. Когда Мухаммад из Сараево встречается с Петром из Сербии, у них нет проблем при общении. Проблемы начинаются, когда они встречаются именно как босниец и серб, и тогда за их спинами стоит вся история.

Тела 35-и боснийских мусульман, убитых в Сребренице в июле 1995 года, перезахоронили на кладбище Мемориального центра в Поточари в годовщину трагических событий, Сребреница, Босния и Герцеговина, 11 июля 2018 года. В период с 11 по 22 июля 1995-го бойцы армии боснийских сербов казнили в Сребренице 8000 боснийских мусульман. Около 500 расстрелянных были несовершеннолетними. Фото: EPA-EFE / JASMIN BRUTUS

Нужна ли правда о войне?

Когда речь идет об истории, следует помнить, что предшествовало войне. Прежде чем начаться в реальности, война начинается в учебниках, в библиотеках, в культуре, в медиа. А после окончания войны оказывается, что существуют различные ее истории. Есть история, как ее видит Босния или Албания, а есть история, которую видит международное сообщество и тому подобное.

Например, мы все знаем, что во время Второй мировой немцы уничтожили около 6 млн евреев. Но как мы можем использовать эту информацию? Сама по себе она не слишком помогает понять события. Но если мы ставим вопрос о том, как Гитлеру удалось заставить немцев верить, что евреев нужно уничтожать? Как ему удалось это сделать? Если нам удастся найти ответ, тогда это новое знание может помочь распознавать признаки других, новых конфликтов. Именно это было бы правильным способом преподавания истории.

Когда речь идет о войне, то каждому кажется, что именно его опыт является истинным, поэтому мы имеем дело с различными правдами, личными правдами о войне. Но есть также и юридическая правда о войне — ее устанавливают в судах.

Существует и социальная правда — это та версия событий, которую определенное общество приняло за правильную. Далее еще правда, которая лечит — под этим типом правды я понимаю такое понимание общей истории, которое устраняло бы ненависть и не приводил к дальнейшему насилию, к дальнейшей войнеи страданиям.

Просьба о прощении

20-й век был временем, когда многие просили прощения. Различные политики в Канаде, Австралии и даже Норвегии просили прощения у меньшинств. Но если вы просите прощения, в то же время в реальной жизни ничего не говорит, что вам действительно жаль, о чем же тогда идет речь?

Возьмите Сребреницу — Гаагский трибунал для бывшей Югославии, а также Международный уголовный суд признали, что это было первым геноцидом в Европе после окончания Второй мировой войны. Поэтому несколько президентов в Сербии просили прощения. Но почему мы должны верить, что им действительно жаль? Ведь они не делают ничего, чтобы мы могли понять — да,они действительно сожалеют. Если бы они давали информацию о выводах международного суда в учебниках истории для школ и университетов, тогда можно было бы предположить, что они искренне стремятся к тому, чтобы будущие поколения изучили этот урок. Но если они ничего не делают, тогда это просто пустые жесты.

Эксперт по правам человека и мира в Норвежском Хельсинкском комитете, автор книги «Примирение. Указатели вдоль пути »Энвер Джулиман в студии Общественного Киев, 22 июня 2018. Фото: Громадское

Место для человечности

Никогда не рано для того, чтобы восстанавливать отношения и доверие. Я не имею в виду, что в случае Украины процесс примирения надо начинать прямо сейчас. Но я думаю, что обе стороны должны начать деятельность, направленную на восстановление отношений в будущем.

Я могу рассказать историю о Сараево. Осада Сараево продолжалась более трех с половиной года. Это самая длинная осада города в новейшей европейской истории. Более трех лет без воды, электроэнергии, пищи и без контакта с внешним миром. Сербские военные и парамилитарные группы окружили город, обстреливали из артиллерии и использовали снайперов. Они стреляли как в военных, так и в гражданских. В боснийцев, но также и у сербов, которые остались в Сараево и не захотели покинуть город и присоединиться к сербской армии. Мы начали ненавидеть сербов и Сербию, которая стояла за этим.

И вот однажды в 1993 году около 40 сербов — академиков, журналистов, художников, продюсеров кино — пришли из Белграда в Сараево, они прошли сквозь сербские парамилитарные части, окружившие город. Они рисковали жизнью ради того, чтобы попасть в город в осаде. Они пришли, чтобы поддержать гражданских. Их называли «предателями» и «врагами» Сербии. Когда они вернулись назад, у большинстваиз них былипроблемы.

Но для нас — тех, кто был в Сараево, — стало очевидно, что Сербия не является только злом, в Сербии также есть место человечности. Мы поняли, что в Сербии есть люди, которые против войны. Этот шаг со стороны сербов был очень ценным вкладом в будущее примирения. Они его сделали. Такие маленькие вещи можно делать и здесь, в Украине, для того, чтобы предотвращать еще большим страданиям и боли, особенно среди гражданских. Именно поэтому я говорю: на самом деле никогда не рано начинать процесс примирения.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:Омире договариваются сврагами, анесдрузьями: эксперты— опутях ирисках урегулирования конфликта наДонбассе