О скандале в Минздраве, увольнении руководителей директоратов и «непреодолимых противоречиях»

Я пошла туда из чистого любопытства.

Вчера в комитетах Верховной Рады проходила встреча по вопросам онкологии и общенациональной стратегии, на которую меня с какого-то перепугу пригласили.

Я всегда говорила, что меня нельзя звать на такие мероприятия.

Нет, я не понимаю почему стратегию мы примем когда-нибудь потом, а бюджет надо подать через две недели.

Нет, мне непонятно, как можно закладывать что-то в бюджет и при этом не иметь четкой позиции по автономизации больниц, а соответственно — об источниках финансирования. Нет, я не понимаю, почему кого звать, а кого не звать из НИРа (Национальный институт рака) — это вопрос первоочередной важности, а кого пригласить с уровня первички и паллиатива — даже не стоит на повестке дня.

Нет, я не вижу, где в этой истории пациент, зато опять слышу про зарплаты врачей в 4 тысячи.

Нет, я не считаю, что создать группу в фейсбуке — это именно то, с чего надо начать. И нет, я не верю в то, что кроме академиков никто не может стратегию разработать.

Короче говоря, заместитель министра здравоохранения Михаил Загрийчук меня не впечатлил. Но и наезжать особенно при первой встрече было как-то неловко.

Мало ли. Озадачили человека задачей. А он не вник, но побежал исполнять. Потому что сроки-то горят. Результат надо красивый и быстрый. Иначе будешь как «папередники» — никому ж не объяснишь, что с кондачка да на коленке такое не делается. Народу-то надо в красивой обертке и прямо сегодня. Ура, мы их сделали. И все такое...

Но когда после встречи узнала, что в Министерстве здравоохранения сегодня еще одно внутреннее событие — не смогла удержаться и не поехать.

Собственно, началось все еще утром. Совершенно прогнозируемо Оксане Сухоруковой, начальнику директората медицинских услуг Минздрава, предложили уволиться. Новая метла — это понятно. Она всегда сначала метет, а потом думает кем заменить.

Но не менее прогнозируемо практически весь директорат медуслуг решил, что им тоже теперь тут делать нечего. Что тоже вполне понятно — люди шли работать. На вполне понятные участки работы и доверяя друг другу. Смысла оставаться там, где правила игры не озвучены — мало.

Хотя, можно хотя бы попытаться понять эти новые правила.

Именно этому и должна была быть посвящена встреча заместителя министра Михаила Загрийчука с коллективом. Объяснить что происходит и попросить не расходиться.

Встреча была веселой. В прямом смысле слова. Михаил Степанович несколько раз срывал бурные овации вперемешку с искренним смехом. Потому что диалог на двух разных языках — это беспроигрышный вариант для любого скетча.

— А что касается децентрализации — Минздрав должен нести полную ответственность за все, что происходит в стране. (заместитель)

— Вы пытаетесь возложить на Министерство несвойственные ему функции. (коллектив)

— Несвойственные функции — это понятие субъективное. В этом и есть разница наших взглядов. Вы считаете, что это объективно, а я — что субъективно. (заместитель)

— Это не мы считаем. А закон Украины. (коллектив)

— Я вас собрал не для этого. (заместитель)

Да понятно, что не для этого.

Чтобы на равных говорить о законодательстве, надо для начала в него вчитаться. И тогда станет понятно, что не каждая хотелка возможна. И должность — не индульгенция. А подчиненные — не крепостные.

Добрую половину времени Михаил Степанович пытался убедить директорат медуслуг и заглянувший на огонек директорат стратегического планирования, что они ценят каждого и слышат каждого. И не хотели бы терять никого.

Особенно трогательны при этом были попытки вспомнить, кого как зовут, кто чем занимается, а с некоторыми и знакомиться по дороге. Ну и робкие вкрапления решения рабочих моментов, раз уж тут собрались, были тоже чудесными.

Например, о том, что на Волыни заблокировали закупку скорых, заместитель министра «узнал» прямо на встрече. И был очень удивлен. Хотя с представителями Волыни встречался. Запяматовал просто.

Или о ситуации с орфанными больными, которым на треть урезали финансирование.

Тут хоть хватило мужества сказать что — да, тут дали маху. И что-то придется решать. Но все равно — лечение 50-ти людей за огромные деньги с сомнительным результатом — это не то, чего ему бы хотелось. И скорее всего гемофилию они оставят. А другие — ну... «будем персматривать». А тут еще, оказывается, есть орфанная онкология. А он и не знал.

А тут еще автономизация больниц. И вот тут надо очень осторожно. Нет. Реформу никто не отменяет. Но с вторичкой надо подождать. Вон несколько крупных институтов не готовы к автономизации. Институт сердца, например, Институт рака тоже. Они считали стоимость медуслуги и боятся, что не смогут выжить.

Ну, тут-то тоже понятно. Разве заложишь в расчеты то, что валит черным налом через карманы и благотворительные взносы. Так и до разорения недалеко. А открыто показать доходы — это ж совсем идиотом надо быть.

Вот и непонятно, что делать: писать реальные цифры стоимости, или то, что хочется. Если то, что хочется, тогда возникнет еще и вопрос конкуренции.

Одна моя знакомая недавно искала, где прооперировать грыжу на позвоночнике. И я с большим удивлением узнала, что стоимость операции копейка в копейку одинаковы в НИИ Нейрохирургии и в «Добробуте». Разница только в комфорте, отношении к пациенту и в количестве дополнительных плюшек. Думаю, не надо говорить что было выбрано в итоге. Смогут ли уважаемые институты выдержать конкуренцию в таких условиях? Нет.

Ну, и чтобы два раза не вставать — я в этой истории так и не поняла, почему при одинаковой цене у «Добробута» нет криков про то, что государство их недофинансирует. Но это — отдельная история.

Единственное, чего так и не смог объяснить заместитель министра коллективу — за что же он хочет уволить руководителя директората Оксану Сухорукову.

 Рассказ о непреодолимых противоречиях никого не убедил. Потому что примера противоречий он так привести и не смог.

Сторговались на том, что «мне не надо, чтобы кто-то имел собственное мнение».

Впрочем, в итоге он сообщил, что это вообще не его уровень компетенции. Вот министр вернется — она решит. Нет, она не в курсе. Это его личная инициатива. А что, он художник, он так видит...

По итогам всего этого разговора у меня осталось только одно впечатление — не знаю как вся новая команда, но Загрийчук точно меньше озабочен результатом, чем выстраиванием вертикали власти. Личная это позиция или генеральная линия правящей партии — история умалчивает.

И еще — я не стала обо все этом писать. Мне показалось, что Михаил Степанович изо всех сил старался убедить людей остаться. Вот прямо сильно старался. И сильно убеждал насколько они важны министерству. Может я и правда слегка пристрастна.

Но спустя несколько часов после встречи, начали выходить статьи в интернет-изданиях с громкими заголовками: «Сотрудники задумали демарш, поскольку они планировали уволиться из-за „репрессий нового министра“, а не уйти из-за неэффективности, однако их планы сорвали», «В Минздраве начинают масштабный аудит. Руководители подразделений хотят уволиться, чтобы избежать проверок» и далее по тексту.

Я ненавижу ложь. На уровне органики. И новая команда может сколько угодно делать ошибки — их не делает только тот, кто не делает ничего. По своим счетам все расплатятся рано или поздно.

Но начинать работу с вранья — это не лучшее, что можно придумать.

Проводите зачистки и парализуете работу — имейте смелость сказать об этом вслух.

Впрочем, для этого надо иметь железные яйца. У Сухоруковой они есть. Догадываюсь, что это и есть «непреодолимые противоречия».