«Персеполис» и такая разная Леся Украинка: 5 сильных книг про сильных женщин

Скоро из всех соцсетей нас понесется неудержимый поток розовых открыток с тюльпанами и котятами. В речах депутатов зазвучат слова «красивые и нежные» и «радуют глаз». Обычный киевский продавец нарциссов заработает за день на недорогую машину. Крупные супермаркеты будут предлагать готовые корзины с розовым вином, шоколадными конфетами в золотой фольге и красными ароматическими свечами.

Да, приближается 8 марта — и самое время сделать прививку сильными книгами о сильных женщинах. И подарить такую книгу женщине — лучше, чем тратиться на тюльпаны.

Почему важно прочитать эти книги именно сейчас, рассказывает литературовед Богдана Романцова.

Маржан Сатрапи «Персеполис» («Видавництво»)

Что мы знаем про Иран? Там говорят на фарси, живут мусульмане и произошла консервативная революция. Возможно, мы еще видели фотографии «Иран в 80-х и Иран сегодня», где слева — улыбающиеся девушки в коротких платьях, а справа — женщины в черных хиджабах рядом с бородатыми мужчинами.

На самом деле одну из самых интересных современных книг об Иране можно найти в любом украинском магазине. Речь идет о графическом романе «Персеполис» Маржан Сатрапи.

Автобиографию в рисунках Маржан начала создавать в 1999-м, когда уже пять лет жила в эмиграции. «Персеполис» охватывает четверть века жизни автора от детства в довольно-таки демократическом Иране, где все слушают «металлик» и ходят в джинсовых куртках, до подростковых лет в стране, которая стремительно падает в пропасть фундаментализма, юности в Европе и возвращения после неудачных отношений домой в консервативную среду. Словно Одиссей, Маржан никак не может найти потерянную родину, она везде чужая, всегда вырванная из среды, вечно не в контексте.

«Персеполис» — это история о том, как язык теряет силу: исчезают реалии, для которых еще вчера существовали слова, улицы называют именами погибших в ирано-иракской войне. Вдруг оказывается, что целый слой лексики ничего не значит, и вместо слов люди обмениваются религиозными формулами. Что-то подобное уже было, правда? И чаще всего в антиутопиях, у той же Маргарет Этвуд.

Роман Сатрапи — это история сопротивления, гласного и молчаливого, юного и зрелого. История о том, как одна иранская женщина выбирает помнить и знать, что произошло. История о цене свободы, которую и мы в Украине слишком хорошо знаем. Наконец, это история о том, как возникает сама история, как она отображается в памяти потомков.

Читать, потому что сильные женщины — не только европейки.

«Украинские женщины в горниле модернизации» (под редакцией Оксаны Кись, КСД)

За серьезным нон-фикшном о женщинах стоит отправиться к Оксане Кись и команде исследовательниц, которые собрали, упорядочили и проанализировали документы о положении женщины Галичины и Приднепровья со второй половины XIX века и до советского времени.

Будто в зеркале Венеры, в статьях отражен статус женщин в разные периоды и на разных территориях. Часто равенство в деловых или супружеских отношениях, задекларированное на уровне законодательства, оказывалось невозможным или нежелательным для привилегированной группы. Женщину бросают в горнило модернизации, но при этом требуют, чтобы она сохраняла мифическую женственность. Общество предписывает женщинам «вторую смену» дома, одновременно ограничивая возможность построить карьеру. И это еще если речь не идет о фактической дискриминации, например ограничении избирательного права.

Стеклянный потолок существовал и в XIX столетии, и в советское время, есть она и сегодня, а редкие случаи «женских достижений» лишь подчеркивают дисбаланс в остальном. А еще интересно, что антифеминисты не меняют своих аргументов уже несколько веков: работа отвлекает женщину от роли матери, для феминизма не время, потому что есть более глобальные проблемы, существуют профессии и занятия просто «не женские по сути». И да, сильная женщина, которая решается противостоять привычному укладу, всегда сталкивается с давлением и общественным осуждением. Как спросила однажды Лиза Симпсон: «Почему когда женщина сильная и уверенная в себе, ее всегда называют ведьмой?»

«Украинские женщины в горниле модернизации» — это серьезное, профильное исследование, ценный анализ документов, пример herstory в противовес привычному history. Из работы можно сделать два вывода: лестный и не очень. Лестный — эмансипация неминуема. А не очень — мы до сих пор не достигли столь желанного равенства.

Читать, чтобы узнать больше о женщинах прошлого.

Фредрик Бакман «Бритт-Мари была здесь» (#книголав)

Бритт-Мари из романа Фредрика Бакмана, вероятно, самого популярного современного шведского автора, — персонаж очень неприятный. Вы не хотели бы с ней оказаться рядом в самолете, лифте или, упаси боже, жить в соседних квартирах.

Бритт-Мари — не просто аккуратная, а болезненно дотошная: все ложки, вилки и чашки у нее лежат на своих местах. Вещи старательно выглажены, а окна вымыты со средством, которому Бритт-Мари не изменяет уже несколько лет. Ее жизнь — образец размеренности и пунктуальности: встает героиня всегда в шесть утра, а ужинает ровно в шесть вечера и, конечно, никаких экзотических блюд.

Бритт-Мари против оригинальных людей, странных причесок, опозданий. Бритт-Мари почти всегда против. Такая взвешенность является смыслом жизни героини, но однажды ее мир разваливается. «Крупный предприниматель», ее муж Кент, оказывается, уже много лет изменяет героине. Бритт-Мари так же сосредоточенно, как она только что стирала для Кента рубашку, собирает чемодан и направляется в центр занятости. Новую жизнь ей суждено начать в небольшом придорожном городе Борг — воплощении хаоса на земле.

В Борге нет почты, супермаркета и больницы («Разве сложно соблюдать правила?» — постоянно спрашивает себя и прохожих Бритт-Мари), но есть пиццерия, которая выполняет все эти функции одновременно. А еще есть футбольная команда, тренер которой недавно умер, и теперь им нужен новый.

Читатель уже, вероятно, догадался, кому суждено стать тренер местной команды. Хотя, конечно, Бритт-Мари не любит футбол за его безусловную непрактичность.

Перед читателем возникает история постепенного взаимного принятия и эволюции — и главной героини, и города. Они прорастают, интегрируются друг в друга, однако каждый сохраняет свою сущность. Бритт-Мари остается сильной женщиной, которая впускает в свою жизнь немного хаоса, Борг же — типичным придорожным городком, которых так много и в Украине.

Читать, потому что харизматические героини — не обязательно молодые и приветливые.

Наталья Малетич «Леся. Странствующий клубочек» («Портал»)

Главную нашу писательницу мы описываем набором своих и чужих клише: «наша больная Леся», «единственный мужчина в украинской литературе», «борец против угнетателей». Однако классика и классики априори не укладываются в рамки, а особенно — такие узкие, какие предлагают Ларисе Косач.

Если бы нужно было назвать одно-единственное слово, характеризующее Лесю Украинку, это было бы прилагательное «разная». Именно разной предлагает увидеть ее Наталья Малетич, автор биографии «Леся. Странствующий клубочек ».

В детстве Лесю называют Зеей, потому что она хрупкая и тонкая, как кукуруза зея японика, которую дети увидели в журнале. В подростковом возрасте Леся любит ландыши и разыгрывать с братом Михаилом античные сюжеты. В юности Леся — фланерка. Она прогуливается по набережной, обожает красивые платья и вещи в стиле ар-нуво. Леся Украинка легко влюбляется, переписывается с половиной тогдашней интеллигенции и очень любит фортепиано. Пишет быстро, переписывает много, у нее амбициозные переводческие планы.

Зрелая Леся сознает свою миссию: открыть для Украины мировую литературу и сказать собственное слово, прежде всего в драмах. Она любит розовое мороженое, венское пиво и горы. Она знает, что болезнь когда-нибудь победит, но борется до последней минуты.

История семьи Косачей-Драгомановых — это рассказ о семье, которая изменила культурное пространство целой эпохи. О людях, которые не боялись восставать против правил: например, Лесин отец Петр Косач ушел в декретный отпуск после рождения детей. А Лесины сестры отказались венчаться, потому что им не нравилась фраза о покорности жены мужу.

И хотя Леся остается в центре повествования, рядом с ней — сильные и отважные люди, за чьей жизнью интересно наблюдать.

Читать, потому что Леся Украинка — наше все и немного больше. А еще ей недавно исполнилось 150 лет.

Анна Улюра «Ночь на Венере: 113 писательниц, которые сияют в темноте» (ArtHuss)

Французский биограф Сен-Бев верил, что литературный канон не имеет никаких границ: «Храм вкуса выстроен так, чтобы он мог вместить всех благородных человеческих существ». Впрочем, женщин там всегда намного меньше, чем мужчин (сам Сен-Бев почти никогда не приглашал авторок на свои литературные встречи), а даже сильные писательницы часто несправедливо отодвинуты на второй план. Женщине остается статус «преданной жены» или «роковой соблазнительницы», то есть инструмента для проявления мужского вдохновения. Анна Улюра в своей книге восстанавливает баланс и открывает несправедливо забытые имена.

113 писательниц из авторской антологии — носительницы разнообразных эстетических мировоззрений, провозвестницы нового в литературе. Они — те, кто менял горизонт жанрового, тематического, стилистического ожидания. От Сапфо до Чимаманды Нгози Адичи и Екатерины Калитко. Знакомые нам с детства голоса, например Бичер-Стоу и Туве Янсон, вступают в полилог с совершенно новыми, несправедливо забытыми или неизвестными широкой публике от Мурасаки Сикибу до Цруи Шалев.

Каждый раз Улюра предлагает свежий взгляд на эти тексты, и иногда ассоциации просто поражают. Произведения всегда говорят больше авторов и обнажают даже то, что сами писательницы предпочли бы скрыть. Вы, например, задумывались о том, что голоса белых в романе «Хижина дяди Тома» звучат в первом же диалоге? «Белые начинают и выигрывают», — желая написать антирасистский текст, Бичер-Стоу невольно утверждала существующий порядок мира.

Это действительно «утопия женской солидарности», как нам обещают на обложке, традиция многотысячелетнего женского письма. Недаром феминистская критика утверждает, что мужчины в каноне действуют конкурентно, по принципу вытеснения, тогда как женщины ищут сестричества. Здесь вы его точно заметите.

Читать, чтобы открыть для себя богатый женский литературный канон.