Потерянное поколение. Как живут трудовые мигрантки Грузии

В Грузии растет поколение детей, которые видят своих матерей только на экранах гаджетов. Значительная часть граждан, эмигрировавших из страны в поисках работы — женщины. Они тяжело трудятся, чтобы содержать семьи, пока их дети растут без родителей. И хотя денежные переводы трудовых мигрантов превышают объемы прямых иностранных инвестиций, общество в долгосрочной перспективе теряет больше. 

День 1 августа 2015 года был очень жарким. 24-летняя Тико Бибичадзе положила большую дорожную сумку в багажник старой машины своего отца, последний раз взглянула на родной дом, села в машину и уехала. За последующие пять лет она ни разу не была в своей деревне. Трое ее детей, младшему из которых был тогда 1 год и 8 месяцев, играли во дворе. Детям сказали, что мама едет в Тбилиси и скоро вернется.

Малолетние дети, больные родители, насилие со стороны мужа, развод, отсутствие работы, банковские долги — то, что оставила за своей спиной Тико, вовсе не уникальная история для Грузии. Напротив, похожие проблемы заставляют тысячи женщин покидать страну в поисках заработка, чтобы иметь возможность содержать семьи, которые остались дома.

По данным официальной статистики, только в 2019 году из Грузии за границу на временное или постоянное проживание выехали 105 тыс. граждан. Из них более 46 тыс. — женщины.

По неофициальным данным, в разное время Грузию покинули до 1,6 млн человек, что для страны с нынешним населением в 3,7 млн — огромная цифра.

Массовая трудовая миграция — общая проблема для многих постсоветских стран.

Для сравнения: говоря о масштабах эмиграции из Молдовы, бывший президент этой страны Игорь Додон заявил в ноябре 2020 года, что с момента распада СССР страна лишилась трети населения.

По данным властей Украины, начиная с 2010 года из страны уехали и не вернулись около 4 млн украинцев — почти 10% населения.

В Грузии бедность и безработица — главные причины миграции из страны. Каждый седьмой житель Грузии получает социальную помощь, официальная безработица составляет 12%, однако согласно опросам, 63% считают себя безработными. Поэтому эмиграция для многих людей часто является единственным выходом.

Как и все женщины-эмигрантки, Тико Бибичадзе поначалу надеялась, что ее разлука с детьми продлится всего пару лет. «Я думала — расплачусь с долгами и приеду как можно скорее, но со временем семье нужно все больше. Поэтому я и остаюсь. Мои дети все больше и больше забывают материнское тепло», — говорит она.

У Тико две девочки — 12 и 10 лет, и мальчик 7 лет. Они общаются с ней через интернет почти каждый день, но Тико чувствует их отчуждение. «Это разрывает мне сердце, — признается она. — Они растут, у них своя жизнь, а я больше не ее часть. Младший предпочитает игры разговорам со мной. В жизни старших девочек происходит много нового, но они со мной не делятся».

 Сейчас Тико живет в городе Лацио в Италии, и, как тысячи других грузинских женщин, ухаживает за пожилым мужчиной в одной из местных семей. Она говорит, что работа очень тяжелая. Но правительство Италии обещало легализовать пребывание в стране всех мигрантов, которые ухаживали за стариками и не бросили их во время пандемии. Тико надеется получить вид на жительство в январе. И если все получится, она планирует приехать летом домой, но только на месяц: «Навсегда? Нет, еще нет. Я боюсь. Как мне содержать семью из пяти человек, если я вернусь? Дети мне часто говорят, что согласны голодать, лишь бы я вернулась. Но они маленькие, не понимают, что значит, когда у них не будет необходимых вещей».

Она зарабатывает 850 евро в месяц. И почти всю сумму перечисляет семье.

Уехать, чтобы выжить

Первая волна миграции из Грузии началась в 1990-х годах, вскоре после распада Советского Союза. Страна, охваченная вооруженными конфликтами, оказалась на грани нищеты и голода, с резко возросшей преступностью. Люди остались без работы, денег, еды, электричества и газа. Уезжали и мужчины, и женщины. Кто-то отправлялся в соседнюю Турцию работать или торговать. Для глубоко патриархального грузинского общества женщины, уехавшие работать в чужую страну, стали большой культурной переменой. Именно первые мигрантки стали олицетворять собой новую роль женщин в независимой Грузии: они больше не были домохозяйками, а стали кормильцами, и своим тяжелым трудом спасли тысячи семей в Грузии.

Ежемесячно благодаря мигрантам Грузия получает из-за рубежа более $150 млн, это — один из основных источников дохода для населения. В 2019-м в страну поступило $1,7 млрд денежных переводов. Это больше, чем все прямые иностранные инвестиции, которые составили $1,3 млрд.

По данным Национального банка, на первом месте по денежным переводам те, кто живет и трудится в России, это 20% переводов. Дальше — Италия (15%) и Греция (11%), именно здесь работает большинство женщин, уехавших на заработки из Грузии. Также грузинки уезжают в США и Турцию.

Большинство мигранток работают в семьях — в основном они ухаживают за пожилыми людьми, а также работают домработницами — убирают в доме, готовят еду. Реже — в качестве нянь, потому что мало кто знает язык.

Обычно они живут в том же доме, где работают, или снимают одну квартиру на несколько человек. Трудоустроены, как правило, нелегально. А значит, и получают немного. Однако и эти деньги — намного больше, чем зарплата, на которую можно рассчитывать в Грузии. В европейских странах платят 700-1000 евро. От 500 евро — в Турции. Зарплата в США выше, но попасть туда намного сложнее.

«У меня зарплата 800 евро. Квартиру не снимаю, питаюсь тоже в доме. Поэтому почти целиком отправляю зарплату в Грузию. Часть денег уходит на оплату кредита – когда мужа арестовали за употребление наркотиков, я взяла деньги в банке, чтобы внести залог. Позже добавились новые долги — семье много чего нужно. Муж купил машину, дома сделали ремонт, дети уже абитуриенты», — рассказывает Нана. Она родом из деревни в Западной Грузии и уже четыре года работает в Риме.

Однако за этими деньгами, которые отправляют тысячи женщин в Грузии, стоят серьезные социальные и психологические проблемы, неизлечимые травмы как для самих женщин, так и для детей.

Материнство по скайпу

По данным Национального статистического управления Грузии, среди эмигрантов, уехавших из Грузии в 2015-2019 годах, больше всего женщин в возрасте 25-29 лет. Многие оставили дома малолетних детей.

История 31-летней Нино Кавтарадзе похожа на историю многих женщин: развелась с мужем, не смогла устроиться на работу или открыть свое дело, а у ее двухлетнего сына обнаружились проблемы со здоровьем. Семь лет назад Нино собрала вещи и уехала в Грецию. «Мне нужно было платить 30 лари (около $10) в час за курс реабилитации для ребенка, а заниматься надо было по 5 часов в день. Бывший муж мне ничем не помогал. Здоровье ребенка — самое главное для меня, поэтому я отодвинула мое материнство на задний план», — говорит Нино.

Нино переживает из-за того, что не может полноценно участвовать в воспитании и жизни сына, которого сейчас воспитывает бабушка. «Придет время, когда он спросит меня, почему я уехала и почему не была рядом. Я все объясню и уверена, он поймет», — говорит Нино.

Как и Нино, большинство матерей-мигранток живут в состоянии постоянных угрызений совести. Они должны доказывать самим себе, а зачастую и членам семьи и окружающим, что их разлука с детьми продиктована безнадежной ситуацией и была необходима для их лучшего будущего.

Психотерапевт Екатерина Дарсания говорит, что ситуация, сложившаяся в Грузии из-за эмиграции женщин, плачевна, и спустя годы не только отдельные семьи, но и общество в целом ощутят на себе ее последствия: «Через 10-15 лет мы столкнемся с глобальной, серьезной проблемой. Агрессия, психические расстройства, тревожные расстройства, социопатия и многое другое проявятся в будущем. Эти дети подвергаются большому риску».

Согласно исследованию, проведенному аналитическим отделом Генеральной прокуратуры Грузии, почти в 23% случаев правонарушений со стороны несовершеннолетних, родитель правонарушителя, в основном мать, находится за границей.

Кроме того, психологи утверждают, что общение через гаджеты, и колыбельные по Skype не помогут спасти мать и ребенка от взаимного отчуждения, и не одно поколение детей Грузии уже травмировано тем, что они растут в неполных семьях. «Никакое онлайн-включение не может заменить ребенку желания прикоснуться к матери и быть с ней. Дети и матери в возрасте до трех лет обычно считаются единой системой. Даже после этого ребенок воспринимает мир только вместе с матерью, и поэтому их разлука представляет серьезную угрозу для развития подростка», — говорит Екатерина Дарсания.

По ее словам, дети, которые растут без матерей, часто воспринимают их только как источник материальной поддержки, и у них часто проявляется по отношению к матерям агрессия и гнев.

Реинтеграция для мигрантов

«Несмотря на то, что эмиграция для женщин — это их собственный выбор, мы не можем до конца назвать этот выбор добровольным. Это решение вызвано тяжелым социально-экономическим положением», — говорит Мэри Чачава, автор исследования Фонда Генриха Белля «Оплачиваемый и неоплачиваемый труд грузинских женщин, вернувшихся из эмиграции».

С 2015 года государство при поддержке неправительственных организаций предлагает программу реинтеграции тем, кто хочет вернуться. В 2019 году по этой программе на родину приехали 2598 человек. Им, в частности, дают помощь в размере 3 тыс. лари (около $1000) для открытия малого бизнеса (если проект одобрит специальная комиссия); денежную помощь на оплату краткосрочных курсов в размере 1 тыс. лари ($300); оплату медицинской помощи в размере 1 тыс. лари в случае опасных для жизни острых или хронических заболеваний; финансирование трехмесячной оплачиваемой стажировки за 375 лари ($115) в месяц, а также юридической помощи.

Впрочем, все это вряд ли может компенсировать мигрантам те доходы, которые они получали за рубежом. Проблему могли бы решить не программы, а создание рабочих мест и экономическое развитие страны. Однако пока тенденция обратная: количество рабочих мест в Грузии сократилось на 45 тыс. в 2016-2019 годах, а во втором квартале 2020 года — еще на 33 тыс.

Даже неформальный правитель страны, лидер правящей партии «Грузинская мечта» Бидзина Иванишвили, не верит, что можно создать дополнительные рабочие места в ближайшем будущем. В одном из своих последних интервью он прямо заявил, что никакой экономический рост не сможет создать в Грузии 2 млн рабочих мест в ближайшие 20 лет. По его мнению, лучше создавать возможности легального трудоустройства граждан Грузии в развитых европейских странах.

Пандемия лишь добавила грузинской экономике проблем.

Потерянное поколение 

Нино Кавтарадзе 31 год, она из Тбилиси. Признается, что за 6 лет в Греции где только не успела поработать. Три года — уборщицей в отеле. «Я убирала 500 квадратных метров каждый день, и к вечеру страшно уставала», — рассказывает она.

Нана, 49 лет, из Хобского района Западной Грузии, живет в Риме 4 года и за это время всего дважды выходила посмотреть город. Она ухаживает за стариком с болезнью Альцгеймера, вынуждена быть с ним днем и ночью. В свой единственный выходной она едет к таким же грузинским мигрантам, как и она сама: «Мы готовим какое-нибудь грузинское блюдо, немного едим, а потом все четверо спим 24 часа, пока вновь не надо будет идти на работу».

Большинство женщин, уехавших из Грузии и тяжело работающих в эмиграции, полностью ориентированы на потребности семьи, оставшейся дома, а не на собственные. У большинства из них из-за нелегального статуса нет доступа даже к основным медицинским услугам.

«Они стараются всю зарплату отправлять домой, и экономят, в том числе, на собственном здоровье. А такие стрессы не проходят бесследно», — говорит Нугзар Кохреидзе, эксперт по миграции и глава организации «Диалог поколений».

Все героини говорят, что изначально планировали пробыть за границей всего два-три года. Но за выплатой одних кредитов дома идут другие, на их заработки одевают детей, оплачивают курсы и делают ремонты. Так проходит не один год, но от одной низкооплачиваемой работы они идут к другой, ни о каком личном развитии и личных интересах в таких условиях речи быть не может.

«Даже в условиях настолько феминизированной эмиграции роль женщин в грузинском патриархальном обществе не становится важнее. Хотя женщины стали кормилицами семьи, общая картина не меняется. Такая миграция не дает женщинам новые возможности и не ставит их на ноги», — констатирует Мэри Чачава.

При поддержке «Медиасети»

Автор: Марадиа Цаава, JAMnews