У него был шанс выжить, но он выбрал своих побратимов

После войны он хотел улететь в какую-нибудь неприметную американскую деревню — не мог жить с тем, что увидел в Мариуполе.

Мечтал быть фотографом в горячих точках; мог один пойти в джунгли Мексики, не зная языка; никогда не бросил бы соринки на землю. В январе 2022-го, после шести лет в «Азове», 28-летний Александр Гряник уволился со службы. Пожить гражданской жизнью, как планировал, не получилось: началось 24 февраля. Путь обороны, начавшийся в Киевской области, оборвался на «Азовстали» 8 мая. Тело Саши пока так и не обнаружили. Родители, сестра и друзья горюют по Александру, но знают: не прорваться к собратьям в Мариуполь он не мог.

«Дитя, но уже мужчина»

Для сестры Саши Анастасии Гряник день, когда брата принесли из роддома, был самым счастливым в жизни. С младшим на пять с половиной лет братом они были неразлучны. Если его угощают, не брал лакомства, пока не дали сестре: «А Насте, а Насте?». Если ее обижали подростки в школе, он еще совсем маленький бросался защищать.

Не выдавал ее секреты никому, даже родителям: в 13 лет сестра начала курить, тогда это считалось круто. Мама почувствовала запахом от куртки, приходит к ним: «Настя! Ты давно куришь?! — «Давно». Смотрит на Сашу: «А ты знал?!» — «Знал» — «А чего ты мне не сказал?!» — «А чего я тебе должен говорить?»

Анастасия уже семь лет живет на Кипре, работает там офис-менеджером в международной компании. Брат приезжал к ней всего дважды, тогда они бродили по горам и говорили обо всем на свете.

«Они очень дружили, — вспоминает мама Ольга. — Она была как мама для него».

Саша был внимателен к семье, делал подарки от всего сердца. Тете на Новый год — браслетик с именами всей семьи. Сестре в прошлом году подарил футболку ее любимого розового цвета с любимой рок-группой «Ария». В детстве Настя была рокеркой, маленький Саша хоть тогда и смеялся над ней, но теперь захотел сделать приятное. Год назад подарил розовую зажигалку Zippo с надписью «Брат» — Настя мечтала о такой в детстве, но не было денег.

Не по карману было девушке и покупать мишек фирмы Me to You — Настя обожала эти игрушки и коллекционировала. И вот на ее 19-летие Саша накопил денег. Не хватило 600 грн — поэтому он поспорил с друзьями, что побреется наголо, чтобы купить сестре подарок. Купил и поехал поздравлять в Одессу — там сестра училась в юридической академии.

Любил собак, ведь с псом с первого дня. Когда Ольга была беременна сыном, собака семьи Филька потерялась. Настя плакала по любимцу, и мама, чтобы ее утешить, повела на птичий рынок. Там им подарили породистого пуделя Артамона. В тот же день у мамы начались роды — родился Саша. Пес прожил 17 лет.

Когда Саша был в 5 классе, маме запомнился его вопрос. Однажды он смотрел на Артамона и вдруг сказал: «Мама, ты представляешь, а ведь есть семьи, у которых нет собаки!» Для него это было открытием. Позже семья взяла йорка, Саша назвал его Тайсоном и гулял с ним, хотя хотел большого пса.

Когда в 2016 году Гряник был на передовой, к нему прибился местный пес. Он хотел привести его домой. Мама вспоминает: «И он мне тогда говорил: “А что если я привезу домой большую собаку?” Я говорю: “Саш, у нас маленькая. Куда нам?” Тогда я не поддержала эту инициативу. А теперь жалею. Сейчас бы Рыжик у меня остался».

Тайсон пока живет у кумовьев Ольги и Сергея, а сами родители Саши из Киева поехали на Кипр к дочери. Ольга говорит, что вернется, когда будет что-нибудь известно о теле Александра. В Киеве ее ждут клиенты — женщина работает грумеркой. Но сейчас нет сил зайти домой, в комнату сына.

В столице ей будет многое напоминать о нем. Он любил Киев, любил закаты и рассветы, говорил: «Мама, как ты можешь сидеть дома, когда там такая красота?»

Плавал на каяках, катался на скейте, с родителями и сестрой любили собирать пазлы, а путешествия по городам Украины подбирал под футбольные матчи — был фанатом «Динамо», рассказывает Ольга, его бывшая девушка.

«Вообще он кайфовал от атмосферы путешествий. Не лакшери, а чтобы сорваться с рюкзаком — и уехать. Он любил такое. Часто ходил в горы, мечтал покорить Эверест. У всех в to do list — посмотреть музеи, у Саши — взойти на гору. Ему это единение с природой очень нравилось», — рассказывает подруга Оля.

«Я не люблю экскурсии — слушать то, что мне рассказывают. Я хочу получить свои впечатления», — пересказывает слова сына мама. По дороге все снимал. Сестра говорит, что они и 50 метров не могли пройти, чтобы он не увидел что-нибудь хорошее. Снимал на разные камеры, которых было много: экшн, пленочная, профессиональная цифровая.

Однажды приехал к знакомой в Мексику, а затем автостопом, не зная языка и ориентируясь за картой, отправился в джунгли. Потом писал родным: «Я горжусь собой, что это сделал!»

Родные беспокоились, в Мексике, говорили им, много бандитов. Но Саша был уверен, что в мире множество хороших людей. На них можно надеяться и в джунглях. Считал, что если у тебя хорошая душа, то к тебе люди тоже относятся с добротой.

«Он был очень мудр, — вспоминает мама Ольга. — Решал любые вопросы, любые проблемы. Он говорил: “Мама, проблем в жизни вообще нет. Есть задача. Если есть задача, ты ее решила и забыла. Все!”»

В тот день, когда началась полномасштабная война, они с мамой утром выгуливали пса еще перед тем, как она уехала на службу. И Саша поделился с матерью идеей написать книгу, когда все закончится. На передовой в «Азове» он работал в пресс-службе, фотографировал, делал небольшие фильмы, так что впечатлений накопилось немало еще до 24 февраля: «У меня столько в голове информации интересной и столько интересных мыслей».

«Саша, это очень хорошая идея — написать книгу. Ты записывай каждый день. Вот у тебя какая-то мысль или ощущение — записывай, потому что все очень быстро забывается», — посоветовала мама. «Я стараюсь».

Сейчас мама перечитывает переписку сына на «Азовстали» с друзьями и подчеркивает, что эти письма интересны и психологически глубоки. Каждое воспоминание, пост или письмо собирает сестра Настя.

«Пацаны там воюют, а я здесь сижу, жру клубнику и чувствую себя скотом»

Родители Саши — из Луганской области. Подруга Ольга рассказывает: «Это еще одна причина, почему он воевал, — его возмущала эта несправедливость, что есть места, с которыми у тебя связано столько воспоминаний, а ты просто не можешь туда поехать. И он хотел, чтобы у всех украинцев была возможность вернуться в родные сердцу места».

Ольга рассказала, что 9 лет назад Александр наставил ее на более глубокие мысли об изменениях в Украине во время Революции достоинства: «Когда Майдан только начался, я была не очень сознательным человеком, как говорится — вне политики. Саша объяснил, что происходит и почему это важно. И я, как его девушка, тоже была на Майдане: носила еду, готовила... Когда были первые жертвы — расстреляли парня из Беларуси (Михаил Жизневский погиб 22 января, — ред.), — мы просыпаемся, и Саша говорит: “Я еду” — “Я тебя не пущу” — “Да мне уже все равно. Я должен туда ехать! Что, если все будут думать, что не я?”»

На Евромайдане Гряник был от начала и до конца, потому что понимал, что это будущее нашей страны и больше всего не хотел, чтобы Украина вернулась в Советский Союз.

С началом войны на Донбассе рвался на фронт, но мать запрещала: «Я чуть ли не ложилась перед лифтом со слезами и умоляла его не уходить, потому что мне было очень страшно. В том году он с нами фактически не общался. Ушел в себя, был угрюмым. Я спрашиваю: “Саш, ну что происходит?” — Мама, смотри, я сижу, пацаны там воюют, а я жру клубнику и чувствую себя скотом».

Он тогда учился на экономиста, хотя этим делом не горел — просто нужен был документ о высшем образовании. Как только окончил вуз, пошел на курс молодого бойца в «Азов». Объяснил свой выбор тем, что в «Азове» все мотивированы, все за идею — и не пожалел. Прослужил шесть лет в Гурзуфе под Мариуполем. И все равно не мог себе простить, что не пошел в 2014-м, в самом начале.

Тогда Александр расстался с девушкой Ольгой, потому что она хотела семью и мирную жизнь. Когда понял, что готов совмещать семью и военное дело, было поздно: Ольга уехала на обучение в Японию.

Сестра потом спрашивала Сашу: «Почему у тебя нет постоянных отношений?» — «Настя, ты представляешь, на что я подписываю эту девушку, которая меня просто будет ждать? А если меня не станет, что она будет чувствовать?»

Во время последнего откровенного разговора на Кипре Настя просила брата уволиться, говорила, пора пожить для себя: «Я пять лет прожила в состоянии, когда ежедневно просыпаешься и не знаешь, жив брат или нет. Я без тебя жить не смогу».

Он ничего не ответил, а на новый 2022 год прислал Анастасии подарок — заявление об увольнении.

«Может, разве что зубы остались»

После возвращения из «Азова» еще не разобрал рюкзак, поехал развеяться в Карпаты. Но 24 февраля снова пошел защищать Украину. Собирался утром, вспоминает мама, с энтузиазмом, с искрой в глазах. Говорил: «Наконец-то сейчас я сам перед собой реабилитируюсь за то, что я не пошел в 2014 году. Мама, запомни мои слова: этот нарыв прорвет, и Украина будет другой. Наверное, это все нужно было для того, чтобы страна очистилась от всякой шушеры». Он ушел, настроенный на лучшее, — возвышенный, уверенный. Родители проводили Сашу до остановки, и мама сказала: «Я смотрю на твои горящие глаза — и мне становится легче. Если бы ты шел со страхом, я бы тоже жила со страхом. Я вижу, что ты идешь к своим ребятам как к себе домой».

У семьи осталось видео с экшн-камеры, которую была у Александра на голове во время проводов. Он спел песню Вакарчука «Все буде добре», сел в троллейбус, сначала снял родителей на видео, потом перевел камеру на свое лицо — у сына на глазах были слезы, вспоминает мама.

Впоследствии настоял, чтобы родители уехали к сестре за границу. Сначала защищал Бучу, Ирпень, Гостомель. Потом поехал к своим побратимам в уже окруженный Мариуполь. Смог прорваться на вертолете. Семье не говорил правду, где он, — не хотел, чтобы они переживали. Даже заблокировал сестру, но потом признался, что он на «Азовстали».

«Первое, что я подумала: слава Богу, что он не в Мариуполе. Слава Богу! Это мне помогает Господь. Я была уверена, что он где-то под Киевом. Он звонил, конечно, не когда был в бою, рассказывал, что или под деревом сидит, или кошку гладит. Говорил, что у него все хорошо, что он "в потоке", что ему везет, и он везунчик по жизни. И я ему верила», — вздыхает мама.

7 мая Александр в последний раз позвонил семье, каждому сказал, что любит — словно прощался. На следующий день его не стало.

«Нам говорили разное — то есть тело, то нет тела, то видели, то не видели. То что сгорел, и остался один только пепел. Некоторые говорили, что видели череп на его кровати, другие, что, может, разве что зубы остались. Но их никто там собирать не будет. Там же “днровцы”».

Семья уже несколько месяцев не может найти информацию ни в каких учреждениях. Очень надеются, что тело найдут, смогут обменять. Самое страшное — неизвестность. Психолог посоветовала Ольге и Насте совершить ритуал прощания с Александром и считать этот день днем его смерти. Они поехали в домик, который когда-то Настя снимала с Сашей на Кипре, и зарыли там под кипарисом «киндерсюрприз» – Саша любил такие игрушки в детстве. Теперь семья пытается жить дальше.

Его личный Эверест

В память о брате Насте хочет сделать фотовыставку его работ в Украине. А отец защитника Сергей на свой день рождения 3 августа, в память о сыне взошел по горному маршруту, по которому в прошлом ноябре путешествовал Александр. Прикрепил две фотографии сына на деревьях: теперь «Грян» всегда будет любоваться восходом солнца из-за гор.

Подруга Ольга вспоминает его порядочность и пытается сама подражать: «У меня полгода назад папа погиб — я была в депрессии. Были мысли, что я ничего не стою. А после Сашиной смерти мне хочется быть лучше в память о нем. Вот где-то сижу в кафе, вижу, что салфетка с моего стола улетела. Думаю, Саша бы поднял. Каждый окурок долго нес, чтобы в мусорку выбросить. Говорил: “Ольга Андреевна, мы ведь не свиньи”. Теперь в таких маленьких деталях я стараюсь быть лучше».

Александр мог бы попытаться эвакуироваться из осажденного Мариуполя, потому что получил ранения в боях. Но сказал, пусть вместо него улетит гражданский — он своих ребят не бросит. Товарищам писал: «Я не крыса».

Подруга Ольга была в панике, когда узнала, что он на «Азовстали». Не понимала, как помочь.

Но Саша написал ей: «Расслабься. Это как с Майданом. Я чувствовал тогда, что поступаю максимально правильно. Сейчас в Мариуполе я тоже чувствую, что правильнее ничего не может быть».

Это его личный Эверест.

Этот текст — часть спецпроекта «В стальных объятиях» — 34 истории разных людей, объединенных «Азовсталью». Это истории о надежде и борьбе, о жажде свободы и любви к Украине.