«Ответ должен быть единственный: выставки громить нельзя»

Один из ведущих украинских арт-критиков, Константин Дорошенко, прокомментировал в студии «Громадского на русском» нападение на выставку художника Давида Чичкана в Киеве.

Чем для вас был этот погром выставки?

Это однозначно отвратительное явление, к сожалению, не первое в нашей стране. Сперва это были некие репрессии, которые государство инициировало, создав национальную экспертную комиссию по вопросам морали, чем фактически легитимизировало цензуру. С лёгкой руки бывшего мэра Киева Черновецкого, который тогда придумал этот законопроект. При Ющенко был принят законопроект о запрете порнографии и так далее. Все нагнетание ситуации происходило сверху. При Януковиче начались низовые погромы: поджог кинотеатра «Жовтень», а также из-за того, что некие патриотические силы были оскорблены, была сожжена «Я Галерея».

Оскорблены сборником ЛГБТ поэзии.

Да, например.

Разгром выставки Чичкана — из той же оперы. К этому подвязывается навязчиво подбрасываемое в наше общество очень не модерное, не современное, примитивное разделение на левых и правых, которого в мире давно не существует. Это все какие-то подходы, которые закончились временами Второй мировой войны. В мире уже давно не идёт разговор о просто левых и просто правых. Проблема в том, что мы за все двадцать пять лет независимости, к сожалению, так и не поняли, куда мы вообще идём со своей страной. Задачей патриотов было получить независимость, а дальше никто не думал. Фактически постсоветские элиты, которые срослись с шестидесятниками украинскими, все это законсервировали. Украина невероятно демодернизированное пространство, поэтому у нас до сих пор используются такие понятия, как правые и левые. К сожалению, украинскую молодёжь стравливают на этой почве. Безусловно, это не выгодно молодёжи, у неё много энергии, но у неё не слишком много знаний и рефлексии, чтобы разобраться в вопросе левых и в том, что такое коммунистические идеи. Играет это все против Украины и украинского общества.

Во-первых, это разобщение. Во-вторых, это создает отвратительный имидж страны, в которой возможны погромы по любому поводу. Мы сталкиваемся с той же проблемой, тем же вызовом, с которыми Украина не справилась в начале XX века, когда получила независимость. Украина свой шанс утратила из-за споров, из-за борьбы, из-за науськивания и нежелания объединиться. Будет очень обидно, если с нами произойдёт что-то подобное. Дело в том, что, имея очень мощного внешнего врага, мы должны не устраивать друг другу погромы, а сплотиться.

Так или иначе, но сравниваешь с тем, что происходит в соседней стране, где аналогичные погромы устраивают активисты. Обливают мочой фотографии или совершают какие-то другие акты, но они очень похожи. Почему такие радикальные, праворадикальные группы нападают на искусство?

Это постсоветские и советские люди, которых воспитывали в черно-белом восприятии мира, воспитывали в Советском союзе, и на постсоветском пространстве не было нормального просветительства. Абсолютно соглашусь, что украинские погромщики действуют точно так же, как пресловутые «русскомирцы» и призывают к тем же ценностям, на которых основывается режим Путина. Тогда непонятен смысл войны с Путиным, если вы разделяете такие же консервативные, реакционные скрепы. Проблема в том, что украинская патриотическая молодёжь не знает собственной истории, левое движение было равнозначно национальному. Это сложилось исторически: элиты украинские частично были полонизированы, частично русифицированы. Фактически носитель украинского языка всегда был представителем низших классов. Вследствие этого Леся Украинка переводила коммунистический «Манифест» на украинский язык, Иван Франко был одним из главным левых полемистов и идеологов Австро-Венгерской империи. Быть украинцем — это еще всегда быть угнетённым, угнетённым социально. Левая идея в Украине была естественна. Все лидеры Украинской Народной Республики были левыми: Винниченко, Петлюра и т.д. Люди этого не знают, они не знают истории, не понимают, что левые коммунистические идеи не пришли извне, — это то, о чем написаны многие статьи нашими же героями «визвольних змагань». Вопрос весь в невежестве и в том, кто такие левые сейчас. Например, «Партия зелёных» во всем мире — это левое движение. Люди, которые действительно изменили отношение к экологии, — так называемые леваки. Огромное количество людей, которые создавали новые модерные государства, такие как Израиль. Кто его создавал? Голда Меир. Она была президентом Социнтерна, она была представителем левого движения. Нужно разобраться, чтобы вот так огульно не рассказывать, что левое — это плохо. Мы говорим о декоммунизации, но у нас никогда не было никакого коммунизма, потому что большевистский режим и диктатура никакого отношения к коммунизму не имеет. Это была апроприация идеи.

Это уже вопрос формальностей.

Это вопрос знания. Вопрос того, что не нужно цепляться за термин и считать его плохим. Идут разговоры, что национализм бывает хорошим или плохим, но в наше время не бывает хорошего национализма. Казахстанского филолога, писателя Олжаса Сулейменова осуждали за национализм в Советском Союзе, потому что он в своей книге «Аз и я» предлагал несколько иной взгляд на историю, это было в 90-е годы, когда развалился Советский союз: «Там где побеждает национализм – там проигрывает нация». Потому что нация и национализм — это совершенно разные вещи. Национализм — это узко этническое понимание чего-то. А нация сейчас — это политическое понятие. Вы поймёте, что национализм и патриотизм — это не совместимые вещи, если просто представите себе фразу «американский националист», «британский националист». Это смешно, этого быть сейчас не может. Потому что в развитых странах патриот не является националистом — патриот разделяет некий набор идей и свобод, достоинств, которые гарантирует ему его страна и его общество вне зависимости от национальности. Нация не национальное понятие. Любой национализм приводит вместо инклюзивности к эксклюзивности — закрытости, что в наше время приводит к провалу. Посмотрите, к чему привёл «правильный» национализм в Сербии, на позициях «правильного» национализма и опоры на собственные силы существует Корейская народно-демократическая республика. Не самые вдохновляющие варианты.

Это точно. Константин, хочется поговорить ещё и об анонимности. Те люди, которые напали на выставку, анонимы. Во всех СМИ пишут: «Неизвестные напали на выставку».
Да! И это очень скверно их характеризует. Если сравнивать этих ребят с беспредельщиками из 90-х, то те никогда не прятали свои лица под масками. Они знали: даже если устраивают бандитский наезд, то имеют на это какое-то своё право. Когда люди начали надевать маски, понятно, они боялись, что их будут преследовать какие-то структуры вроде СБУ или как «Беркут» во время Майдана, но тогда люди рисковали жизнью. А врываться в масках в культурные институции — это очень позорно. Эти люди сами себя унизили.

В России они врываются без масок…

Да. Мне кажется, что это унизительно. Чего вы боитесь? От кого вы прячетесь, если вы пришли высказать свои идеологический протест? Вы же не пришли в офис олигарха, где охрана вас может наказать, не штурмуете государственные антинародные структуры. Мне кажется, что этих ребят кто-то использует. Пользуется их наивностью, пользуется их несоциализированостью, а, может быть, и искренними какими-то чувствами. Ася Баздырева написала в Фейсбуке, что «война с Россией идёт не в выставочном зале, а на востоке страны», и там есть люди, которые проливают кровь. У меня есть немало друзей, прошедших АТО, которые не бегают по Киеву и не предъявляют каких-то претензий. Они достаточно тяжело переживают свои травмы. Их глубоко оскорбляют подобные проявления, потому что они не проливали свою кровь за такую мелочность, за такую ерунду. Порой говорят: «Вот придут ребята из АТО, они с вами в ЖЭКе разберутся». Нет, они не за это свою кровь проливали. Они проливали, собственно, за то, что называется гідністю (достоинством). В Фейсбуке я прочёл: «Не надо путать, эти люди за национальное достоинство выступают, а не просто за абстрактное достоинство». Так вот, не надо себя путать. Не бывает национального достоинства без достоинства личности. Если мы убираем идею достоинства личности, то мы получаем народ рабов. За что здесь воевать? За собственное рабство, за казарму? Чтобы снова кто-то был диктатором? Нет сейчас достоинства иного, чем достоинство личности. Патриотизм, которые появился во время Французской революции, когда люди отказались быть чьими-то подданными и поняли, что у них есть страна, а не король. Это как раз был разговор о личности, о человеческом достоинстве.
Константин, если подводить итоги, как должно поступить украинское арт-сообщество в этой ситуации, как вы думаете?

В украинском арт-сообществе мне очень неприятно видеть какие-то попытки делать реверансы в сторону погромщиков. Ответ должен быть единственный: выставки громить нельзя. Людей терроризировать за их искусство и взгляды нельзя.
Любой погром, любое такое насилие — это отвратительно. Это единственная позиция, которую может принять культурный человек. Если он принимает другую позицию, то ему придётся за это платить в том обществе, в котором мы можем оказаться, — обществе, которое предложил своему народу Владимир Путин. Не думаю, что это наша мечта и ради этого стоило пролить столько крови, чтобы туда вернуться.