«Потеря ноги — это горько, но это не надламывает. Я подумал: поставлю себе железную. И успокоился»

Русый крепкий бородач с татуировкой трезубца на груди приседает, прыгает на скакалке, боксирует, стоит на мяче. И это все на одной ноге. Вторую потерял во время штурма враждебных позиций.

Видео лейтенанта Василия Гриценко, подписанное его позывным Чучупак, несколько недель назад облетело сеть. Упорство и жизнелюбие мужчины вызывает улыбку, мотивирует и бодрит. Ему написали сотни благодарных комментаторов.

Сейчас 29-летний мужчина находится на реабилитации в одном из центров Львовской области.

Позывной Чучупак прилип после «Холодного Яра»

«Не прошу никого меня снимать для Instagram специально: очень осторожно отношусь к соцсетям. Но так получается, что кто-то снимает тренировки. Ну я и стал выкладывать видео, потому что сейчас есть время, а людям заходит. Потом мои знакомые репостят, и понеслось, — рассказывает Василий по телефону. — Приятно, что есть такая поддержка. Многих видео мотивирует: пишут, что оторвали ягодицы от дивана и стали сами заниматься».

Всю жизнь Василий в спорте: плавание, греко-римская борьба, свободная борьба, последние годы — бокс.

«Я был тренированным человеком, привык к нагрузкам, на скакалке прыгал. Мышцы сразу это вспомнили. Если пахать, то результаты будут. Мой молодой возраст, мотивация встать на обе ноги, мой бекграунд — все это имеет значение и работает на меня».

Мужчина является одним из основателей молодежного патриотического движения «Гонор». Его участники участвовали в акциях против незаконных застройщиков, против деятельности Медведчука, в сносе советских коммунистических памятников и т.п. Одновременно готовились к большой войне. Проходили выучки, где их тренировали знакомые военные.

«Мы никогда не сидели на месте и умели то, что не умеют среднестатические украинцы. Решили, что пока АТО не в активной фазе, в борьбу не будем включаться, а развернем деятельность "Гонора" в Киеве. Будем бороться против пророссийских сил. Но как только начнется война, все бросаем и сразу идем», — объясняет свою военную позицию.

Спрашиваю, откуда взялся такой позывной.

«Меня ребята казаком звали давно. В юности с друзьями часто обсуждали тему Холодного Яра, на литературных вечерах читали книгу "Холодный Яр". Я ее к тому времени уже трижды читал. И там есть семья Чучупаков: оттуда знаменитый атаман Василий Чучупак, погибший 25-летним в бою с большевиками 100 лет назад. Так ко мне прозвище и прилипло. А на войне уже стало позывным», — рассказывает боец.

У Да Винчи не было никакого страха

Василий — из поселка Иванков Киевской области. Жену и 3-летнего сына вывез за несколько дней до полномасштабного вторжения: чувствовал, что большая война начнется со дня на день. В поселке остались родители.

Через три часа после вторжения враги уже вошли в Иванков. Друга семьи убили, когда он вез собаку к ветеринару. Оккупантам показалось, что он едет слишком быстро и машину расстреляли. Родители Василия остались невредимыми, хотя пара пуль в дом прилетела.

На многих друзей устроили охоту: они прятались по окрестным селам, потому что не успели взять в руки оружие. Кого-то убили.

24 февраля в Киеве Чучупак встретился с друзьями в заранее определенном месте. У них уже была экипировка и они знали, где возьмут оружие. Сначала защищали правительственный квартал в столице. Потом штурмовали села в Киевской области.

Когда враг отступил с севера, погнали его в Сумскую область. Там затрофеили военную технику. В составе батальона Да Винчи Василий воевал в разведывательном взводе. Но настала пора определиться: ребята хотели мобилизоваться и воевать в одном из подразделений ВСУ или «Альфы» (спецподразделение СБУ).

Ключевую роль в решении играла личность командира. И они выбрали Дмитрия Коцюбайло, Да Винчи.

«Пятеро из нас поехали к нему на встречу. Нас [в подразделении] было от 50 до 100 человек. Его штурмовой батальон "Волки Да Винчи" как раз вступал в ряды ССО. Сели с ним, обсудили все подробности. Он сразу пришелся нам по душе. Договорились, что будем служить под его началом», — вспоминает знакомство с Коцюбайлом Чучупак.

«Я много о нем слыхал. Очень сильный духом мужчина. Он на фронте все годы войны. И мы поняли, что сварим кашу с ним. Остались и сразу стали выполнять боевые задания.

Я могу назвать Да Винчи своим другом. Когда у меня были даже небольшие травмы, он звонил почти каждый день: спрашивал, как себя чувствую. Да Винчи вообще был таким человеком, очень переживал за каждого бойца в своем батальоне. А их могло быть до 700 человек.

Когда отправлял кого-то на задание, а не шел сам, очень переживал. Как только шел с нами, сразу оживал, чувствовал себя лучше. В нем не было страха. Так могу описать комбата. И когда он погиб, для мены это стало сильным ударом. Не знал, что он для меня так важен, так ценен этот человек, пока не потерял его», — заключает.

«Для меня потерять друга — это как отрезать руку или ногу»

Василий вспоминает потери: «Мне казалось о каждом моем друге, которого я потерял, что нас невозможно убить, что мы бессмертны. Но война такая штука, что обнуляет взгляды. Для меня потерять друга — это как отрезать руку или ногу. Я часто пишу посты о погибших, но не обо всех, хотя помню каждого. Потерь очень много, но мы сразу знали, что мы делаем, зачем это делаем, куда мы идем и что может произойти.

У каждого мужчины просто нет другого выбора, кроме как брать оружие в руки и идти защищать свою страну. Иначе придет враг и будет навязывать свой мир. Мне бы это очень не понравилось. У меня есть свой. Я хочу, чтобы мой сын рос и учился на тех принципах, которые для меня важны, в которых я рос.

Я сражаюсь за справедливость, за свободу выбора. У нас в стране это плюс-минус есть. В россии это невозможно. Я борюсь за свой язык, свою культуру, свою идентичность, за свое достоинство. Лучше умереть, чем потерять все это. И, конечно, меня ведет внутренний указатель, что это моя страна. Я хочу, чтобы она была, чтобы были ее люди. Мои люди, наши люди».

В составе батальона Да Винчи Василий воевал в разведроте. Вместе с собратьями держал оборону, разведывал или штурмовал примерно 30 населенных пунктов. Среди них: Бахмут, Лисичанск, Балаклея, Купянск-Узловой, Лиман.

«Я стал и духом, и телом еще крепче, выносливее, сильнее, чем был до того. Объясню на примере: если раньше я думал, где упасть полежать, чтоб и удобно, и мягко, то теперь я могу упасть на дороге, на асфальте. Еще и уснуть. Война делает человека морально несокрушимым, устойчивым к стрессам, более терпеливым, закаленным. И когда я возвращаюсь домой и жена рассказывает о бытовых проблемах, кажется, я могу их решить движением руки».

До россиян — 15 метров

В соцсетях Василия есть видео, где его эвакуируют после ранения: окровавленного, бледного и измученного. Интересуюсь, кому до съемок в такую минуту.

«У бойцов на касках закреплена маленькая камера, она почти всегда снимает весь бой. И мне друг после ранения написал: "Извини, братан, что я это снимал, но вот тебе видео"», — отвечает ветеран.

О ранениях вспоминает: «Это было под Купянском в августе. Враг забрал несколько километров нашей земли, и нас забросили забирать свое. Во время штурма началось сражение, в котором погибли внезапно два командира, поэтому я — командир отделения — принялся руководить всей группой.

Бой перешел в ближний стрелковый, до россиян иногда было 15 метров. Мы перестреливались, некоторых из наших убило, некоторых — тяжело ранило. У меня был контакт с вражеским пулеметчиком: стреляли друг по другу. Несколько пуль прилетело в мой автомат. Я пытался его отремонтировать, вообще понять, что с ним, как пуля попала в бедро. Еще несколько минут я возился с оружием, посмотрел на ногу — все вещи пропитаны кровью. Понял — надо отползать».

Пока Василий полз, пули продолжали нашпиговывать его рюкзак. Он понял, что враг за ним охотится.

«У него не получилось попасть в цель. Война — это, в общем-то, фарт: может повезти или нет», — военный вспоминает, что перевернулся на живот, сбросил рюкзак, отполз в укрытие. Наложил себе турникет, разрезал штаны ножницами, наложил еще один. Кровь остановилась.

Его эвакуировали через такой густой лес, что вдвоем не протиснуться. А враг настигал. Чучупак потерял 1,5 литра крови, поэтому эвакуация прошла в бреду.

«Ребята тащили меня по очереди, периодически занимая оборону и отстреливаясь. Поэтому эвакуация длилась 3,5 часа. Последовало заражение организма, остановились почки. Пришлось ампутировать ногу. Это так называемый турникетный синдром, когда турникет на конечности дольше двух часов», — говорит.

После нескольких больниц боец оказался в киевском военном госпитале, где ему провели ампутацию.

«Я проснулся от наркоза и не знал на 100%, потерял ли я ногу или нет. Даже голову не мог приподнять, чтобы посмотреть. Сознание плавало. Но ногу чувствовал, потому что есть такая штука как фантомная боль. Часа через три пришел в себя и понял, что ноги нет. Это неприятно, это горько, но это не надламывает. Я тогда подумал: поставлю себе железную. И успокоился», — вспоминает Василий.

Для лечения продали футболку Криштиану Роналду

«Жена пришла (после операции — ред): "Чувак, у тебя все будет хорошо". Но когда выходила, это мне мама рассказала, — плакала. Трудно Кате, но она не показывала. Наоборот, повторяла: "Ты сильный, ты сможешь, я в тебя верю".

Сын немного испугался, я посадил его на колено: "Сынок, мне не больно, можешь не бояться". Через день я уже был дома, он прыгал со мной на одной ноге по дому. Все роботы у него на одной ноге».

О Чучупаке прочитал в соцсетях мужчина на протезе и отозвался: мол, хочу поприветствовать.

«Я впервые увидел человека без ноги, но он пришел ко мне и держался очень уверенно. И я понял, что это возможно. А насчет тренировок, я точно знаю, что мои друзья, погибшие в этом бою, готовые отдать свою жизнь за меня, а я за них, в моей ситуации делали бы больше, чем я. Поэтому у меня нет варианта падать духом. Только двигаться вперед».

Для лечения Василия Гриценко украинский тренер по боксу Егор Голуб устроил аукцион. Продавали футболку Криштиану Роналду с его автографом. Боксер Александр Усик хотел купить ее за миллион гривен, но его ставку перебили. Футболка португальца ушла с молотка за 1 миллион 50 тысяч гривен.

Вскоре военного ждет протезирование.

«Я доверяю нашим специалистам, они настоящие, профессиональные. Ребята, вернувшиеся из Америки, говорят, что в Украине протезируют и лечат лучше. Нашим реабилитологам нравится мой энтузиазм, мне — их уровень. Так и работаем в тандеме».

Хочу взять сына за руку и прогуляться по самой высокой лестнице

«Во время войны, считаю, строить глобальные планы неправильно, потому что может произойти что угодно. Первоочередное для меня стать уверенно на две ноги. У меня была мечта взять сына снова на руки, когда стану на железную ногу. Но как-то я немного быстрее с этой задачей справился. Недели за две. Даже подбрасывал его. Далее хочу взять его за руку и прогуляться по самой высокой лестнице.

В долгосрочных планах хотелось бы быть полезным для своего государства, для своих друзей. Вернуться и выполнять задачи, которые будут полезны для войны и Украины. Я — лейтенант ВСУ. Могу находиться в штабе, управлять боем, могу быть инструктором. Честно: об этом еще не думал, но считаю, что место для меня найдется».