Сафари для Вагнера: как российские наемники добрались до Центральной Африки и что они там делают

Российские наемники в Центральной Африке — об этом должен был быть документальный фильм, над которым работали убитые вчера российские журналисты Орхан Джемаль, Александр Расторгуев и Кирилл Радченко. «Новая газета» рассказывает о российских «солдатах удачи» на африканских войнах и объясняет, почему российские власти не спешат легализовать частные военные компании.

По материалу «Новой газеты»

Новые приключения «музыкантов»

Газета Le Monde и другие французские издания, которые внимательно следят за событиями в Центральной Африке, в июне сообщили, что в 60 километрах от столицы ЦАР, на территории поместья Беренго, бывшего некогда резиденцией президента, а затем императора страны Жан-Беделя Бокассы, находится база «посланцев Москвы». Нынешний президент ЦАР, Фостен-Арканж Туадера, находится у власти с марта 2016 года. В марте этого года он торжественно отпраздновал вторую годовщину своего правления. На праздничной церемонии «россияне с военной выправкой» (цитата Le Monde) впервые предстали перед публикой в своем новом качестве.

Об их миссии, впрочем, существуют разные мнения. Российский МИД официально сообщил «об оказании Банги военно-технической помощи на безвозмездной основе» и командировании в ЦАР «пяти военных и 170 российских гражданских инструкторов для подготовки военнослужащих ЦАР».

По информации же французских журналистов, задачи «инструкторов» не ограничиваются наставничеством: «люди из Москвы обеспечивают личную охрану президента, имея неограниченный доступ к его рабочему графику и окружению». А охранять его есть от кого. В стране уже 15 лет полыхает кровавый этнорелигиозный конфликт. Под контролем правительства находятся лишь столица и прилегающие к ней районы. Остальная территория — поле битвы враждующих сил: мусульманских формирований и противостоящих им отрядов христианского ополчения «Антибалака».

Президент ЦАР, Фостен-Арканж Туадера, на выпускной церемонии бойцов 3-го территориального пехотного батальона вооруженных сил ЦАР. На заднем плане находятся предположительно российские гражданские инструкторы. Фото:facebook.com/presidence.centrafrique

Администрация Туадеры, пишет Le Mondе, подтверждает прибытие в республику «отряда российских военных специалистов для усиления безопасности главы государства». У президента в связи с этим появился советник из России, координирующий работу телохранителей. Этот же человек является посредником при контактах Москвы и Банги в оборонной и экономической сферах. По сведениям издания, пятеро «посланцев Москвы» являются кадровыми военными разведчиками. Остальные якобы работают на две частные военные компании — Sewa Security Services и Lobaye Ltd. Однако большинство экспертов уверены, что речь идет о так называемой «группе Вагнера», которая, по данным многочисленных источников, может быть связана с предпринимателем Евгением Пригожиным, известным также как «кремлевский повар».

Замечены вагнеровцы и в соседнем африканском государстве — Судане. Официальной информации опять-таки нет, но в экспертной среде их присутствие в этой стране является секретом Полишинеля.

«Группа Вагнера», частная военная компания с тесными связями с Кремлем, которая была активна в Сирии, отправила неизвестное количество сотрудников в Судан, — сообщает в своем январском докладе Stratfor известная американская разведывательно-аналитическая компания. — Развертывание группы неудивительно, учитывая десятилетия тесных связей между Хартумом и Москвой и в свете визита президента Судана Омара аль-Башира в Кремль в ноябре (аль-Башир — единоличный руководитель Судана с 1989 года)». «Первая партия «Вагнера» уже отправлена в Судан, — подтвердил тогда же, в январе, так называемый экс-министр обороны «ДНР» Игорь Стрелков. — А еще одна готовится ехать в Центральноафриканскую Республику».

Дмитрий «Вагнер» Уткин (крайний справа). Фото:vk.com

Ситуация в Судане тоже далека от стабильности: в провинции Дарфур не прекращается межэтнический конфликт, сторонами которого выступают правительственные силы, проправительственные арабские отряды и повстанческие группировки местного негроидного населения. «Музыкантов так называют бойцов «группы Вагнера» коллеги по цеху (по причине, очевидно, «музыкального» позывного основателя и руководителя ЧВК, принадлежащего, как считается, Дмитрию Уткину, сотруднику Пригожина), похоже, не страшит российское законодательство. Хотя угроза с этой стороны, по идее, совсем не шуточная.

Вознаграждение и наказание

«Вербовка, обучение, финансирование или иное материальное обеспечение наемника, а равно его использование в вооруженном конфликте или военных действиях наказываются лишением свободы на срок от четырех до восьми лет», — сообщает 359-я статья российского УК. Самому наемнику за участие в военных действиях светит до семи лет тюрьмы. Под таковым понимается «лицо, действующее в целях получения материального вознаграждения и не являющееся гражданином государства, участвующего в вооруженном конфликте или военных действиях, не проживающее постоянно на его территории, а также не являющееся лицом, направленным для исполнения официальных обязанностей».

359-я статья не из самых «популярных», но «мертвой» ее не назовешь. По данным судебного департамента при Верховном суде РФ, в минувшем году по ней были приговорены к различным срокам заключения три человека, в 2016-м — два, в 2015-м — восемь. Как правило, по ней судят тех наемников, которые воевали не на «правильной» (с точки зрения российской власти) стороне.

Участие российских наемников в войне на Донбассе признано в России вполне официально. «Мы никогда не говорили, что там нет людей, которые занимаются решением определенных вопросов, в том числе в военной сфере, но это не значит, что там присутствуют регулярные российские войска», — заявил Владимир Путин на одной из своих больших пресс-конференций.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:«Вагнер» создан, чтобы «забить» на мелкие потери, — сотрудник Conflict Intelligence Team

С тех самых пор, с первых битв «русской весны» в 2014 году, беспогонные «воины-интернационалисты» четко поделены в России на две категории. Те, кто за «наших», — это «добровольцы», не подлежащие, само собой, никакому уголовному преследованию. Ну а те, кто сделал «неправильный» выбор,— «наемники», по которым льют слезы места не столь отдаленны.

Грузовик Урал-4320 на выпускной церемонии бойцов 3-го территориального пехотного батальона вооруженных сил ЦАР. Фото:facebook.com/presidence.centrafrique

Характерный пример: дело Артема Широбокова, заочно приговоренного год назад самарским судом к пяти годам лишения свободы. За то, что «будучи гражданином Российской Федерации, в качестве наемника — бойца батальона (полка) «Азов» — за денежное вознаграждение участвовал в вооруженном конфликте немеждународного характера на юго-востоке Украины». Размер вознаграждения, правда, в приговоре не указан.

Чуть более подробен в этом отношении приговор, на этот раз очный, по делу еще одного бойца «Азова» — кировчанина Станислава Кривокорытова, осужденного в августе 2016-го (2 года 6 месяцев колонии общего режима с ограничением свободы на срок 1 год): «За совершение указанных противоправных действий в качестве наемника Кривокорытов С.Д. получал от неустановленных командиров полка «Азов» материальное вознаграждение в размере не менее 3000 украинских гривен (около$100) ежемесячно».

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:«Вагнер» с доставкой: причастны ли украинские авиакомпании к перевозке российских контрактников в Сирию

Это стандартное солдатское жалованье в Вооруженных силах Украины. Те, кто сражается на противоположной стороне, зарабатывают, по имеющимся данным, намного больше. По свидетельству, к примеру, главы свердловского фонда ветеранов спецназа Владимира Ефимова, занимавшегося в 2014–2015 годах отправкой добровольцев на Донбасс, ставки в ту пору были такие: «60–90 тысяч рублей ($960-$1400) в месяц получает рядовой состав, 120–150 тысяч ($1900 - $2500) — старший состав. Сейчас, говорят, до 240 тысяч ($3850) зарплата выросла». И это еще далеко не предельные суммы. Но, как видим, для российского правосудия значение имеет не размер вознаграждения, а лишь то, кто его платит.

Закон не писан

Нельзя сказать, что власть вовсе не волнует проблема нахождения частных военных компаний вне закона. В 2012 году тогда еще премьер Владимир Путин, отвечая в Госдуме на депутатские вопросы, согласился с тем, что ЧВК являются «инструментом реализации национальных интересов без прямого участия государства» и что «можно подумать» над тем, как ввести такую деятельность в правовое русло. А в январе этого года уже глава МИД Сергей Лавров заявил о необходимости «четко зафиксировать законодательную базу, для того чтобы эти люди (сотрудники частных военных компани— ред.) также были в правовом поле и защищены».

Однако слова высокого начальства сильно расходятся с делами: до сих пор все попытки узаконить ЧВК терпели крах.

«Не думаю, что такой закон появится в обозримой перспективе», — считает вице-президент Международной ассоциации ветеранов подразделения антитеррора «Альфа», шеф-редактор газеты «Спецназ России» Алексей Филатов. «Многие обыватели да и эксперты путают частные военные компании с компаниями, которые засветились на востоке Украины и в Сирии, — поясняет Филатов. — В том числе с так называемой «группой Вагнера». Но это совершенно разные вещи.» Если первые, по словам альфовца, — это бизнес, то вторые — в большей степени политический проект, который плохо стыкуется с правовыми нормами.

В России есть и «нормальные», «коммерческие» ЧВК. И они тоже четко отделяют себя от «группы Вагнера».

«Ну какая же это ЧВК?» — поделился своим мнением глава «РСБ-групп» Олег Криницын. По его словам, с большим основанием «вагнеровцев» можно было бы назвать «друзьями Пригожина». «РСБ-групп» позиционирует себя, в первую очередь, как «компания военного консалтинга», предлагая, однако, «полный комплекс услуг по вооруженной охране и обеспечению безопасности за пределами РФ».

Побывавших в Сирии и в Украине «солдат удачи» Криницын «принципиально» не берет на работу. «Не потому, что они плохие, — объясняет глава компании, — а потому, что эти люди могут находиться в определенных «черных списках» — Интерпола, еще каких-либо. Ведь каждая страна по-своему рассматривает эти конфликты и участие в них наших добровольцев».

Перспектива законодательного урегулирования ЧВК скорее пугает, нежели вдохновляет предпринимателей. «В той форме, в которой пытаются продвинуть этот закон, он нам не нужен, — категоричен Криницын. — Мы прекрасно работаем в рамках существующего законодательства. Я разговаривал по поводу этого законопроекта со многими специалистами, коллегами — все плюются». Бизнесмен опасается, что у ЧВК появится масса новых ограничений и новых статейасходов. В том числе, возможно, коррупционные — в связи с появлением дополнительных регулирующих инстанций. При этом никаких дополнительных возможностей не возникнет.

Солдаты-невидимки

Нынешнее положение дел, похоже, вполне устраивает и власть. По мнению Алексея Филатова, чиновники совсем не заинтересованы в бурном развитии военно-охранного бизнеса. Одно дело, когда в стране две-три частные военные компании, жестко подконтрольные и существующие на птичьих правах. И совсем другое — обширный легальный рынок такого рода услуг. «ЧВК — это прежде всего вооруженные люди, — напоминает вице-президент ассоциации ветеранов-альфовцев. — Сегодня они работают на одного хозяина, завтра — на другого. И непонятно, кто этим хозяином может стать. Думаю, люди во власти прекрасно это понимают». Иными словами, чиновники боятся — и не без основания, — что процесс может выйти из-под контроля и часть ЧВК окажется на другой стороне политического фронта.

Еще меньше, думается, резона для власти в легализации структур типа «группы Вагнера». Они востребованы именно в нынешнем их качестве — призраков, юридических невидимок. Неформальный статус этих «гражданских специалистов» невероятно расширяет диапазон применения. Их можно использовать где и как угодно, не афишируя это и не неся ответственности за последствия. И, что еще немаловажно, не нужно отчитываться о потерях. До сих пор, например, неизвестно, сколько «вагнеровцев» полегло 7–8 февраля в бою под Хашамом (Сирия). По некоторым данным, группа потеряла до 200 человек убитыми, средняя оценка — около сотни погибших. Но единственная официальная информация на сей счет — сообщение МИД, в котором признается лишь то, что «в Сирии находятся российские граждане, поехавшие туда по своей воле и с разными целями», и что среди них есть погибшие и раненые (последних — «несколько десятков»).

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: