«Он был еще ребенком, ну какой из него солдат?». История 20-летнего литовца, который искал смысл жизни и погиб в Украине
В пасмурный апрельский день посреди майдана Независимости стоял закрытый гроб. С изувеченным телом. Покрытый флагами Украины и Литвы, в окружении нескольких десятков военных Интернационального легиона и представителей литовского посольства.
Погибшему воину отдавали последние военные почести. Собравшиеся склоняли головы с какой-то родительской жалостью: красивое смуглое лицо на фото, которое держали военные Почетного караула, было еще таким юным…
«Мы чтим Томаса Валентелиса, который на 21-м году ушел из жизни, выполняя боевое задание на Купянском направлении. Это будет его последняя остановка на пути в родную Литву».
Прощальные слова остались на поверхности и не проливали достаточно света: кем был и чем руководствовался Томас Валентелис — парень из Литвы, который в 20-летнем возрасте приехал добровольцем на украинский фронт, а через полгода погиб.
Несколько месяцев мы ждали разговора с его отцом, который очень тяжело переживал потерю единственного сына. И только сейчас согласился говорить.
О том, как самостоятельно воспитывал сына, а тот от него отдалился; как Томас исчез и оказался на войне в Украине; как друзья из-за этого считали его дураком; как он разочаровался, а потом сам вызвался на первое боевое задание, которое и стало последним; и как провели целую спецоперацию, чтобы достать его тело под вражеским огнем, — в материале hromadske.
«Я боялся, что он там останется и его тело растерзают собаки»
«Здесь все, как в музее. Я ничего не меняю, только протираю пыль…» — начинает разговор Дайнюс Валентелис, показывая по видеосвязи небольшую комнату своего сына.
Вот кровать, его стол, компьютер, стул, шкаф. Отец открывает дверцу и показывает военные вещи, которые ему передали вместе с прахом сына. На ботинках до сих пор засохшее болото.
«Я не мыл и не стирал ничего. Потому что я хочу, чтобы был его запах…» — говорит отец.
«Вот кровать: она как была им в последний раз застелена, так и есть. Я все время ждал, что он вернется… Но не дождался. Живого не дождался».
На видном месте медаль — одна из самых высоких наград Системы национальной обороны Литвы, врученная посмертно. 3 июля отец получил ее из рук министра обороны. У самого катились слезы.
Разве мог подумать, что вторым литовским добровольцем, погибшим на войне в Украине, станет его Томас. Томас, которого он сам воспитывал и всю жизнь оберегал. А тот вырвался из-под опеки отца, ошарашив всех.
Они из небольшого городка Биржай на севере Литвы. С женой разошлись, когда Томасу было всего 9 месяцев. Она уехала в Лондон. Дайнюс растил сына своими силами. Сейчас признается: возможно, воспитывал слишком строго: не давал свободы, не пускал никуда самого, особенно с плохими компаниями. В 15 лет Томас стал замкнутым и отдалился от отца. В 18 — уехал к матери в Лондон.
«Мне говорили, что это такой возраст, пройдет. Прошло три года — а оно не проходит и не проходит. Он постоянно возле компьютера, ни друзей, ни девушки, никого… Мне уже было не по себе. Говорю: “Ну так поезжай к матери в Лондон, может, хоть мир там увидишь. Изменишься немного”».
Сейчас он сожалеет, что его отпустил. Он не знал, что тогда, в мае 2023-го, они будут видеться в последний раз. Томас снова вернется в Литву только через два года, но уже в урне с прахом. Что в Вильнюсе будет церемония прощания на самом высоком уровне, а отцу будет пожимать руку президент. Но ничто уже не будет способно утолить его боль.
Я постоянно плакал, глядя на его фотографии. Сначала хотел умереть. Просил у Бога какой-нибудь смертельной болезни, чтобы поскорее встретиться со своим сыном на небесах. Потом лежал в больнице, выписали антидепрессанты… Сейчас эта мысль уже немного проходит.Дайнюс Валентелис, отец погибшего литовского добровольца Томаса Валентелиса
«Но по крайней мере я благодарен украинскому спецподразделению за спасение тела Томаса. Мы смогли похоронить его как человека. И у меня есть могилка, куда могу поставить свечу, помолиться и поплакать. Он же лежал в поле месяц. И я больше боялся, что он там так и останется, его тело растерзают собаки… и не будет у меня могилки», — делится отец.
Первое и последнее боевое задание
— Кто хочет пойти на задание?
Томас поднял руку.
— Ты уверен, что хочешь пойти? Не боишься? — спрашивает командир.
— Очень хочу, — подтвердил Томас.
Отцу дословно пересказали этот разговор, который состоялся в начале марта. В то время Томас был в Интернациональном легионе ВСУ уже около полугода. Он хорошо тренировался, все делал с энтузиазмом. И тут представился шанс пойти на первое боевое задание. Оно казалось несложным: выкопать позиции на второй линии обороны.
«Это должна была быть легкая миссия, но мы не знали, что россияне планируют сделать то же примерно в 100 метрах от них. Мы решили, что самым лучшим решением будет устранение угрозы. Томас с побратимом вступили в бой первыми: одного убили, второй начал отступать.
Уже на обратном пути их начали преследовать вражеские беспилотники, после чего был открыт артиллерийский огонь. Томаса добил дрон с гранатой. Его раненному товарищу удалось спастись», — рассказал детали командир взвода с позывным Техас. Это произошло 13 марта.
«Он был для меня как младший брат, мой любимец. Я это говорю от чистого сердца», — добавляет Техас.
«Мы все пытались его защитить и отговаривали идти на фронт. И у него на самом деле была тысяча шансов уйти (из армии — ред.). Но он сам хотел идти на задание», — говорит его побратим Яр, тоже доброволец из Литвы.
«Я хочу что-то изменить, но не хочу умирать»
В Лондоне Томас прожил год, но «там что-то не сложилось», — неохотно рассказывает отец, намекая, что мать выпивала. В конце концов, сын исчез, заблокировав номера и матери, и отца. Родственники подали в розыск. Как позже выяснила лондонская полиция, он вылетел из лондонского аэропорта «Лутон» в Краков в Польше. А уже оттуда — в Украину. Связь поддерживал только с тетей и двоюродной сестрой.
«Через две недели он им написал сообщение из Украины: “Я вступил в ряды Интернационального легиона”. Это было в августе 2024 года. У меня был шок. Я начал звонить, чтобы они ему передали: “Пусть бежит оттуда, пока не поздно”.
А он искал смысл жизни, потому что здесь себя не находил… Он был другим. Здесь со сверстниками ему было неинтересно», — говорит Дайнюс.
По словам отца, первые месяцы в украинской армии Томас жаловался родным на «бардак» и коррупцию, что они «ходят из угла в угол» и почти ничего не делают. Но когда сменил подразделение, все наладилось.
«Он хотел тренироваться, чтобы быть настоящим солдатом», — добавляет Дайнюс, в то же время сам себе, по-отечески и с оскорблением в голосе, отвечает:
Но посмотрите на фотографию: ребенок ведь еще. Ну какой там солдат, штурмовик… А их отправили вдвоем в чистое поле копать окопы. Ну нафига, если там летает полно дронов российских? Что там сделаешь вдвоем?Дайнюс Валентелис, отец погибшего литовского добровольца Томаса Валентелиса
Дайнюс уверен: Томас не был достаточно подготовлен для подобных операций. Сначала отец даже злился на украинцев, что те не научили сына так, как следует, не дали необходимого снаряжения. Но сейчас говорит: злость прошла. Сейчас он принимает выбор сына.
Сам Томас в разговоре с литовским журналистом Бенасом Герджунасом, близ Купянска в феврале 2025 года, говорил:
«Ничего хорошего в жизни не происходило, в семье было тяжело, мне нечего было терять. Я приехал сюда, чтобы помочь найти смысл. Хотя теперь я не уверен, что оно того стоит».
Мои друзья считают меня дураком, что я здесь. Я хочу что-то изменить, воевать, но я не хочу умирать. Я стараюсь убедить себя в том, что все будет хорошо.Томас Валентелис, доброволец из Литвы, погибший на Купянском направлении
«Он сделал то, что мечтал сделать я, но не сделал»
В свое время отец мечтал, чтобы Томас отправился в литовскую армию. Когда он уехал в Лондон — ему как раз пришла повестка. Сыну, как и ему, нравились оружие и военное дело, говорит Дайнюс. Он учил маленького сына стрелять по жестянкам из пневматического оружия.
В свои 21 Дайнюс тоже пошел добровольцем — в литовскую армию. Когда Литва переживала собственный период борьбы за независимость, отражая штурм советских войск, которые силой пытались вернуть Литву в СССР, он был в добровольческих силах охраны края.
«В 1991-м здесь у нас были российские войска. Мы охраняли границу, сначала вообще без оружия, только с дубинками. Нас разгоняли… и девятерых таких вот, как я, расстреляли. Я был патриотичен, за Литву, за свободу. И я это рассказывал сыну».
С 2014 года, когда началась война в Украине, Дайнюс непрерывно смотрел новости, громко проклиная россиян. Томасу тогда было десять.
«Я говорил: “Был бы я младше, было бы у меня лучшее здоровье — я бы поехал”. Он все слышал. И когда началась полномасштабная война, я так же постоянно сидел в телефоне и ругался: “Вот россияне, видишь, гады!..”, “Вот скоро они придут и к нам”. Думаю, это сформировало и позицию Томаса».
Мне психолог сказал: «Он сделал то, что мечтал сделать ты, но не сделал».Дайнюс Валентелис, отец погибшего литовского добровольца Томаса Валентелиса
Спецоперация, отмеченная президентом
На днях президент Литвы наградил украинских спецназовцев, которые эвакуировали тело Томаса Валентелиса.
К этой многослойной спецоперации — с разведкой, прикрытием и боем — в ССО готовились более недели. Тело литовского добровольца не удавалось достать более трех недель, оно было фактически в тылу врага. Предыдущие попытки заканчивались неудачей и ранением четырех добровольцев из Иностранного легиона.
«Откровенно говоря, даже в посольстве не верили, что его удастся забрать. Но мы показали, что своих не оставляем на поле боя», — говорит доброволец-волонтер Вигентас Ушинскас, который организовывал операцию по поиску тела.
Чтобы достать тело Томаса, спецназовцы должны были преодолеть 10 километров под огневым контролем врага. Зайти незаметными было невозможно. Для этого выбрали стремительное движение на двух баги, в то время как бронегруппа на «хаммерах» отвлекала противника, а другая запускала из миномета дымовые мины. Когда тело забрали, по группе начала работать вражеская минометная батарея. Но обошлось без жертв.
«Это была важная операция, потому что это спасение иностранца, который потерял жизнь, защищая Украину. Родители должны получить тело сына обратно. Этот человек приехал из-за границы проливать кровь за нашу страну, и, конечно, для нас это было важно и, можно сказать, принципиально», — отметил начштаба тактической группы CCO Скиф.
***
Литовцы за две недели собрали для отца Томаса в общей сложности 70 тысяч евро. Более половины этой суммы он решил передать подразделению ССО, которое и вытащило его сына. Остальное, говорит, оставил на похороны и памятник.
«Мы его похоронили здесь, в Биржае, на семейном кладбище. Сейчас мастера уже делают памятник из карельского камня. Мама спрашивала, хочу ли я, может, быть похороненным рядом с ним… Я сказал: “Нет”. Он как герой пусть будет один».
Местные политики планируют назвать его именем одну из улиц.
Отец говорит, что, несмотря на боль, очень гордится сыном. И продолжает каждый день слушать сводки о войне в Украине. Сейчас он собрал вещи и поехал в село, чтобы там жить «как отшельник».
— Что бы вы хотели сказать сыну? — спрашиваю в конце.
— Я бы обнял его, крепко-крепко прижал бы к себе. Обнял бы и не отпустил. Не знаю, что бы сказал… «Люблю тебя». Он был моей жизнью. Моей целью в жизни, моим смыслом. Теперь у меня нет никакой цели.
- Поделиться: